- Счастливо.

Иду по улице и думаю - а правду ли сказала, что никому не мешаю, когда пою в церкви? На самом желе лучше бы потише.

Сапожник усердно впаривал мне туфли: "Купите, это ваш стиль". Не ношу я такие старушечьи. Уговорил меня показать ему ногу, уверяя, что у меня дефект стопы. Когда я поверила, перешел к комплиментам и описанию своих достоинств. "Я сильнее, чем ваш муж, я могу с рынка 50 кг везти на велосипеде. Я и ремонт могу сделать. Вот у вас рюкзак рвется - давайте починю".

Забираю свои туфли и бегу на урок. Пусть мой муж сдаст ему рюкзак.

Сегодня учим глагол "охев" - любить, перед днем святого Валентина. Начинаем с пищевых предпочтений, а дальше уже пикантнее. Мора (учительница) раздает нам всем сердечки с вопросами. На моем сердечке написано: "Когда свадьба?" Это легко. Говорю несколько фраз, используя новую лексику и прошедшее время.

- А теперь каждый скажет, кого он любит.

Помню, несколько лет назад на предыдущих курсах в аналогичной ситуации я обернулась, чтобы услышать, как мой муж признается в своей любви к компьютеру. Сомнений у меня не было. Но он оказался оригиналом, и после него все начали повторять: "Петю, Машу...". Однако ученые не так просты. Один, вытянув ноги вперед и широко ухмыляясь, сказал, что себя самого. Приятного вида англичанин указал на мою соседку: "Я люблю ее глаза". Некоторые изворачиались и признавались в любви к сыру, например. Я не расслышала, что сказал пост-док итальянец с сияющим розовым черепом, но мора отошла от него посмеиваясь: "No comments". Интересный грек, возможно религиозный, сказал: "Наш отец любит всех нас своих детей". Моя прекрасная соседка, тоже русская, настоящая тургеневская девушка в джинсах, рассказала про своего дружка, чтобы расставить все точки над i. Правильно! Я взглянула ей в глаза. Правда красивые, зелено-голубые светлые.

Дошло до меня.

Вроде и не сказать нельзя, и сказать как-то неловко. Потом думаю - все равно ведь не поймут, не расслышат.

- Я люблю Иешуа, мужа, всю семью и всех друзей.

Мора:

- А где же предлог? Артикль? Вы, русские, всегда забываете артикль, я понимаю.

Потом я подумала, - а может грек имел в виду Отца Небесного?

Четверг

Ничего не было.

На этюды я не пошла, потому что вчера слишком устала, а вечером снова в Реховот. И зря, так как поездка в Реховот вечером тоже отменилась. Только нимб золотом положила заново на той иконе.

Пятница

Сегодня мы едем в Иерусалим. Одна монахиня делает мозаику и зовет меня в гости посмотреть и, может, что посоветовать. Там же живет и наш духовник, и это так заманчивно - повидать и его! А монастырь на склоне лесистой горы, и живет он там в маленькой-маленькой хижине и в гости редко зовет.

Выйти надо не позже 8, а то не успеем вернуться. В пятницу общественный транспорт в Израиле ходит только полдня.

- Уже 8:05, ты готова?

Спешно я хватаю голубой плащ, засовываю сережки в его карман - голубые, под цвет кофточки (надену в автобусе). Непонятно, правда, зачем они мне в монастыре. Косметичку не беру.

Муж торопит меня, и на развязке шоссе я сдаю ему отягощающие предметы - плащ и рюкзак, чтоб побыстрее идти.

Привычно поднимаю руку. Останавливается машина.

- Но я только до въезда в Иерусалим.

- Хорошо, спасибо.

Нужная нам гора с монастырем - не доезжая Иерусалима правее. Но придется сделать крюк и две пересадки, раз своей машины нет.

Вот сейчас бы в машине надеть сережки, но их в кармане нет - видимо, выпали из кармана на шоссе, когда я отдала плащ мужу. Ладно.

На въезде в Иерусалим после некоторой дискуссии пересаживаемся в такси. Водитель разговаривает с нам несколько надменно, и его широкая физиономия мне не симпатична. Довезя нас до места следующей пересадки, он просит мужа дать ему большими купюрами, а мне любезно предлагает выйти из машины. Я выхожу - пусть мужчины сами разбираются. Такси уезжает.

- Кажется, он меня обманул на 100 шекелей.

- Ты уверен?

- Почти.

Роется в кошельке.

- Да, уверен.

Все, плохое настроение обеспечено. Ладно бы с ними, с деньгами (хотя у нас их сейчас негусто), но как же не злиться на эту жирную рожу? И какой мне придерживаться тактики - утешать, говорить, что все фигня - или ругать жулика? Пробую и то, и то. Не помогает.

- Но зато в Иерусалим мы ехали на попутке, значит потеряли всего 50 шекелей.

Когда мы выходим из автобуса в деревушке Эвен Сапир среди зеленых лесов и полынных склонов, раздражение исчезает. Это место приписано к близкому монастырю, и вся грязь осталась в городе. Через деревню с маленькими забавными домиками, по склону холма, через оливковую рощу - и вот перед воротами монастыря знакомая фигура в черной рясе. Муж бежит вперед.

- Хорошо, что вы приехали, - обнимает, благословляет. - Только поговорить не удастся: я встречаю паломников, извините. А Мария ждет вас.

- Ладно, в следующий раз.

На Иерусалимские горы спускается туман. Противоположный склон отодвигается. Идем по монастырским дорожкам и лесенкам. Вот и сестра Мария. После приветствий вручает нам лейку - вот здесь полей цветы и здесь. Потом идем к ней.

- Как у вас красиво! Это ваша мастерская?

- Тут тесно - сразу библиотека, мастерская и кухня.

На мозаике белым агнец. Надо решить, каким будет фон. Лучшее, что я могу для нее сделать - показать работы своего учителя. Муж открывает ноутбук:

- Здесь есть интернет?

- Только в столовой.

Нас ждет еще и обед. Вкусная рыба, красиво сервированный стол. Это для рабочих - они обрезают оливы - ну и для нас заодно.

- Вот посмотрите его мозаики. Здесь фоном кирпичная стена. А тут натуральный камень, он контрастирует с золотой обводкой фигур. Хотите скачать?

Она хочет. А потом во дворе среди олив мы колем кафельную плитку специальным молотком, и кусочки разлетаются голубыми брызгами. Это будет смальта для фона.

Надышавшись горным туманом и воздухом монастырской свободы, мы уходим - на последний сегодня автобус из этой деревни. Снова дорога по склону холма. Миндаль цветет и здесь, и на фоне тумана он ничем не хуже, чем на зелени и синеве ясного дня.

В том же автобусе едут паломники, гости нашего духовника. Они из Германии. Им очень интересно, что думаем по поводу нового папы мы, православные.

- Хороший папа. А он гомосексуальные браки не разрешит?

- Нет-нет, что вы. Это он как частное лицо такой добрый, как папа он строгий и правильный, не беспокойтесь.

Мы и не беспокоимся. У нас вот на Сахалине в церкви двух человек застрелил мужик один. Повязали его - назвал себя язычником. Сумасшедший он, а не язычник, считает Антон.

Впрочем, у них тоже в Аргентине трансвеститы и и лесбиянки атаковали церковь в знак протеста. Им не нравится отношение Церкви к абортам. Прихожане - только крепкие мужчины - стояли несколькими рядами, взявшись за руки, вокруг церкви, молились. У некоторых по лицам текла кровь. Один из немцев вспомнил, что видел этот эпизод в Ютюбе, остальные и не слышали ничего.

Нава Техила

Ждем на автостанции. Последний автобус домой - через час. Самое время позаниматься ивритом, благо учебник с собой. Но нам звонит Даниель: они подберут нас около бензоколонки, и мы поедем в Наву Техилу.

Если кто захочет пойти в туалет на иерусалимской автостанции, он не должен забывать кошелек. Там стоит автомат, и его узкий ротик ждет двух шекелей. А если уж забыл и не хочешь возвращаться - лезь через загородку турникета, пока никто не видит. Так я и сделала.

Дошли до бензоколонки, вяло дискутируя о несовершенстве друг друга - наш маленький Урюпинск всегда с нами. Т.е. в каких бы чудных и заповедных местах мы не оказались, наши тараканы всегда с нами, как сурок из известной песни. И только чуть ослабеет излучение святого места, рядом с которым мы находимся, или мы сами чуть отвлечемся - вот они высовываются, и усами шевелят, и препираются. Хорошо, что не долго - вот мы в машине с друзьями. Вот мы в Нава Техиле.