Агаша приносит к костру мешочек пшенной крупы: «Варите!» Мы отказываемся. «С меня-то не убудет. Варите». Советуем ей лучше кормить коз, а мы обойдемся картошкой.
После роскошного завтрака картошкой в мундирах, идем со Светой на Еринат. Пробую на разных местах перейти на тот берег. В одном месте с трудом, зачерпнув в бродни воду и чуть не сорвавшись в поток, перехожу на другой берег Ерината. Значит, дальше на самом Абакане река сейчас остается непроходимой. Уныло возвращаюсь к костру сушиться и тут же слышу звук вертолета. Бросаемся все собирать, а я к Агаше — взять анализы крови. После ее предварительного согласия забираю кровь стерильной одноразовой иголкой, упаковываю в заранее приготовленную укладку и быстрее к вертолету, где уже ждут мои товарищи. В прошлый раз, когда после взятия крови из вены, мы прожили у Лыковых еще несколько дней, я убедился, что взятие нескольких миллилитров крови одноразовой иголкой с соблюдением всех правил асептики не вызывает у Агафьи и Карпа Иосифовича каких-либо местных или общих реакций. Уверен, что и в этот раз их не будет, но морально чувствую себя неуютно, т. к. приходится сразу уезжать.
Агаша нас провожает. «Когда еще увидимся?» — с печалью спрашивает она. — «Наверное, не скоро — на следующий год. Осенью пришлю посылку с травами и лекарствами через Пролецкого». Ничего более утешительного ответить этому, уже ставшему нам близким, человеку мы не можем. Увидев, что Александр Матвеевич своей камерой снимает ее из кабины вертолета, Агаша прячется за лежащую у берега корягу и так и не поднимается до нашего отлета. Грустное прощание. Больно смотреть на сгорбленную и такую беззащитную фигурку, прижавшуюся к земле и коряге, спрятавшую свое лицо от такой «греховной» кинокамеры. Одновременно в душе поднимается злость на бесцеремонность людей «из мира». Вертолет взмывает вверх, и Агаша и ее «берег» исчезают вдали. Поплыли фантастические картины Саянских гор с клубами тумана и кочевых облаков.
Через несколько часов мы в Красноярске. Кровь Агафьи немедленно передана в лаборатории и, спустя несколько дней, можно проанализировать результаты исследований, проведенных, как и в прошлом году, врачами-лаборантами С. В. Цимбаленко и Л. Л. Чепелевой.
В венозной крови у Агафьи наблюдается снижение числа лейкоцитов до 3,1 тыс./мкл, значительное уменьшение нейтрофилов и выраженный лимфоцитоз (до 78 %), но по абсолютному значению количество лимфоцитов в пределах нормы (2,418 тыс./мкл). Процентное количество Т— и В-лимфоцитов, как и в 1987 году, остается сниженным (24 % и 3 %, соответственно). По абсолютному числу Т— и В-лимфоциты находятся в пределах нижней границы нормы (0,58 и 0,073 тыс./мкл). Нарушено соотношение регуляторных звеньев иммунитета — хелперов и супрессоров, вследствие чего изменен и коэффициент Тх/Тс. Процент Т-хелперов увеличен до 63 % (норма 30–40 %), а абсолютное число — до 1,523 тыс./мкл. Получен отрицательный результат процентного и абсолютного числа супрессоров (соответственно — 39 % и 0,943 тыс./мкл) в теофиллиновом тесте за счет большого числа незрелых форм лейкоцитов. В соответствии с этим, индекс Тх/Тс снижен до — 1,615 (при норме 1,7–2,5). За прошедший год улучшился гуморальный иммунитет: иммуноглобулины-джи снизились почти в 3 раза (с 34,96 до 12,79 г/л) и нормализовались, а иммуноглобулины-А увеличились с 0,96 до 1,29 г/л и лишь незначительно ниже нормы (1,4–4,2 г/л). Можно считать, что синтез антител не нарушен.
Дополнительные исследования, проведенные в вирусологической лаборатории краевой СЭС, на выявление антител к вирусам кори, паротита, токсоплазмоза, клещевого сыпного тифа, эпидемического сыпного тифа, гриппа и парагриппа дали отрицательные результаты. Не выявлены антитела и к аденовирусам. Это еще раз доказывает, что Агафья практически не имеет специфического иммунитета против широко распространенных среди людей вирусных заболеваний, и они представляют для нее огромную опасность. Единственное, на что Агафья имеет иммунитет, это на вирус клещевого энцефалита. В крови ее обнаружен высокий титр антител (1:80) к возбудителю данного заболевания. Очевидно, некоторые клещи, которые впивались в Лыковых, были носителями вируса. Однако клещевым энцефалитом в клинически выраженной форме Лыковы не болели. Это явствует из рассказов и из отсутствия симптомов перенесенного заболевания у кого-либо из их семьи. Так часто случается с коренными жителями, проживающими в местности, эндемичной по клещевому энцефалиту, так что укусы клещей существенной опасности для Агафьи не представляют.
Обнаруженное нами отсутствие специфических антител к вирусам распространенных заболеваний, определенные сдвиги в клеточном и гуморальном иммунитете, а также печальный опыт предыдущих контактов с людьми, позволяет говорить о реальной опасности переселения Агафьи к людям в настоящее время. Ее организм можно сравнить с полем сражения без солдат. Конечно, определенная система обороны от инфекции есть. Так, скажем, есть минные поля и проволочные заграждения — клеточный и гуморальный иммунитет, но эти заграждения несовершенны, в них много брешей, а главное — нет живой боеспособной армии солдат — антител. В результате враг-инфекция легко может преодолеть поле сражения и захватить крепость — организм.
Проведение других клинических и биохимических анализов показало, что по-прежнему не нарушена функция почек — остаточный азот и мочевина в пределах нормы (19,99 и 6,0 ммол/л). Произошла нормализация электролитов крови: калий — 4,8 мэкв/л, натрий — 132 мэкв/л, хлориды — 103 ммол/л, кальций — 2,16 мэкв/л. Вероятно, организм уже адаптировался к приему поваренной соли с пищей. Возможно, что определенную роль сыграла, и наша рекомендация Агафье меньше солить пищу. Жировой обмен, исследованый по данным бетта-липопротеидов крови, оказался не нарушенным (53 ед., при норме 35–55 ед.). Как и в прошлом году, красная кровь не имела отклонений от нормы: Количество эритроцитов — 4,5 х 1012/л, гемоглобин — 142 г/л, гемотокрит — 43 %.
Исследования проб воды, взятой из реки Еринат, которую Агафья пьет некипяченной и употребляет для приготовления пищи, показало, что вода соответствует ГОСТ 2874–82 «Вода питьевая. Гигиенические требования и контроль за качеством». Это заключение было сделано специалистами Красноярской санитарно-бактериологической лаборатории при управлении «Водоканализация». Проанализировано было 3 пробы воды из реки Еринат, взятой нами в разные дни нашего пребывания у Агафьи. Первая проба была взята 2 августа, когда еще был паводок и по цвету, вода отличалась от обычной. Вторая и третья пробы были взяты 5 и 6 августа, когда уровень воды начал снижаться, и она по цвету начала приближаться к обычному.
Вода из реки Еринат очень хороша по своим качествам. Даже в паводок ее можно пить, не подвергая специальной обработке.
Какие же обобщения и выводы можно сделать из нашей последней экспедиции? Прежде всего, очевидно, что Карп Иосифович Лыков умер не от старости, а от привнесенной от людей инфекции. Любая инфекция представляет огромную опасность и для «последнего из магикан» Агафьи. Уже не раз она была на грани жизни и смерти после контактов с людьми. Поэтому ее следует поберечь, но не на словах, а на деле. А это значит, что необходимо ограничить возможность контактной инфекции. С этой целью в первую очередь следует не только закрыть доступ к ней праздных зевак и незапланированных экскурсий, но и доставлять к ней все необходимое для существования, чтобы у Агафьи не было нужды лишний раз самой приходить в поселок геологов, где, конечно, опасность инфицирования во много раз больше. «Как схожу в поселок, так и болею», — сделала вывод Агафья еще в 1985 году. И дело здесь не только в том, что в поселке ослабляются фитонцидные и бактерицидные свойства тайги, но и в том, что в замкнутой, но достаточно многолюдной среде неизбежно циркулируют штампы различных микробов и вирус. Это явление хорошо известно медикам под названием «госпитальная инфекция». Благодаря ей заболевают люди даже с хорошим иммунитетом. Безусловно, необходим постоянный контроль за здоровьем Агафьи и помощь в случае нужды. Пока что медики ближайших населенных пунктов действенного интереса и заботы о Лыковых не проявили. Конечно, выходить ли на житье к людям, или остаться на Еринате — этот вопрос решать самой Агафье. Здесь не может быть и речи о её насильственном переселении. Но, вероятно, Агафья не сможет преодолеть непреложное для нее «табу» (наказ отца, сохранение в чистоте религиозных канонов, привязанность к собственному «хозяйству» и др.) и не переедет к людям. Думаю, что для нее самой этот вопрос уже давно решен. С моей точки зрения, учитывая все выше сказанное, было бы безопасней для нее остаться на прежнем месте при условии, что к ней «подселятся» единоверцы, с которыми она могла бы разделить одиночество и все тяготы существования в таежной глуши. Кстати, такой выход из положения считает лучшим и сама Агафья. Уверен, что желающие приехать у Агафьи найдутся, только со всей серьезностью нужно подойти к отбору «претендентов». И здесь сразу встает много проблем: желание и умение жить в таких условиях, индивидуальная совместимость, бескорыстие и порядочность, соответствие канонов веры и отправления обрядов (в этом Агафья ни на какие компромиссы не пойдет), половая принадлежность и многое другое. Неудачный опыт совместного проживания с Линьковыми только подчеркивает сложность проблемы. Думаю, что никакая «комиссия» не сможет подобрать людей, пригодным для совместного проживания с Агафьей, но и преднамеренно препятствовать этому тоже не следует. Конечно, при этом доступ людям другой веры, откровенным авантюристам и больным должен быть закрыт. Жизнь и сама Агафья, возможно, со времен решат эту проблему.
