Так что мы по 10 раз пели одну и ту же песню, потом начинали экспериментировать. Например исполняли "The Kid is Hot Tonight" в стиле Луи Армстронга, или делали Джеки Мейсона поющего "The Humpty Dance". Чем больше Чу-Хи мы выпивали, тем смешнее (и лучше) становились песни.

Из всех ребят, которым я помог приехать, Ленни и мне было веселее всех, потому что мы жили в собственном мирке, состоявшем из шуток ниже пояса и прочей фигни. Нашим любимым фильмом был "This is Spinal Tap". Мы даже называли себя "Милые Парни" (так Tap назывались до того, как стали известными). Мы всегда думали, было бы просто супер, если бы Милым Парням пришлось поработать вместе в Японии. И эта мечта осуществилась, когда нас поставили в одну команду на шоу в Коракуен Холле. Никогда прежде я не был так горд, стоя в центре ринга и слыша голос из колонки, проносящийся эхом по заполненной арене: "Доктор Рюссер и Лион Ха-Тое, Мирые Пални!!".

В тот вечер мы отмечали дебют и последовавший за ним разрыв Милых Парней (после того, как проиграли матч) на районе в Токио под названием Роппонги. Роппонги был нашпигован барами, ресторанами и был популярен среди иностранцев, проживающих в городе. Реслеры, обслуживающий персонал, актёры, модели, стриптизёрши, рок-звёзды, ботаники, сами придумайте кто ещё - все шли сюда. Когда Ленни и я зашли в Хард-рок кафе пропустить по коктейлю, мы увидели там выпивающего Боно. И я говорю не о Сонни Боно (из дуэта Сонни и Шер). Я говорю о ТОМ САМОМ Боно, собственной персоной.

Мы долго обсуждали то, что U2 продались и были полны решимости сказать об этом Боно. Мы долго обдумывали, под каким соусом это всё подать, и когда были морально готовы, я подошёл прямо к нему и выдал "А меня тоже Боно зовут".

На самом деле мы пересрались, и стояли там как придурки, пока Ленни не выкрикнул "Боно, ты крут!". Мы стояли, уставившись на него с идиотскими улыбками, пока нас не прогнал его телохранитель.

Появился шанс исправиться, когда мы зашли в Бар Газовой Паники (лучшее название для бара на Земле) и я увидел Кристофера Ллойда (Доктор Эммет Браун из трилогии "Назад в Будущее). Мы присматривались к нему издалека, пока Ленни не сказал: "Он кинозвезда, так что по любому богатый. Я пойду стащу что-нибудь у него из кармана".

Стащишь из кармана? А дальше что? Запрыгнешь в седло и поскачешь?

Через несколько минут он вернулся возбужденный.

"У меня что-то есть! У меня что-то есть!"

Он разжал руку, и мы уставились на украденный чек за химчистку из отеля. Затем Ленни решил: "Я подойду к нему и заговорю". Он подошёл и у них начался разговор. Я не слышал, о чём именно они говорили, но если Ленни так хорошо поладил с Кристофером Ллойдом, то и я смог бы тоже. Я незаметно прокрался к нему и выдал свою лучшую пародию на Доктора Эммета Брауна.

"88.8 Гигаватт?? Что же нам делать, Марти?"

Вместо того, чтоб разразиться смехом, как я ожидал, он полностью проигнорировал меня и продолжил общаться с Ленни. Лен меня не представил, и я умирал медленной смертью.

"88.8 Гигаватт! Марти, достань плутония!"

На этот раз Кристофер посмотрел на меня и сказал с отвращением: "Во-первых, вы хоть знаете, сколько людей каждый день подходят ко мне с такими вот фразами? Во-вторых, не 88.8 гигаватт, а 1.21 гигаватт. 88.8 миль в час это скорость, которая нужна ДеЛореану для путешествия во времени".

Опозорившись недостатком знаний в сюжете "Назад в Будущее", я попытался исправить всё разговором ни о чём.

"Как долго вы были в Японии?"

"Слишком давно", ответил он и отвернулся в последний раз. Я ушёл с нижней губой, которая тащилась за мной по полу, и забился в угол, в то время как Ленни и Ллойд мило разговаривали об актёрском мастерстве, или спелеологии, или о чём там ещё. Они даже позвонили брату Ленни в Ванкувер, чтобы поболтать. "Здрасьте, я тут, мистер Игнатовски! За международные звонки ведь оплата не взимается, ты придурок!"

В то время как Крис Ллойд не был моим фаном, у моих истинных фанатов в карманах было кое-что кроме чеков за химчистку. Некоторые из моих спонсоров были людьми неприятными и раздражающими, но у остальных не было скрытых мотивов и они честно хотели выразить уважение. Они ценили тяжёлую работу, которая требовалась для того, чтоб развлекать их и хотели отплатить нам в малой степени за те жертвы, которые мы ради этого приносили.

Моего самого большого спонсора звали Ракутару, известного в Японии телеведущего, оратора и комика. На каждом выступлении в Токио, он сидел на первом ряду, и после шоу отвозил всю команду в Якунику. Якунику это корейское барбекю, на тот момент моя любимая японская еда, наряду с Якитори (курицы на вертеле) и Шабу Шабу, очень тонко порезанная говядина, которая варилась у вас на столе как фондю.

После каждого такого пира, Роки заказывал мне такси до дома, и когда дорога стоила в среднем 1000 йен, он давал мне 20 000. "Оплата такси" была его способом дарить мне подарки (презенто), чтобы это было не так явно.

Однажды вечером, он повёз нас есть суши. Роки заказал мне один особенный суши, который на вкус был как мягкое говно. Как резиновый и весь из какого-то желатина. Но мне не хотелось казаться грубым, так что я откусил небольшой кусочек и запил всё большим глотком пива. Я отодвинул тарелку с остатками суши, но Дрэгон шепнул, что лучше бы его доесть, так как он стоит 750 долларов за штуку. Я свою первую машину за 400 купил.

Роки был отличным спонсором и даже вывез весь Фуюки-Гун на Гавайи на Рождество 95-го, оплатив всё сам. Я плохо себя чувствовал, сообщая маме, что впервые в жизни не встречу Рождество дома. Но она согласилась, что нельзя отказываться от бесплатной поездки на Гавайи.