Когда зашёл слуга, Франсуаза успела забинтовать голову 'норманна'. Он подал девушке куски материи и одежду, что она просила. Он как-то странно смотрел на неё, всё время ухмыляясь и облизывая потрескавшиеся губы. Это заметила не только Франсуаза, но и всё ещё лежащий на полу мужчина.

- Чего ты пялишься на меня? - косясь на него, зашипела девушка, вперив горящий взгляд.

Тот снова глупо ухмыльнулся и, молча прошагав до двери, встал там, искоса поглядывая на свою совсем недавнюю жертву. 'Норманн' молча наблюдал, чувствуя свою беспомощность и удивляясь, как у этой маленькой хрупкой девушки хватает храбрости или безрассудства так говорить с полоумным слугой. Никто не знает, что у него на уме, и как тогда поступить, если он набросится на неё прямо здесь и начнёт насиловать или убивать? Глупая девчонка! Собственная беспомощность раздражала 'норманна'. Но, к счастью, как только слуга отошёл от девушки в сторону, они перестали замечать друг друга. Франсуаза, быстро промыла рану на предплечье мужчины и замотала чистой тряпицей.

Больше они не разговаривали. Райс лишь молча рассматривал свою врачевательницу, пока она возилась с его ранами и быстро погрузился в сон, когда его оставили в покое.

***

На следующий день Жаннин всё сделала, как наказал Франсуа, и ждала его в беседке. Но никто не пришёл, ни Франсуа, ни люди Алена, ни сам Ален.

Женщину охватило отчаяние. Теперь она была уверена, что у каждого куста здесь глаза и уши, как в том странном сне. Видно, кто-то прослышал про побег. К тому же пёс, которого Жаннин усыпила, быстро пришёл в себя и заходился лаем на всю окрестность замка, запертый в её комнате.

Жаннин снова и снова перечитывала строки, написанные незнакомым почерком, силясь понять, действительно ли это рука Алена или это злобный замысел Перне, попытка выманить её из надёжного укрытия. Она боялась себе признаться в этом, но где-то в глубине души ждала приезда англичанина, словно он мог чем-то помочь ей, защитить её.

Но он мог и стал её защитником. Он вёл себя странно рядом с ней, но он действовал и в её интересах тоже, Жаннин это понимала.

Что же делать? Плыть по течению? Но куда? Теперь ей казалось, что в её реке, его и вовсе нет, словно она в болоте, которое затягивает её на дно. Она затихла в ожидании чего-то неизбежного, надеясь, что спасительная рука, наконец, появится в самый ответственный момент.

Но, по-прежнему, никого не было, только ветер тревожил её распущенные по плечам волосы. Так она сидела в одиночестве довольно долго, теряя терпение и самообладание.

Вдруг лай собаки раздался где-то совсем близко, и с каждой секундой становился всё громче. Без сомнений это голос её лохматого охранника. Жаннин поспешила навстречу, выходя из своего укрытия. Навстречу ей бежал чёрный пёс, быстро приближаясь и продолжая лаять. Он беспокойно обнюхал её, облизал её ладони, и удовлетворённо сел у ног. Следом за ним из-за угла появилась толстая фигура. Она почти бежала навстречу Жаннин. Девушка без труда узнала в ней Бэт.

- О, Боже, слава Господу, ты здесь. Напугала всех! - кричала, задыхаясь, старуха, хватаясь за сердце и закатывая глаза.

- Бэт, что случилось?

- Зачем ты так со мной, Адель? Я уже слишком стара, чтобы бегать в поисках тебя. Собаку зачем заперла в комнате, она чуть сума всех не свела?- Бэт, устало опустилась на землю, совсем задыхаясь.

- Кроме тебя, видно, совсем некому бегать? Почему не послала кого-нибудь? А пёс никого не подпускает ко мне, люди его боятся.

- И очень хорошо, что боятся, - старуха достала потрёпанный кусок материи и протерла им лоб, лицо и шею, покрытые потом. - Тогда никому не взбредёт в голову на тебя покушаться, моя милая. Сэр Джеймс очень мудрый человек и всё делает правильно в отличие от тебя. Он ждёт тебя в гостиной, поторопись, прошу тебя. Он сказал, что это очень важно. Тебе нужно привести себя в порядок. Девушки уже ждут тебя в твоей комнате с новым платьем и щётками для волос.

- Что это значит? Для чего мне нужно приводить себя в порядок?

- Идём же, упрямица, всё объясню по дороге, - Бэт протянула руки девушке, та помогла ей подняться на ноги, и они зашагали к заднему входу для прислуги, чтобы войти внутрь незамеченными.

Гостиная выглядела странно: тяжёлые портьеры, плотно сомкнутые на окнах, почти не пропускали ни солнечного света, ни воздуха, лишь покачивались от ветра. Несколько канделябров со свечами слабо освещали большой зал. В глубоком кресле сидела женщина, в помпезном ярко красном платье с тяжёлым рубиновым ожерельем на тонкой шее. Красный цвет никак не вязался с бледно-серым цветом лица герцогини Жанны Пентьевр. Её глубоко посаженные глаза сверлили стоящего у камина Сандорса, который нервно теребил в руках переданный ему свиток.

- Спасибо, что приняли нас, сэр Сандорс, уже и не чаяла попасть снова в этот дом, - надменным тоном произнесла женщина, не отрывая карих глаз от фигуры англичанина.

- Вы поклялись, ваша светлость, что будете вести себя здесь почтенно, поэтому и принял. И вы тоже, господин де Перне, - Сандорс повернулся к сидящему чуть в стороне маркизу.

Тот показался ему бледным и измождённым.

- Что ж я готов выслушать вас, милорд, ваша светлость госпожа Пентьевр, - прохрипел Сандорс, сделав знак прислуге, заносящей угощения. - Что привело вас в мой дом?

- С позволения её светлости, я озвучу причину нашего визита, - вставил маркиз, приподнимаясь и ёрзая на своём месте. Затем беспокойно встав и поправляя волосы, начал:

- Мы с её светлостью герцогиней разыскиваем государственную преступницу, которая по нашим сведениям скрывается в этом доме.

- Ого?! Как лихо вы начали... Какие у вас доказательства, милорд? Кто эта особа? - спокойно почти прошептал Сандорс, слегка улыбнувшись под маской.

Маркиз заметно нервничал. Его раздражало всё: и обстановка зала и хозяин, таинственный в своём шёпоте и недосягаемый под своей чёрной кожаной маской, скрывающей большую часть его лица. Перне хотелось раскрыть плотные шторы и сорвать эту таинственность с лица Сандорса, а ещё лучше рассмеяться после этого в его наверняка уродливое лицо. Но он не мог этого сделать, вынужденный держать себя в руках.

Герцогиня наоборот вела себя слишком спокойно и как будто даже равнодушно, и Сандорс понимал почему. Она молча взяла с подноса бокал и чуть пригубила вина. Её интересовал только ребёнок Адель - маленькая девочка, внучка Пентьевр. Николя Перне рьяно хотел заполучить саму леди Адель, хотя, к чему она ему теперь, английскому рыцарю было неизвестно. Он теребил в руках пергамент с указом, якобы подписанным герцогом Монфором, и не мог ничего понять.

- Вы прекрасно знаете, о ком я веду речь! О графине Адель Пентьевр! - не удержался маркиз, залпом опустошив свой бокал и с грохотом поставив его обратно на поднос.

- Ах, вот оно что? - усмехнулся Сандорс, откинув свёрток на рядом стоящий столик и заключив руки за спиной в замок. - Я прошу вас, милорд, не повышать голос в моём доме, я всё равно не смогу перекричать вас, как видите. Да и не буду этого делать.

- Прошу прощения, сэр Сандорс, - вмешалась герцогиня, встав со своего места и медленно подходя к маркизу, дав ему знак сесть. Тот подчинился и замолчал. - Наш дорогой маркиз очень эмоционален, горяч. У его милости есть все основания требовать выдачи этой женщины, на основании данной бумаги, а у меня есть веские основания требовать отдать мне мою внучку.

- Я понимаю, ваша светлость, но не могу сделать ни того, ни другого. Во-первых, у меня в доме нет вашей внучки и о её местонахождении мне ничего неизвестно, во-вторых, эта бумажка совсем не доказывает преступность женщины, о которой вы говорите.