— Зря ты их убил. Нужно было одного допросить. Здесь бы его криков никто не услышал, — едва слышно сказал Зарт.

— Колдунов еще много. Отловим других. Не удержался. Такие твари, хуже животных, — прошептал Дарий, спускаясь по таким знакомым ступеням в самое сердце храма.

— Ты уверен, что мне сюда можно?

— Храм осквернен. Какая теперь разница?

Неожиданно Зарт запнулся и схватил громового волка за плечо.

— Хъяран, мы идем в сердце храма? — Дождавшись кивка, он продолжил. — Если храм осквернен, то это должны были сделать именно там. Ты знаешь, как оскверняется светлый алтарь? Дарий, пошли отсюда. Тебе не стоит этого видеть!

— Я должен это увидеть, — дернул плечом парень, сбрасывая руку оборотня. — К тому же, там могут быть враги. Оставлять за спиной врага нельзя, ты сам должен это знать.

Возразить ларанцу на это было нечего. Сглотнув подступивший к горлу комок, Зарт продолжил спускаться следом. В зале, где Дарий совсем недавно проходил посвящение, горели факелы. Оставаясь в тени, он внимательно рассмотрел залитый кровью пол, распластанное на каменной плите тело одного из жрецов и лысого старичка в черной мантии. Он приплясывал вокруг магически охлажденного тела жертвы, добывая из раскуроченной груди какие-то органы и жидкости, любовно упаковывая их в зачарованные контейнеры. Это был не просто колдун. Это был жрец Радуна. Клинки вошли в ножны. В святилище влетел разъяренный громовой волк. Жрец среагировал мгновенно, выставив какую-то темную вязкую и холодную защиту. Но взбешенный зверь с легкостью продавил ее, впившись зубами в горло проклятого. Хрустнула шея и откушенная голова покатилась по каменному полу, пачкаясь в обильно пролитой здесь крови. Зарт несколько секунд не мог заставить себя пошевелиться. Парень не понял, что произошло. Только что он прошел высшую защиту темного жреца. Сейчас его сила ничуть не уступала силе Ночной Хозяйки. И как он ей воспользовался? Никак. Будь в нем эта мощь при встрече с волчицей — неизвестно, как бы все закончилось. Его светлая энергия пробилась даже через подавители магии! Нужно будет с ним поговорить об этом. Потом. Если они переживут эту бесконечно долгую ночь.

Дарий вернулся в человеческий облик и с омерзением вытер окровавленный рот.

— Пойдем, — бросил он ларанцу. — Теперь нам здесь действительно нечего делать.

— Погоди, — хрипло остановил его оборотень. Взгляд Зарта зацепился за потрясающей работы настоящий ларанский лук, висевший на стене среди множества разнообразного оружия. — Как думаешь, могу я его взять?

Громовой волк проследил за его взглядом и пожал плечами.

— Если святилище когда-либо будет восстановлено, то все это оружие будет сожжено или переплавлено. Так принято. Поэтому, если хочешь, можешь взять его себе. Жрецы только порадуются, если ты очистишь его кровью пары-тройки темных колдунов.

Зарт благоговейно снял со стены лук, упакованный в изящной работы налуч, и рядом висевший колчан с длинными черными стрелами, сделанный руками того же мастера. Он нежно погладил пальцем каждую деталь, попробовал на прочность и гибкость тетиву, довольно прищелкнув языком.

— Долго ждать не придется. Сейчас пойду и начну очищать.

— Дай колчан, — протянул Дарий руку. Зарт послушно вложил в нее требуемое.

Громовой волк сосредоточился. На ларанца от него опять дохнуло непредставимой мощью, которая через миг вновь исчезла, словно и не было. Зато теперь от наконечников стрел шел едва заметный запах света.

— Это чтоб колдунов наверняка. Не знаю, как это сделал, просто почувствовал, что нужно.

— Скорее всего, боги подсказали. Я потом с тобой поговорю, Хъяран. Если выживу.

— Пойдем, друг, — Взгляд серых холодных глаз словно просветил ларанца насквозь. — Я хочу уничтожить ташийскую арку и подавитель. Надоело ощущать себя слепым и глухим.

Они лишь ненадолго задержались в молитвенном зале. Зарт испробовал новый лук, пристрелив из смотрового окна тайного хода пятерых колдунов. С такого близкого расстояния стрелы прошибли темных буквально насквозь. Удивительно, но за все проведенное оборотнями в храме время никто не всполошился. Похоже, что ташийцы занимались своими делами и их нисколько не волновали дела темных. Дарий вышел из тайного хода и аккуратно достал тело старого мастера из кучи трупов. Сняв с его шеи переговорный амулет, парень прикрыл глаза жрецу.

— Прости, учитель. Сейчас я не могу тебя похоронить достойно. Но сделаю это сразу же, как только смогу.

Почтительно дождавшись, когда громовой волк простится с учителем, Зарт вопросительно на него посмотрел. Он уже собрал все потраченные на колдунов стрелы и с удовольствием заметил, что свет на наконечниках ничуть не погас. Это было приятно. Очень уж гладко они проходили через защитные щиты чародеев.

— Что дальше, вожак?

— Ты называешь меня вожаком? — удивился парень.

— Ты ведешь. Ты — вожак. Я второй. Тот, кто помогает советом и опытом. Так что дальше? — не дал перевести тему ларанец.

— Укроешься за статуей Дилая, которая на выходе. Поддержишь меня из лука. Подбери тут у ларанцев пару колчанов. Незачем тратить на обычных воинов освещенные стрелы. В это время я доберусь до арки и уничтожу ее вместе с поглотителем. Рискуем сильно, времени мало. Так что, нам обоим нельзя ошибаться.

— Посмотри, — кивнул на убитых колдунов Зарт. — Восемь лет не касался благородного оружия, а помнят руки, как врага разить. Все выстрелы точно в цель попали. Я не подведу тебя.

С улицы послышались шаги. Дарий с Зартом метнулись за разбитую статую Дилая, укрываясь от взглядов. В молитвенный зал чинно вошел сухопарый колдун. Позади него мягким хищным шагом двигался здоровенный ташиец. Общеизвестно, что самыми высокими были северяне, жители Паларской империи имели средний рост где-то сто семьдесят сантиметров, а у ташийцев средний рост составлял около ста шестидесяти. Но, как видно, случались гиганты и на востоке, потому что вошедший гвардеец был массивен в плечах и значительно выше Дария.

Шедший перед гвардейцем колдун, наткнувшись на свежие трупы, заволновался, о чем-то быстро переговариваясь с гвардейцем на ташийском. Дарий слов не понимал, но по цепкости взгляда, которым тот стал осматривать зал, понял, что они практически раскрыты.

— О чем думаешь? Они сейчас поднимут тревогу! — Едва слышно прошипел Зарт.

— Думаю, подойдет ли его костюм моему другу, — ухмыльнулся Дарий, выходя из своего укрытия и прямо направляясь к ташийцу. — Сними колдуна.

— Ненормальный, — пробормотал ларанец, пуская длинную стрелу прямо в глаз проклятого.

Когда колдун беззвучно упал, гвардеец рефлекторно схватился за мечи. К нему неспешно приближался молодой человек, держа в руках кинсо. Ташиец сперва напрягся, но потом облегченно выдохнул. Свои. Хотя, рост у паренька был необычным, но ведь он и сам уродился не маленьким. Телосложение у парня, конечно, было типично скорее для паларцев, но черные, как смоль, волосы красноречиво говорили о принадлежности к империи Таш. Похоже, полукровка. В гвардию императора очень редко брали метисов, но если он здесь — значит заслужил такое право. Странно только, что ему раньше не приходилось встречаться с этим малым, такую внешность гвардеец бы не забыл.

— Ты нашел того, кто стрелял? — спросил ташиец. — Ты убил лазутчика?

— Я не понимаю твою речь, — неожиданно заговорил парень на паларском тихим уверенным голосом.

Гвардеец крепче сжал кинсо, опасаясь ослабить руку из-за удивления. Как это возможно? Где он взял костюм, клинки? Неужели…

— Ты не служишь Солнцеподобному? — На ломаном паларском прошептал вопрос ташиец.

В ответ парень только развел клинки, принимая незнакомую стойку. Свет чадящих факелов упал на его запястья. Паларец! Мастер храма! Такой молодой — а уже мастер! И сражается он именно кинсо. Это видно по тому, как привычно он отводит назад дайши, как перекрывает любой возможный удар своим уналом. Незнакомая, но бесподобная защита!

— Я давно хотел попробовать сразиться с кем-то, кто владеет тем же оружием, что и я, — почти прошептал этот странный человек, глядя на гвардейца своими холодными, оценивающими каждое движение, глазами. — Мне придется сдерживаться, ведь ты слабее меня. Но прошу, покажи мне свое искусство. Я много слышал о мастерстве восточных воинов, но не имел возможности это проверить. Хозяина этих вещей, — он коротко повел уналом, — пришлось убить быстро.