— Так они ничего и не узнают, — пожал плечами Стив, — мы же аккуратно.

— Ты умеешь вскрывать такие контейнеры? Да еще и не оставляя следов? Надо связаться с центром.

— Капитан! Ты забыл, что во время разгона связь не работает? — усмехнулся пилот, — Так что, решение за тобой. Я бы вскрыл.

— А ты уверен, что там не смертельный вирус? Или ядовитый газ?

— Думаю, все эти гадости будут упрятаны в герметичные емкости, которые не разбить ни при каких обстоятельствах. Но, по крайней мере, мы увидим обозначения на упаковке, — Стив помолчал и добавил, — а вообще — это безумие — перевозить без сопровождения такой груз, да еще и на гражданском звездолете. При этом, не предупредив экипаж.

Эти мысли мучили не только его. Лопатин еще никогда не сталкивался с ситуацией, когда ему не известно содержимое багажа. Какой бы секретной не была начинка, командир корабля по Уставу всегда должен знать, что он везет. Его сомнения, похоже, Веласкес не разделял, всерьез готовый залезть в секретный ящик с эмблемой службы внутренней безопасности Корпорации.

— Капитан, я бы на твоем месте поторопился с решением, — как будто нарочно подначивал Стив, — ты ведь знаешь инструкцию. Никто нас не обвинит в нарушении секретности, если вояки сами не чисты на руку.

Его терзания продолжались еще минуту, после чего Лопатин махнул рукой.

— Давай! Только аккуратно. Постарайся не повредить груз.

— Все будет как в аптеке, — заверил пилот, и принялся подбирать пароль к электронному замку с помощью хитроумного устройства, которое ему незадолго до этого соорудил Бобров.

Через десять минут все было готово, и табло вспыхнуло зеленым светом с надписью о том, что запирающая программа блокирована. Они оба осторожно заглянули внутрь, после того, как сворки дверей раскрылись, словно цветок, образовав овальное отверстие высотой в полтора метра.

— Что это? — спросил Лопатин.

— Пока не знаю, но это временно, — нервозно веселым тоном проговорил Стив, и потянулся к странному предмету, напоминающему тумбу высотой около метра с небольшим возвышением и клавиатурой на нем.

— Стой! — остановил его капитан, — Хрен его знает, что это. Коля! Ты видел что-то подобное? — вызвал он техника по внутренней связи.

— Очень похоже на одну штуку, — ответил Бобров, — дайте картинку ближе, — попросил он.

Стив подключил портативную камеру на своем костюме и приблизил ее к странному устройству.

— Если это то, что я думаю, — отозвался Николай, — то все очень плохо.

— Говори, не тяни! — потребовал Матвей.

В динамиках послышался сбивчивый голос техника, находившегося в рубке управления.

— Мне надо увидеть самому.

— Говори! — почти кричал Лопатин.

— Хорошо, капитан, — сглотнул Бобров, — в школе ВКФ мы изучали похожие штуковины. Если там внутри та самая начинка, то этой крошки хватит, чтобы от нашего корабля не осталось даже воспоминания.

— Твою мать! — выругался Матвей, — Попытайся наладить связь с Центром.

— Командир, может, это просто посылка, — предположил Веласкес.

Зыркнув на него, Лопатин принялся внимательно разглядывать клавиатуру, на которой оказалось табло с цифрами.

— Если это не таймер, то я готов проглотить свои сапоги, — скорее для самого себя пробормотал он.

Видимо услышав фразу, Стив вытянул шею, стараясь рассмотреть смертоносный механизм.

— И сколько там времени, — затаил он дыхание.

— Два с лишним часа.

Оба отошли от контейнера, пытаясь осознать происходящее. На несколько секунд воцарилась тишина. Капитан и пилот тупо глядели друг на друга, переваривая ситуацию.

— Что со связью? — крикнул Матвей в микрофон.

— Ничего не выходит. Надо тормозить.

— Так тормози!

— Не успеем. До выхода на скорость коммутации пять часов.

Лопатин снова выругался и растерянно посмотрел на коллегу.

— Что делать будем?

Веласкес секунду колебался, но потом твердо заявил:

— Думаю, надо вырубить эту штуку.

— Ты знаешь как?

— Я — нет. Но вот он, — Стив кивнул в сторону рубки, — говорит, что видел нечто подобное.

— Коля! Ты можешь вырубить таймер? — спросил Матвей у микрофона.

— Там, наверняка, сложный код отмены, — раздался голос техника.

— Давай сюда мигом! Будем разбираться! — скомандовал капитан, — А ты, — обратился к Веласкесу, — в рубку следить за полетом. Выполнять! — рявкнул он.

Все были на взводе, и на повышенные тона никто не обращал внимания. Времени в обрез, нужны верные решения и точные действия. Каждый из членов экипажа понимал, что от этого зависят не только их собственные жизни, но и жизни сотен людей. Разбираться, зачем взрывчатка на борту, было некогда, и вся надежда оставалась только на уменье и навыки команды.

Бобров в багажном отсеке оказался через две минуты и сразу же взялся за ящик. Драгоценные минуты таяли, как дым, и Матвей пытался совладать с отчаянием, предательски проникающее в его разум. Ведь не зря же подвернулась эта псина, — с благодарностью вспомнил он непутевую собаку.

— Не могу подобрать код, — вывалился из контейнера вспотевший техник, — все напрасно.

Лопатин видел, как тот раскис, и подбирал слова ободрения. Однако в голову лезли скверные мысли, и Матвей опустился рядом с Николаем на пол. Несколько минут они молчали, вслушиваясь в дыхание корабля, сбавлявшего сверхсветовую скорость.

— Попробуй еще, — тихо сказал капитан, тронув Боброва за рукав.

— Вернон! — Хог вызвал оператора.

— Слушаю!

— Пятьсот сорок первый стал проблемным.

— Понял, господин генерал, — ответил оператор, — прикажете резервный вариант?

— Действуй, старший майор!

Оператор набрал на объемной клавиатуре несколько цифр и букв.

— Да, я слушаю, — в динамике раздался женский голос.

— Вы сегодня выглядите потрясающе, — произнес он всего одну фразу и отключился.

— Ну, что там? — с надеждой спросил Лопатин.

— Пока ничего, — вздохнул Николай и виновато посмотрел на капитана.

— Давай, Коля! Ты же видел такие штуки.

— Что толку, что видел. Я же не разбирал их! — зло прошипел техник, — Не мешайте!

Матвей готов был помочь всем, чем мог, но беда как раз была в том, что он не мог ничем помочь, с тоской и болью понимая, что и Бобров вряд ли сможет обезвредить адскую машину. Однако внутри образовался какой-то настырный сгусток надежды, не основанной ни на чем. Просто всей душой он хотел верить в спасение. Что-то же должно произойти, не могут же все, находившиеся на борту люди оказаться заложниками чьего-то коварного бесчеловечного плана. Лопатин отчаянно верил в провидение. Впрочем, ничего другого уже не оставалось. И чудо явилось.

— Здравствуйте, — у двери стояла стройная женщина.

— Кто Вы?

— Меня зовут Татьяна.

— Что Вы хотите? — спросил Лопатин раздраженно.

Женщина молча подошла к контейнеру и прикоснулась ладонью к его стенке.

— Я знаю эту конструкцию заряда и могу помочь.

Матвей раскрыл рот. Из отверстия появилась удивленная физиономия Боброва. Пока они оба пытались осознать, что происходит, Татьяна отодвинула Николая и подошла к клавиатуре. Набрав код, она как-то зловеще улыбнулась и нажала на ввод. Ни капитан, ни техник даже не успели сообразить, что произошло. Реальность вдруг превратилась в раскаленное облако, расплавившее все вокруг и превратившее огромное судно в космическую пыль.

Приборы безнадежно погасли, лишь датчики тревоги монотонно вспыхивали красным цветом, зловеще напоминая о финале, до которого оставалось не более, чем семь-восемь минут. Корабль вращался в верхних слоях атмосферы, неумолимо теряя высоту. Казалось, ничто не могло изменить планов смерти на счет экипажа подбитого полуживого звездолета.

Егор закрыл глаза, впившись руками в подлокотники. Температура возрастала быстро, и вскоре, несмотря на специальную ткань, вся одежда взмокла, пот скатывался на глаза, дышать становилось все труднее. Между тем, трое мужчин и две женщины стоически готовились к встрече с судьбой, каждый по-своему. Кто-то шептал молитвы, кто-то слушал гулкий стук сердца, но ни один из них не паниковал и не бился в истерике.