Капитан закряхтел и положил сигару в прозрачную чашу. Повисла пауза, ощущалось некое напряжение, но недолго.

— Давай-ка выпьем, господин Стасов. — Крейг открыл шкафчик и достал бутылку с янтарной жидкостью.

— Я не пью. — Карго вздрогнул от еще непривычного имени и вспомнил, что от алкоголя мутнеет сознание, которое ему было необходимо сейчас ясным.

— А я — выпью.

Капитан налил в стакан спиртное и залпом выпил, снова налил и спрятал бутылку обратно.

— Слыхал про лиловых братьев? — Спросил он.

Где-то в глубине несвоей памяти охотник помнил, что вроде бы что-то об этом знал, но никак не мог привести воспоминания в порядок и решил поступить проще.

— Нет, не слышал.

Капитан немного помолчав, добавил.

— А про импульсные пушки средней дальности ИПС — 3?

— Оружие, которое способно уничтожить любой объект в космосе с расстояния в двадцать миллионов километров. Устанавливается как на планетах, так и на военных кораблях, — ответил без запинки Карго.

— Правильно, — Крейг внимательно взглянул на него, — так вот час назад мы продали основные компоненты этих пушек лиловым братьям.

— Но ведь торговля оружием — преступление.

Охотник сам не знал, зачем это сказал. Это не его мысли. Просто на память пришло. Заметив задумчивый взгляд собеседника, Карго спросил.

— А кто они такие — лиловые братья?

— А вот это главный вопрос, парень. Хотя многие предпочли бы не знать, на него ответа. Подумай, может быть, не стоит так кардинально расширять свой кругозор.

Карго непонимающе поднял брови.

— О чем Вы, капитан? Я хочу знать все.

— Упрямо и…. глупо, — проговорил Крейг и снова взял уже погасшую сигару.

Пока он прикуривал, охотник пытался осмыслить услышанное. Теперь он еще и соучастник продажи оружия. Да и эти лиловые братья никак не похожи на сказочных персонажей.

— Если ты с Земли, то вряд ли знаешь, что в последнее время усилились потоки беженцев на малоосвоенные планеты, — капитан пыхнул дымом, — и на этих планетах, как правило, не совсем благополучно с безопасным трудом, мягко говоря.

Карго старался услышать все, что говорил старый вояка.

— Но самое интересное — никто не бьет тревогу. На рудниках и в шахтах погибает каждый месяц треть работающих, а это никого не волнует.

Капитан развел руками.

— А Корпорация?

— А что Корпорация? Такое впечатление, что она за всем и стоит, — Крейг понизил голос, — и это не просто предположение.

— А лиловые братья-то причем? — не унимался Карго.

— Оказалось, что не всем наплевать. Некоторые стали выступать против политики властей. Вернее — против их бездействия. После этого начались тихие пропажи людей. Правда, они потом возвращались, но совсем не такими, как раньше.

— Как это?

— А вот так. Думаю, их зомбировали. Проводили какие-то манипуляции с психикой.

Капитан, казалось, что-то вспомнил. Сощурившись, он смотрел на полку шкафа. Проследив его взгляд, Карго заметил фотографию в серебристой рамке не больше десяти сантиметров в диаметре. На фото был изображен коротко стриженый мужчина в форме космического десанта.

— Ему было сорок три, когда его увезли в центр психологической поддержки. Нам сказали, что у него нервный срыв. Мы служили с Фареллом пять лет. Так уж случилось, оказались из одного сектора Галилеи. После возвращения из центра, он стал как робот. Все время помалкивал, четко выполнял все команды и режим, перестал улыбаться. Короче, безупречный солдат. Потом в ходе учений Фарелл погиб в стыковочном отсеке во время выхода за борт. Мгновенная разгерметизация скафандра. Мы даже понять ничего не успели.

Крейг замолчал. Карго почувствовал себя неловко и стал растирать ладони. У капитана явно были свои счеты с теми, кто приложил руку к судьбе его друга. Хотя с чего тот взял, что кого-то зомбировали. Может, старого вояку просто предупредили, что вылетит из флота, если будет плохо себя вести.

Охотник еще не определился до конца, верил он седому капитану или нет, но интуитивно тянулся к этим людям, хотя и испытывал к ним пока еще неясные чувства. Они одновременно страшили его и привлекали своей строгостью и суровой упорядоченностью.

— Майор Фарелл как-то нагрубил командиру, — вдруг произнес Крейг, — когда получил приказ вывезти из шахт одной из колоний сотню трупов. После этого его и обработали. Превратили в живого истукана.

Капитан откинулся на стуле и расправил затекшие плечи.

— Мне жаль, — сказал Карго.

— Не бери в голову. Ты спросил про братьев. — Он снова наклонился в сторону охотника. — Это бывшие военные. Они отказались подчиниться приказам Совета и захватили несколько кораблей. Время от времени они нападают на грузовые суда с топливом. В Галилею в последнее время прибывают десятки тягачей с беронием. Что-то Корпорация затевает. И для этой затеи, видимо, нужно много универсального топлива. Братья хотят помешать или, по крайней мере, потянуть время, пока не разберутся, что к чему.

Капитан сверлил охотника взглядом.

— Ты хоть понимаешь, что эта информация смертельно опасна для всех нас?

Карго кивнул. Нет, он, пожалуй, не боялся. Слишком часто в последнее время он оказывался в центре событий, каждое из которых могло закончиться плачевно. Одним смертельно опасным обстоятельством больше или меньше. Между тем, к Крейгу в тот момент стоило прислушаться, и охотник понимал это, вернее ощущал кожей.

Сквозь ускользающую дремоту Егор слышал невнятное бормотание. Откуда-то снизу дул прохладный ветер. Открыв глаза, он вспомнил, что находился под землей в гостях у старика-китайца. Кровать, на которой он спал, представляла собой несколько набитых чем-то матрацев, лежавших друг на друге прямо на песке. В центре небольшой комнаты сиротливо разместился плетеный коврик, от которого в сторону выхода была постелена такая же плетеная дорожка. В проеме висело прозрачное полотно с каким-то замысловатым узором, а в углу комнаты ровным желтоватым светом горел фонарь.

В соседнем помещении что-то происходило, одним из говоривших, похоже, был Вэй, отвечавший на вопросы другого мужчины. То ли слова были невнятными, то ли язык незнакомый, но после нескольких попыток понять содержание разговора Астахов махнул рукой, так и не разобрав ни единого предложения.

Через несколько секунд полотно немного отодвинулось, и он увидел лицо с раскосыми глазами, внимательно рассматривавшими его помятую физиономию. Потом лицо исчезло, а в комнату вошел Вэй.

— Идем! Я покажу, где умыться.

Егор молча встал и поплелся за китайцем. В соседней комнате за столом сидел пожилой мужчина, а в углу — уже знакомая ему девушка лет двадцати качала висевшую над полом люльку.

Все тот же бледно-желтый свет наполнял помещения, выхватывая из сумрака серые каменные стены с потемневшими от времени подпорками. Кое-где они были покрашены, на ввинченных в камень шурупах висели полочки и фотографии. Где бы человек не оказался, хоть в пустыне, он все равно будет обустраивать свое место гнездования и создавать уют. На миг Егор ощутил щемящую тоску по дому.

Голова была еще тяжелой, но после сна он стал заметно свежее. С удовольствием умывшись прохладной, слегка пахнувшей затхлостью водой, Астахов повернулся к столу и взял из рук девушки заботливо протянутое полотенце. Попытка улыбнуться ей закончилась ничем. С таким же восковым выражением лица она вернулась обратно к ребенку.

Все проходило в обстановке гробового молчания, и Егор искал удобного случая его нарушить.

Вэй кивнул на стул. На столе стояла какая-то похлебка, а рядом с чашкой лежал небольшой кусочек черного хлеба. Только сейчас Егор почувствовал, что проголодался. Ел он все в той же тишине. Правда, где-то за пределами подземного жилища стоял монотонный гул жизни муравейника, однако он казался лишь частью этого странного безмолвия.

— Спасибо, — сказал Егор, отодвигая чашку.

Похлебка хоть и была кисловата и с каким-то странным пряным запахом, но вполне съедобная.