- И уладил?

- Он пошел к ней сразу после визита ко мне. Но не застал дома. Она тогда уезжала на пару недель в гости к какой-то родственнице.

Вероника совладала наконец со своими чувствами и вновь посмотрела на Алексея.

- Как он умер?

- Самоубийство, - ответил лейтенант. - Передозировка снотворного.

Девушка тяжело вздохнула. Помолчала, а потом вновь оценивающе посмотрела на Алексея. Оценка, видимо, получилось отличной от утренней, потому что ведьма сказала:

- Когда он уходил, я сообщила ему, что на нем лежит проклятье. Предложила свою помощь, но он отказался. Рассмеялся и посоветовал мне ознакомиться со статьей 159. Сказал, что такой милой девушке как я, не следует заниматься всякой ерундой.

Алексей подумал, что еще пару часов назад он бы ответил Вероники точно также.

- А по каким признакам вы поняли, что полковник проклят? - спросил он.

- Увидела. В первые часы проклятье сложно разглядеть. Но чем ближе смерть жертвы, тем все становится очевиднее. К тому же, когда я попыталась убедить его и стала говорить о том, что происходит с ним, он молчанием подтвердил каждое мое слово.

- Но разве с ним что-то происходило? Я видел его в тот вечер. Он выглядел как обычно.

Вероника вновь вздохнула и встала.

- Он плохо спал, - заговорила она, отвернувшись к окну. - Ему снились кошмары. Две ночи подряд они терзали его, изматывали, не отпуская из своего плена до первых лучей солнца. Вечером третьего дня он почувствовал сильную усталость. Он лег спать и ему показалось, что он уснул. И тогда, продолжая бодрствовать, он сделал в реальности все точно также, как делал прежде во сне.

Ведьма повернулась. Притихший, испуганный Алексей сидел на диване. Он думал, сопоставлял увиденное и услышанное ранее с тем, что рассказала Вероника. Он пока еще не поверил ей окончательно. Но и причин сомневаться в ее искренности не находил.

Вошел Соломон, неся на знакомом подносе две чашки ароматного чая и печенье. На этот раз курабье. Небольшая смена обстановки привела Алексея в чувства. Отбросив мысли о проклятии, молодой человек подумал над более прозаической вещью: со стороны полицейского было очень странно провести проверку и не отобразить результаты на каком-нибудь клочке бумаги. Конечно, полковник Орлов мог просто не успеть этого сделать, и все же...

- Вы сказали, что предложили полковнику помощь, - вернулся Егоров к прежнему разговору. - Вы хотели помочь ему узнать, кто его проклял?

- Нет. Я хотела лишь снять с него проклятье. А устанавливать, кто наложил его - не моя работа. Конечно, я бы могла за нее взяться. Но господин Орлов справился бы с этим делом быстрее.

- Но он даже не верил в магию?!

- А магия для этого и не нужна. Нужно лишь установить зараженный проклятием предмет. Понимаете, прямые проклятия ведьмы давно не практикуют. Слишком велик риск получить рикошет. Как правило, ведьма пишет заклинание специальными символами на каком-нибудь предмете, который передает жертве. Жертва должна добровольно принять и использовать этот предмет. Только тогда проклятье перейдет на нее и начинает действовать.

- А установить, кто передал зараженный предмет, жертве, как вы понимаете, гораздо проще, чем госпоже Веронике, - вмешался в разговор Соломон.

Алексей согласно кивнул.

* * *

Ночью лейтенанту Егорову спалось плохо. Ему снилось, что за ним пришли безобразные чудовища, которые разорвут его на части, если он не исполнит их приказ. Ему снилось, что, повинуясь их воле, он приходит на кухню своей квартиры и выпрыгивает из окна девятого этажа прямо на асфальтовую дорожку...

Проснулся Алексей в холодном поту. Резко сел на кровати и огляделся по сторонам. Никаких монстров в комнате, разумеется, не было. В узкую щель между шторами прямо на его лицо светил солнечный лучик.

Отдышавшись, молодой человек встал и побрел в сторону все той же кухни. Налил себе стакан воды и подошел к тому самому окну, прыжок из которого стал последней сценой его сна. На подоконнике Алексей заметил визитку ведьмы Вероники.

- Ну, конечно. Наслушался вчера этого бреда, вот теперь и расхлебываю, - на утро ведьма, магия и проклятье уже не казались ему такими реальными.

Швырнув визитку обратно на подоконник, Алексей взглянул на часы.

- Половина пятого?! - в сердцах воскликнул Егоров.

Так или иначе, но спать молодому человеку больше не хотелось. Он налил себе кофе, включил телевизор и сел завтракать.

* * *

На следующее утро Алексей вновь проснулся в холодном поту. Ночью ему опять приснился кошмар. Тот же самый, только красок в нем было больше, больше было деталей. Молодому человеку даже пришлось потратить несколько минут на то, чтобы понять, что в реальность он только что вернулся, а не пробыл в ней всю ночь.

Он вновь пришел на кухню и вновь налил себе холодной воды. К окну подходить на стал, прислонившись спиной к прохладной кафельной стене напротив. На часах вновь была половина пятого.

"Все в точности, как Вероника говорила. Две ночи. Один и тот же сон, проходящий с первыми лучами солнца. Неужели и на мне проклятье?"

А может, это просто гипноз? Ведь могла же Мелесова просто загипнотизировать его? Но нет. Если бы с помощью гипноза можно было сотворить такое, уже давно было бы организовано ведомство по контролю за его оборотом.

Алексею стало страшно. Захотелось позвонить Веронике и рассказать обо всем, попросить помощи. Но что если это она наложила на него проклятье? Ведь кошмары начались после визита в ее дом.

- С другой стороны, зачем ей проклинать меня? - подумал вслух Алексей. - Из-за этой проверки? Так она уже сорок первая. Из-за того, что смертью полковника Орлова заинтересовался? Получается, она в ней замешана? Но чем ей мог не угодить Орлов? Возбудил дело против нее? Тогда где это дело и почему никто о нем не знает? Орлов вряд ли стал бы заниматься этим лично. Да и по какой статье он мог возбудить дело в контексте жалобы Ольги Марковны?!

Кинув на сковороду полоску бекона, Алексей разбил туда же два яйца.

"Нет, Орлов скорее бы повел себя именно так, как описала Вероника. Да и Мелесова совсем не похожа на убийцу. Но кто тогда? Уж не сама ли Марковна прокляла полковника из-за того, что идея перемирия с Вероникой не понравилась?.."

Дождавшись, пока стрелки на часах доползут до восьми утра, Алексей оделся и вышел на улицу. Позвонил Ивану Семеновичу и сообщил, что приедет в отделение позже, что сейчас ему необходимо пообщаться со свидетелем.

Через двадцать минут он стоял перед знакомой калиткой. Красной машины во дворе дома не было. Так что звонить было бесполезно. Алексей вздохнул, размышляя, стоит ли подождать Веронику или зайти позже.

- Лучше б Богу помолился, чем к этой бесовке идти, - услышал молодой человек хриплый голос позади себя.

Обернувшись, Алексей увидел пожилую женщину. В одной руке она держала батон хлеба, в другой - кошелек. Это была Ольга Марковна: лично лейтенант не был с ней знаком, но частенько видел ее в отделении.

- А что? В самом деле бесовка?

Ольга Марковна поджала губы и собралась уйти, но Алексей показал ей свое удостоверение:

- Могу я с вами поговорить о Веронике Павловне?

Корочка и его слова произвела на женщину прямо магическое действие. Ольга Марковна заулыбалась, взяла полицейского под руку, пригласила на чашку чая. Обещала угостить вчерашними пирожками. Алексей отказываться не стал.

- Я уж думала, так и не будете ей заниматься. Сколько жалоб писала, а все впустую. Я уж и ходить перестала к вам в отделение, потому что все там на меня косо смотрят. "Сделаем, разберемся...", а сами только отмахиваются от меня.

Они устроились на кухне. Ольга Марковна поставила перед Алексеем кружку с чаем и блюдо с пирогами. К еде Егоров не притронулся, опасаясь быть отравленным.

- Давно пора с ней что-то сделать, пока она всех нас тут не извела, - продолжала женщина.

Внезапно дверь на кухню открылась и внутрь прошмыгнул кот дворовой расцветки. Оценил обстановку и по-хозяйски устроился на подоконнике возле стола.