Я успокоился.

Ангел поднял голову, я не успел закричать в испуге... властно приложил к моему рту палец, а потом... чем дольше мы молчали, лежа рядом, тем больше накалялся воздух. Я не выдержал первым, поняв, что ему нужно мое согласие на... это. Но только когда в венах выгорела вся кровь и я почувствовал опустошение, смог решиться. Понятия не имел, что должен был сделать, а потому улыбнулся, через силу... и медленно-медленно, мои ноги раздвинулись. Синие глаза озарились яркой вспышкой, а я подавил горький смешок. Ты этого ждал? Ну конечно, этого. Но потом ты подвинулся ближе, прошептал мне на ухо, насколько я соблазнителен... и скептицизм с меня сполз. Я вспомнил все, что тобой было сделано. Для меня, ради меня… и устыдился своей неискренности. А ты укутал меня теплом жадных рук.

Я слишком долго тебя боялся, а сейчас словно проснулся от длинного кошмара, чтобы снова уснуть и увидеть другой сон... в котором я – не я. И тело не мое. Я стал до странности расслаблен и открыт. Ушел в какое-то ощущение наплевательства. Полного пофигизма. Да, глупо было предположить, что вампиры могут спать. И краешком сознания я знал это. Но все равно, все равно разделся и…

Всё так. Ты ведь меня не обманул.

Ты должен был меня приманить, пугливую жертву. Твердый нажим губ нарисовал на мне рану. Она не кровоточит, просто очень болит, и я… я старался сдержаться. Но я стонал… Боже, как я стонал. С лица не сходила краска, от тела не отлипали твои руки…

Сегодня ты отнял меня у меня. А взамен подарил спокойствие, не сравнимое ни с чем.

Величайший страх мой исчез, развеялся, пропал... был уничтожен... буквально. Растворился в острой боли. Ты обещал не навредить. Но твои пальцы, мягко блуждавшие по телу, предупредили... что ты нетерпелив, а я слишком девственен и дик.

Довольно пространно ты рассказал мне о своей любви…

В каждой клетке тебя я почувствовал свой пульс и свое дыхание. Ты прижимался так крепко, будто я все еще мог сбежать... или уйти от тебя, лишившись чувств. Я не сбегал. Я не хотел... я хотел, чтоб ты продолжал... возбуждающе навалившись на меня сверху. В висках я услышал горячий стук, и невольно облизал пересохшие губы. Ты оказался неожиданно приятным грузом, твое жарко горящее тело, согревшее снаружи и изнутри... и ощущения, то странные, то просто сладкие. Саднящие и ритмичные. Твоего глубокого проникновения в меня...

Что ж. Я окончательно успокоился.

Этому покою предшествовали целая ночь твоих рваных вздохов и целая жизнь моего ужаса перед тобой. Или перед этим… безумием твоей плоти. Того, что ты мог сделать. Ты сделал… что ты сделал?

α^Я открыл глаза. Медленно и осторожно я забрал тебя в объятья. Как ты мог отреагировать на то, что я не сплю? Старый ты закричал бы и ушел от меня в обморок. Новый ты, дрожащий, нагой и восхитительный, подался вперед, ко мне. С любопытством… с новым вопросом в глазах. Откуда я знал, что ты наконец-то готов к близости? Я прочитал в дразнящих изгибах губ... они раскрылись мне, впервые, о да, впервые… может, ты напился? Я поймал в твоем дыхании алкоголь и полынь, но ты приманил меня сдержанной, стеснительной улыбкой. Ты хорошо осознавал, что делаешь... хотя в глазах еще читались отголоски испуга. Но все равно. Ты отдался мне. И то, что ты предложил, я постарался забрать как можно нежнее.

Внутри разливаются тепло и приятная лень. Ничего больше не хочется, даже спать. Ты взял меня... что чувствовали другие такие же до меня? Я жадно ловлю твое внимание сейчас, я боюсь, что теперь, преодолев последний рубеж, ты отвернешься, я стану просто неинтересен. Но ты блаженно прикрываешь глаза, в твоей руке моя рука, ты тихо дышишь… кажется, потратил все силы. В твоем тонком, ничего не весящем теле их много быть и не могло. Черт, что же я чувствую...

- Хочешь еще?

- Что?

- Секс. Ксавьер?

- Господи…

- Нет здесь Господа, только я. Я видел твои глаза и купавшееся в них наслаждение, ты пытался все скрыть, но твое тело бесстыже выдало сладкую тайну. Я слизал и высосал ее из тебя всю, несмотря на сопротивление. И не красней, ты был прекрасен, когда кончал. Так хочешь еще? – он провел пальцами по моему бедру… вполне невинно. Я снова чувствую дрожь. Налетает тревога, что-то не так, во мне что-то неправильно. Почему я хочу? А я ведь хочу. Сделай это снова... наполни меня собой. Только вслух я не скажу, мне слишком стыдно, слишком жарко...

α^Я снова привлек тебя к себе. Мой маленький удав… мой… только мой. Где-то в доме спит твоя матушка, но она мне не помеха. Где-то недалеко мирно отдыхает твой повар. Он, наверное, рад за нас. Думает «ну слава аду, он трахнул хозяина, голова больше болеть не будет...» Грубовато, но факт. А я люблю тебя... люблю. Кси... снежная красота, холодная красота... редкое наслаждение. Не знаю, что будет с нами дальше и какой отпечаток ты будешь носить после всего, что мы сегодня сделали... но без тебя я не жилец.

Поцеловал твой затылок, утопая в густых волосах. Они как мягкое золото... и весь ты как драгоценность. Руки опять смыкаются вокруг твоих манящих бедер, и я настойчиво подбираюсь ближе. Ты не воспротивишься? Нет, ты льнешь ко мне, в тесный плен, убийство, до искрящейся тьмы в глазах… где ты был раньше? Предатель… но я не смею сделать тебе больно. Если только чуть-чуть… слышу твой новый жалобный стон и успокаиваюсь. Ты действительно мой. Целую твою выгнутую спину, машинально слизывая с тебя соленый пот, и ослабляю хватку.

- Ангел...

- М-м-м?

- Нет, ничего, – я тихо вздохнул. – Кто ты теперь?

- Твой любовник. А кем ты хочешь, чтобы был?

Но я не могу сейчас думать, ты выключил во мне все мысли, кроме одной… и ты ее знаешь. Ты отвечаешь за меня. Тихо-тихо, чтоб только пепел, оставшийся от крови, услышал.

- Нас разорвали пополам. Нас убили и разбросали две части по свету, чтобы мы никогда не встретились и никогда не воскресли. Мы больше не станем единым целым. Срок вышел, много времени утекло – мы перестали быть похожи на половины. Мы много раз умирали и возрождались. Раздельно, всегда раздельно, – он заключил меня в крепкие объятья и сам вздохнул. – Я выстроил заново этот мостик. Кем ты хочешь быть для меня... реши по дороге. На середине пути мы встретимся.

- Но ты же... упырь? – я смотрю беспомощно в слишком серьезные глаза, слишком глубокие, слишком... твои. Выражение меняется.

«Однажды мое сердце просто перестало биться».

«Не спрашивай… это личное. Ты-то меня не любишь! И я для тебя – никто. Просто прохожий, сбитый на дороге...»

И всё, теперь всё. Я задыхаюсь от слез, от стыда, от воспоминания о былом бесчувствии, а тело вампира, по своей воле отказавшегося быть человеком, грубо прижимает меня к постели и насильно уносит в центр водоворота, через тонкую черту боли… чтобы встретиться лицом к лицу, где-то там, за границей небесной сферы.

- Ты ошибаешься. Я люблю тебя, – произносит моя вина и понуро опускает голову.

Его сердце кивает, но отворачивается. Здесь нельзя кричать, здесь не разрешен даже вздох. И я в молчании умираю от своей муки, и жду… жду, жду…

А вместо ответа он, сжалившись, вытягивает меня из этой бездны, и я лежу поперек кровати, слабо хватая ртом воздух, я будто проснулся... или вынырнул из глубокой воды. Какое же это удовольствие... просто дышать. Он смотрит и улыбается, лежа на мне, подперев голову руками. Он обнажен, я обнажен. А внутри я чувствую... черт.

- Я простил. Давно простил, – улыбка Ангела становится лукавой и что-то обещающей, но привычная краска больше не желает покрывать щеки, он гладит меня кончиками пальцев, по-хозяйски, гладит пупок, гладит мою раздразненную близостью крайнюю плоть и гладит все, что между. А потом тянется вниз, нетерпеливо высунув кончик языка, блестящие волосы ползут по моему телу, останавливаются, и его кровавые губы обхватывают мой… бллин, хватит, не получается стесняться. Я твой, бери у меня, что хочешь.

Но вслух я почему-то сказал совсем не это:

- Будешь снова моей половиной.