– Теперь я хочу, чтобы ты отыскал мне несколько смелых сообразительных парней, желательно из солдат удачи...

– Таких, как Хендерсон и его команда? Ты видела, какими молодцами они себя показали? Послушай, нам с тобой прекрасно известно, что мумия мертва, вернее, снова мертва... Я же разнес на куски этого ублюдка! Прости за выражение.

Эвелин нахмурилась:

– Но ты же сам слышал тот жуткий крик, когда мы уезжали из Города Мертвых!

Рик последовал за девушкой к шкафу:

– Ну, может быть, это мумия бились в предсмертной агонии. Или же просто пустыня снова издевалась над нами, и это было всего лишь какое-то природное явление.

– Прекрасно. – Перекинув через руку несколько платьев, Эвелин снова очутилась возле чемодана, куда аккуратно сложила их. – Если мумия мертва, почему же нам, тем более, не вернуться туда и не провести настоящие раскопки? Мы ведь, можно сказать, только «пробу» и успели снять.

– И снова навлечь на себя гнев этих медджаев? Зачем же так рисковать?

Эвелин пожала плечами и снова зашагала к шкафу:

– У них была чудесная возможность перебить всех членов обеих экспедиций, однако они не тронули и волоса на наших головах.

На этот раз О'Коннелл остался на месте и, наблюдая за Эвелин, отчаянно жестикулировал, продолжая свою убедительную речь:

– Неужели ты считаешь, что этот ходячий мертвец действительно задумал отомстить нам? Прошло уже несколько дней, ну и где остальные обещанные ими бедствия? Может быть, солнце почернело, или вода прекратилась в кровь? Я что-то этого не заметил.

Положив в чемодан пару туфель, Эвелин подняла глаза на Рика. Изогнув брови, она уставилась на него, словно учительница на несмышленого ученика. Из тех, которым по нескольку раз тщетно пытаются объяснить прописную истину.

– Это же не простое проклятье. Поэтому он обязательно попытается отыскать нас, если мы сами не отправимся туда, чтобы найти его. Ведь именно те, кто нарушил его сон, должны...

– А я почему-то думал, что ты не веришь в проклятья.

– Я была не права.

– Значит, ты убеждена и в том, что твои родители погибли из-за проклятья Тутанхамона?

Эвелин остановилась на половине пути между шкафом и чемоданом.

– Наверное... да, убеждена. Понимаешь, после того как молодая женщина проведет некоторое время наедине с ходячим и разговаривающим трупом, она, как правило, меняет некоторые свои взгляды на жизнь.

Эвелин снова принялась упаковывать вещи.

– Хорошо, я тоже все это прекрасно понимаю, – не унимался Рик. – Но только зачем навлекать на себя лишние неприятности? Может быть, тебе больше захочется отправиться в Чикаго? Мы бы там покатались на лодке по озеру. Или поедем в Лондон, и ты проведешь для меня увлекательную экскурсию. Я всегда мечтал увидеть лондонских клоунов на Пикадилли.

Она внимательно посмотрела на него, и во взгляде ее читалась нежность и любовь:

– Рик, пойми же ты, наконец: мы не можем убежать от этого никуда.

– А кто сказал, что нам нужно убегать? Я просто не вижу причин, по которым нам нужно возвращаться туда. Вспомни: мы чуть все там не погибли. Только чудо спасло нас.

Внезапно выражение лица девушки стало решительным, голос ее прозвучал твердо:

– Но ведь это мы пробудили его. И мы должны попытаться остановить его.

– Мы? Мы пробудили его?

– Ну, хорошо, это сделала я. И я намерена остановить его. А если ты не хочешь мне помочь, что ж, пусть. Значит, ты так решил... Клео! Непослушная девочка!

Кошка опить оказалась в чемодане.

– Видишь ли... – снова начал О'Коннелл. – Я не трус. Но ведь ты сама слышала, о чем говорил предводитель медджаев, этот... как его... Ардет какой-то,.. Он же ясно сказал, что никакое современное оружие убить эту тварь не может.

Его слова остановили ее, но ненадолго, а лишь для того, чтобы лучше усвоить полученную информацию. Можно было подумать, что он поставил своей целью подавать ей нишу для размышлений!

– Тогда, наверное, ним придется решить еще одну проблему и попытаться найти «оружие против бессмертного». Это может быть еще одно заклинание из Книги Мертвых.

– Я не хочу в этом участвовать. – О'Коннелл подошел к чемодану, достал оттуда охапку одежды и решительно направился к шкафу в спальне. – И тебе не позволю...

– Не позволишь? Кто же назначил тебя моим опекуном?

Вешая платья в шкаф, он ответил:

– Эвелин, черт возьми! Это чересчур опасно.

– Рик... мне нужна твоя помощь. Теперь, когда мумия пробудилась, ее проклятье начнет распространяться, как некая неведомая инфекция. Да и сама мумия – это бедствие. Настоящее бедствие, способное разрушить жизнь на всей Земле.

О'Коннелл вынул из чемодана белье девушки и, вернувшись в спальню, собрался уложить его в один из ящиков шкафа, по замер на месте и повернулся к Эвелин:

– А вот это уже не моя проблема.

Она преградила ему путь:

– Ты, похоже, сошел с ума. Эта проблема касается всех и каждого!

– Я не сошел с ума, и именно поэтому не хочу участвовать в твоей затее. Послушай, я, конечно, очень признателен тебе за то, что ты сделала для меня. Я сумел оценить твой благородный поступок, когда ты выкупила меня. Да, ты спасла мне жизнь. Но, как мне помнится, в знак благодарности я должен был привести тебя в Хамунаптру. Я сделал это и даже вывел тебя из Города Мертвых.

Эвелин выхватила у него из рук свое белье и пошла к чемодану:

– А, теперь мне все понятно. Значит, мы в расчете? Так сказать, квиты, да?

– Я ничего подобного не говорил...

Девушка положила руки на бедра и, вздернув подбородок, одарила О'Коннелла тем самым надменным взглядом, который он так ненавидел:

– Так значит, вот чем я была для тебя все это время? Только частью делового соглашения!

– Послушай, я предлагаю тебе выбор. Поехали со мной, и оставь этот бред навсегда. Или прыгай на пароход и возвращайся в ад, чтобы спасти весь мир.

– Я уже забронировала билеты, спасибо.

– Чудесно, – хмыкнул Ричард.

– Чудесно, – согласилась девушка.

О'Коннелл лихорадочно искал достойный ответ, чтобы поставить Эвелин на место и вернуть к реальности. Нужно найти такой аргумент, который заставил бы ее задуматься и вообще мыслить здраво, как и Рик.

– Чудесно! – с сарказмом повторил он и, выходя, с шумом захлопнул за собой дверь.

Только сейчас он заметил, что сжимает в кулаке какой-то предмет из нижнего белья Эвелин. Он распахнул дверь, швырнул туда непонятную часть туалета и направился вниз, чтобы хорошенько выпить.

Через несколько минут О'Коннелл уже сидел в баре, вонючем заведении неподалеку от форта. Несмотря на то что день был в самом разгаре, забегаловка ломилась от посетителей. Грязные стены помещения освещали газовые рожки. Солдаты и бывшие солдаты Его Величества, а также солдаты удачи погружались в смесь из плохих женщин и такого же качества спиртного, чтобы забыться и расслабиться. На потолке лопасти вентилятора медленно месили пласты дыма и испарений от тел.

О'Коннелл устроился за столиком между Джонатаном и его приятелем Уинстоном Хевлоком. Тот служил в Королевских военно-воздушных силах и провел в Египте бог знает сколько времени. С красными глазами и носом, с густыми, как у моржа, усами, он был «последним обломком» Британских ВВС, все еще прикомандированным к гарнизону Каира. Остальные, по выражению Уинстона, «ребятки» либо погибли в воздушных боях и были похоронены в песках, либо переведены в более комфортабельные для службы места. Бывший пилот истребителя, Хевлок теперь играл роль воздушного такси для британских офицеров и проводил больше времени в кабаке, нежели в воздухе.

Через десять минут совместной атаки на бутылку виски Рик и Хевлок превратились в закадычных друзей.

– Рик, старина, – вещал Уинстон. – С тех пор, как закончилась Великая война, трудно отыскать таких стоящих парией, как мы.

– Даже удивительно, – соглашался О'Коннелл.

– Иногда я жалею, что не погиб в сиянии славы, как многие ребятки. Теперь мне приходится торчать в этой вонючей клоаке и гнить от тоски и пьянства.