– Она в твоем распоряжении.

– Давай устроимся до наступления темноты, – предложила смотрительница музея и, обняв Астрид за плечи, повела к лимузину.

Конечно, как-то странно ехать обратно в тот же день, но Астрид плевать. Она притворилась, что видит город впервые, и рассматривала сияющие огни в высоких домах на холмистых улицах. И к тому времени, как они добрались до Ноб-хилл, действительно ощущала себя приезжей, потому что впервые в жизни собиралась провести ночь в одиночестве. Без соседки по комнате, слуг, членов семьи… без Бо. Ощущение было горько-сладким, но восторг перекрыл грусть и сомнения.

Вечерний туман ластился к колоннам по обе стороны от входа в жилой дом в стиле французского ренессанса на Мейсон-стрит. Элегантное девятиэтажное здание, построенное пару лет назад, находилось в шикарном районе – через дорогу от обиталища Грешниц. Хэдли жила здесь, когда почти год назад познакомилась с Лоу. И хотя брат Астрид отремонтировал для жены и малышки Стеллы заброшенный викторианский особняк на Телеграф-хилл, Хэдли не успела продать свою квартиру.

– Там провели уборку, – сообщила невестка, стоило им войти в небольшой холл. Она представила Астрид консьержу и лифтеру и, поднявшись в лифте на девятый этаж, отперла дверь.

Квартира была роскошной: высокие потолки, мраморные полы, вид из окна на ярко-освещенный отель «Фэрмонт» и размеренный скрип трамваев, поднимающихся по крутому холму.

– Как тебе? Неплохо для временного жилья? – уточнила Хэдли.

– Здесь чудесно.

– Тут бывает одиноко, но, надеюсь, тебе не придется скучать. Холодильник забит, а все служащие в доме помогут освоиться. В основном ты предоставлена самой себе, только не планируй ничего на восемь вечера в пятницу: Мария и Матильда приглашают тебя на ужин.

– Замечательно, у меня есть, что порассказать им об идоле.

– Ну что ж, мне пора домой, пока мое отсутствие не заметили. Вот ключи. Если что-то понадобится, ты знаешь, где меня найти.

– Спасибо за все, – поблагодарила Астрид, крепко обнимая сообщницу.

Хэдли, покраснев, отстранилась.

– Ничего особенного, мы же семья. К тому же Аида права: у женщины должны быть секреты. Успехов тебе в воплощении замысла.

– Приложу все усилия, – пообещала Астрид.

Астрид провела ночь, распаковывая вещи и привыкая к шуму незнакомой квартиры. И хоть она спала мало – слишком долго выглядывая в окно и подавляя порыв позвонить Бо и все ему рассказать, – встала достаточно рано, оделась как должно и поехала на такси в универмаг братьев Хейл. На шестом этаже зашла в приемную «Радио КРО», поздравила секретаря с Новым годом и попросила встречи с управляющим. Потом ждала позволения войти в его кабинет.

– Я вас помню, – поздоровался мистер Джизельман.

– Астрид Магнуссон. Вам понравился мой голос, и вы предложили мне работу. Я хотела бы попробовать.

– Мне нравятся сильные духом девушки. Присядьте и расскажите о себе.

– Я быстро учусь. Ходила в колледж. – Ничего, что там все закончилось неудачно. – Взгляните на мои рекомендации. – Астрид передала ему напечатанные и подписанные письма от Аиды и Хэдли. – Как видите, они от директора музея «Янг» и дамы, дававшей вечерние представления в клубах. Последняя считает, что у меня есть природный артистизм и грация.

Астрид очень гордилась похвалой невестки.

Мистер Джизельман сел за стол, надел очки, прочел письма и оглядел ее.

– Магнуссон… Откуда мне знакомо это имя?

Черт.

– Возможно, вы слышали о моем брате? Он известный преподаватель в Беркли. – Во всяком случае, с ее точки зрения.

Управляющий покачал головой, но это предположение сбило его с мысли о бутлегерстве.

– Хорошо, мисс Магнуссон, мы в самом деле нанимаем актеров для радио-мелодрам, поэтому вам нужно с выражением читать текст, следуя указаниям режиссера. По четыре часа три дня в неделю. Зарплата соответствующая.

– Я сделаю все, чтобы проявить себя. Но лучше всего у меня получается свободно говорить. Знаю, что «КФРС» передают ток-шоу специально для женщин. У меня есть несколько идей, как нам с ними конкурировать.

– Я в этом не сомневаюсь, – ответил он, явно забавляясь.

Управляющий снова посмотрел на ее рекомендации, а Астрид нащупала кнопку на часах. Они так и не пережили заплыва в океане в ту ужасную ночь, но она все равно их не сняла и все время напрасно пыталась завести. Стрелки напрочь застыли на двенадцати часах. Но тут механизм повернулся раз, другой. Она поспешно посмотрела на циферблат. Десять минут четвертого. Время неправильное, но стрелки движутся. «Это знак, очень хороший знак».

Звезды, управляющий что-то говорит!

– Простите, не могли бы вы повторить? – попросила она, поднимая глаза от часов.

– Давайте, мы посмотрим, как вы читаете мелодраму?

– Я могу попробовать сегодня, если хотите, – ответила Астрид, ослепительно улыбаясь.

Мистер Джизельман положил очки на стол.

– Давайте, я представлю вас режиссеру, и она решит, насколько вы нам подходите.

На следующий день после отъезда Астрид Бо привез домой со склада три ящика, чтобы сложить в них все вещи. Грета заметила, как он затащил последнюю коробку в свою комнату. И хотя ему хотелось быть готовым покинуть дом до беседы с Уинтером, Бо знал, что слухи расползутся намного раньше, поэтому бросил ящики и оправился к шефу в кабинет.

Полуденное солнце проникало в окна третьего этажа, выходившие, как и в башне Астрид, на Пасифик-хайтс и залив. Прежде, этот кабинет принадлежал Магнуссону-старшему, в нем остались его библиотека и фигурка дракона с ладьи викингов. Уинтер, снявший пиджак, держал на руках малышку и что-то шептал жене.

Аида улыбнулась Бо, но, заметив выражение его лица, посерьезнела. Неужели он выглядит так плохо? Возможно.

– Извините, что помешал, но я хотел с тобой поговорить, – обратился он к шефу.

– Ой, чуть не забыла про дело, – прошептала Аида и протянула руки. – Давай, я заберу Карин.

Бо пожалел, что девочка не осталась с отцом. С младенцем на руках Уинтеру было бы тяжело драться. Но Аида поспешно вышла вместе с ребенком, походя погладив Бо по руке.

– Что тебя тревожит? – спросил Уинтер, указав на диван перед незажженным камином.

Бо отказался, потому что слишком волновался, чтобы спокойно сидеть.

– Я хочу кое в чем признаться, что тебя не обрадует.

Шеф нахмурился.

– Ну что ж, выкладывай, не томи.

У Бо екнуло сердце и участилось дыхание. Он пребывал в полуобморочном состоянии.

– Я люблю твою сестру.

Уинтер не пошевелился.

Бо выдохнул и дополнил свое первое признание:

– Мы с Астрид любим друг друга. Я с ней переспал.

Уинтер моргнул раз, другой. Если бы Бо не знал, то решил, что и шеф пребывает на грани обморока, потому что тот выглядел таким же ошеломленным. Через некоторое время Уинтер наконец спросил:

– Она беременна?

– Что? Нет, нет, – повторил Бо, качая головой. Оставалось надеяться, что нет. – Мы были… осторожны. Каждый раз.

Теперь уже можно признаться во всем.

– Helvete, – прошептал Уинтер.

– Прости. Хотя я совсем не жалею о случившемся, – решительно объявил Бо, но заставил себя проявить покорность. – Мне жаль, что я скрывал это от тебя. Я знаю, что расстроил, и понимаю, что не этого ты хотел для Астрид. Ты мне доверял, а я тебя предал. И хотел бы сказать, что больше такого не случится, и попросить прощения, но по правде я не могу. – Он глубоко вздохнул и закончил: – Вот поэтому я переезжаю. И если ты больше не желаешь со мной работать, я пойму и найду другое место. Но от Астрид не откажусь ни за что.

– Боже милостивый, – пробормотал Уинтер.

– Ей будет непросто. Хотел бы я облегчить ее жизнь, но она понимает, чем рискует. Астрид не ребенок.

Молчание.

– Мы хотели бы получить твое благословение, но я не стану умолять.