По выходным я начал тусоваться вместе с Артом и однажды он предложил мне посетить съёмочную площадку. Член Зала Славы WWF - Родди Пайпер снимался в фильме Immortal Combat (номинировавшийся на Оскар как лучший фильм 1994 года) и был хорошим другом Арта со времён, когда Пайпер выступал в промоушене папы Арта в Орегоне. Родди пригласил Арта, Арт взял меня.

Мы оба в результате снялись в лучшем фильме в истории. Арту дали роль официанта, а я играл мешок для битья. Легенда боевых искусств Сонни Чиба, играющий лютого врага Пайпера, в одной из сцен разбирался с головорезами, одним из которых был я. С каждым дублем Чиба всё больше уставал. Поначалу он легко останавливал удары, но к десятому дублю, Чиба молол меня со всей дури.

Когда фильм вышел, меня не оказалось в титрах. Более того, если вы не нажмёте на паузу в определённом месте, то даже не заметите моего лица. А если нажмёте, то сможете разобрать мой нос и немного волос, светящихся на двух кадрах. Но я всё же выглядел сексуально и официально дебютировал на большом экране, на пару с Хейли Осментом из "Шестого Чувства".

Несколько дней спустя, когда Арт пришёл ко мне, рассказывая, как он (а не мы) круто сыграл, по мнению Пайпера. Только вот я не мог понять, нафига он привёл с собой маленького ребёнка.

Так неловко слышать типичную матерную речь Арта в присутствии ребёнка, который выглядел лет на десять. Малыш был похож на Цыплёнка Цыпу, ростом примерно в полтора метра и весом в шестьдесят килограмм. Он молча стоял с широкой улыбкой застывшей на лице. У меня чуть не прихватило сердце, когда Арт достал косяк и попросил огоньку.

"Ты, что делаешь? Не перед ребёнком! Зачем ты вообще с ним пришёл?"

Арт рассмеялся и объяснил, что его спутнику на самом деле восемнадцать лет и он тоже реслер. Я посмотрел на его тощее тело и с сожалением подумал, что ему приходиться несладко.

Я попросил хоть какое-то удостоверение личности и малыш мне его предъявил, а потом сказал на чистом английском:

"Мне нравится твоя работа, надеюсь, мы однажды встретимся на ринге".

Я одобрительно кивнул ему, но подумал, что малышу сильно повезёт, если он устроится хотя бы носильщиком моих вещей. Но, в конце концов, я работал с ним великое множество раз, когда малыш стал Реем Мистерио младшим, лучшим хай флаером всех времён и народов.

Мы, вместе с Артом, придумали глупейший вид спорта под названием Халкионовый Боулинг. Халкион это таблетки снотворного, которые отлично справлялись с основной задачей. Но если употребить таблеточку и не пойти спать, то будешь ходить, спотыкаясь и бормоча, как при алкогольном опьянении. Мы собрали Эдди, Тонгу, Блек Меджика, Майка Лозански, Мигеля Переза, Хосе Эстраду и пару близнецов, известных как "Охотники за головами", обладающими феноменальными, с точки зрения маркетинга, именами - "Охотник за головами А" и "Охотник за головами Б". Мы приняли по таблетке и провели самую ужасную игру в боулинг в истории человечества. Самые яркие моменты: Эдди выбил страйк, пройдя по аллее и закатив шар в сантиметрах от кегелей, Тонга выбил страйк, только забросив шар на соседнюю аллею, я выбил страйк, когда падал вниз по лестнице и сбил головой два ряда стульев.

Когда я не падал на лицо, то занимался придумыванием фирменных приёмов. В 1993 лунное сальто (заднее сальто с канатов в сплеш) было не таким распространенным как сегодня. Я как-то просматривал японские записи и стырил этот приём у Великого Муты, для использования в Мексике. Когда и другие ребята начали его использовать, я должен был найти другую версию.

Позвонив Ленни и расспросив насчёт идей, он сказал: "А ты когда-нибудь думал о том, чтобы сделать лунное сальто оттолкнувший от среднего каната?".

Мысль пришла к нему во сне, и я попросил его пояснить. Он объяснил, что отталкиваясь от среднего каната, сальто получится сделать быстрее, с меньшими затратами времени на подготовку и выглядеть это дело будет действительно уникально. Это именно то, что я искал.

И вот я отправился на Арену Мексико посреди дня, и начал отрабатывать моё новое творение на глазах 17 000 пустых мест. Запихав грязной одежды в мешок, я получил мишень. После дюжины попыток, я выяснил, где же нужно лежать противнику, чтобы не быть припечатанным коленами в лицо.

На следующий день я бросил Негро Касаса ровно в четырёх шагах от канатов и исполнил Львиное Сальто в первый раз. Я использовал этот приём практически каждый вечер на протяжении следующих двенадцати лет.

Исполнять такой акробатический приём на каждом шоу было действительно опасно, поскольку канаты в Мексике или слишком спущены или слишком натянуты. Поэтому вдобавок к моей передматчевой молитве, я решил оставаться на хорошем счету у Бога ещё и совершая хорошие поступки. Каждый раз, подъезжая к заднему входу на Арену Мексико, меня встречали детишки и предлагали отнести мои сумки внутрь арены и таким образом бесплатно попадали на шоу. Я поддерживал их изобретательность и брал с собой нового ребёнка, каждый вечер.

Бедным мексиканским ребятам жилось действительно тяжело. У меня разбивалось сердце каждый раз, когда я видел, как они с грязными лицами и грустными глазами просили милостыню на каждом углу улиц Зона Росы. Зона Роса это модное место в центре города, заполненное ресторанами, музыкальными магазинами и кинотеатрами. Также это место было заполнено запахом сточных вод и крыс, размером с маленьких котов. Я даже видел одну краем глаза. Я не осознавал размеров крысы, пока она не пробежала рядом с ногами Меджика в шлёпанцах, в один прекрасный день.

Я жалел детвору, и регулярно раздавал им приличные сумы. Но всё прекратилось, когда я увидел, как они собираются вокруг старшего товарища и отдают ему собранные деньги. Дети работали в синдикате, собирали деньги по городу и получали свой процент. Скорее всего они зарабатывали больше меня.

Достигая определённого возраста, дети в Мексике должны были зарабатывать для своей семьи. Повсюду работала ребятня: мыла окна, продавала жевачку на светофорах, торговала фруктами с тележек посреди улицы, танцевала или играла на музыкальных инструментах за мелочь.