- Значит, это всё-таки Перне, подлая собака? Исподтишка всё сделал, ударил нам в спину. Он пожалеет об этом, клянусь своей жизнью... - прошипел Райс, закрывая глаза.

- Сначала нужно выжить и выбраться отсюда, - напомнила Франсуаза, находя всё новую и новую рану на теле лежащего 'норманна'. - Нужно срочно обработать твои раны, я должна позвать слугу.

- Ты смерти моей хочешь? Они придут и добьют меня, - 'норманн' больно схватил девушку за предплечье. Она осторожно высвободилась, отстраняясь от него.

- Не бросай меня, - вдруг прошептал он, глядя горящими глазами в глаза Франсуазы.

- Что? - она не удержала горькой усмешки. - Норманн тоже может чего-то бояться? Вот уж не думала...

- А ты? - Райс прищурил глаза, его губы искривились. - Ты та самая девчонка, что была тогда с маркизом. Ты - его блондинка с невинным личиком и порочным взглядом. Я вспомнил тебя! Проваливай!

Норманн не удержался и болезненно застонал.

- Если тебе станет легче: я больше не его блондинка, он мне - враг, которому я обязательно отомщу, как только выберусь отсюда. Я сама перережу ему глотку за то, что он сотворил со мной. Он будет глотать собственную чёрную кровь, пока не сдохнет.

Райс сдавленно засмеялся и, закашлявшись, выплюнул кровь изо рта:

- Что же он такое сделал, чтобы заслужить такую яростную месть от такой маленькой невинной пташки?

- Это уже не твоё дело. Я ухожу, постараюсь привлечь внимание слуги, хотя мне меньше всего хочется видеть и разговаривать с этим недоумком, которого я тоже в итоге убью.

Райс не ответил, видимо отключившись на время.

Франсуаза быстро вернулась в свою комнату. Рассвет уже загорался на горизонте, освещая первыми лучами солнца дом, такой ненавистный и холодный для одинокой женщины. Как унизительно находиться здесь, запертой от всего мира, под присмотром жуткого слуги-недоумка и по соседству с великаном - грозой женщин. Франсуаза вздохнула, затем быстро умылась. Переодеться она не могла, так как кроме той одежды, что была на ней, у неё больше ничего не было. Она подошла к двери и застучала по ней, что хватило сил. Никто не ответил ей, тогда она закричала: 'Эй! Кто-нибудь!'

Через некоторое время засов её двери заскрежетал и на пороге появился огромный слуга с заспанными глазами и отрешённым взглядом. Он был немым, поэтому спрашивать что-либо было бессмысленно.

- Тот человек в соседней комнате всё время стонет... Ему нужна помощь. Ты ведь не хочешь, чтобы он скончался? Я помогу ему, если ты проводишь меня.

Слуга почесал плешь на затылке, поковырял в гнилых зубах, словно это могло помочь ему думать, затем ощерился и махнул рукой, пропуская её в коридор. Связка ключей, висящих на его поясе, помогла отпереть дверь, за которой лежал 'норманн'.

- Мне нужна чистая одежда для меня, ты понимаешь? И чистый кусок материи для него, а ещё что-нибудь из выпивки покрепче.

Слуга медлил, тупо почёсывая затылок.

- Ну? Чего же ты ждешь, тупица, иди же? Можешь запереть меня здесь, я пока промою его раны, бестолочь.

Последние слова, наконец, подействовали, и слуга, звеня ключами, быстро вышел из комнаты, запирая за собой дверь.

- Жёстко ты с ним разговариваешь? Не боишься, что обидится? - неожиданно прозвучал густой голос 'норманна', и Франсуаза, вздрогнув, обернулась к лежащему человеку.

Она потушила свечу, в ней больше нет необходимости, за окном совсем рассвело.

- Тебе полегчало, как я погляжу? - надменно произнесла девушка, отрывая кусок от своей сорочки и смочив его в воде.

Она присела рядом на корточки, протирая лицо мужчины, и теперь он мог рассмотреть её. Совсем юное лицо уже не казалось ему кукольным, наверное, сейчас она была самой собой, забыв про презрение и надменность. Она пусть ненадолго стала простым человеком, как те крестьянские девчонки, которые бывали в его постели. Но ни одна не смотрела на него без страха, как эта, ни одна не смывала по собственной воле с его тела кровь и не прикасалась к нему без боязливых содроганий.

Её лицо выглядело бледным, тонким, почти прозрачным, и эту бледность ещё больше подчёркивали белокурые спутанные локоны, которые совсем недавно были уложены по последней моде робкими руками служанок. Что стало с ней, с этой маленькой любовницей маркиза, почему вдруг впала в немилость? Её тонкие руки покрыли синяки, кому как не Райсу знать, отчего такие остаются. Такие, иссиня-красные с кровяными крапинами бывают только, когда сильно сдавливаешь тело, пытаясь его удержать в нужном положении. Кровь на сорочке и синяки в уголке губ. Норманн впервые рассматривал результат после насилия. Он никогда не интересовался жертвой своего насилия, как она выглядит после его огромных рук, а уж тем более чужую жертву.

- Зачем тебе это?

- Что?

- Зачем ты возишься с моими ранами? Тебе, как видно, самой нужна помощь? - прошептал он, глядя в её глаза. Но она только горько усмехнулась.

- Не уж-то знаменитый своей жестокостью 'норманн' испытывает жалость, глядя на меня?

Мужчина промолчал, тогда она добавила.

- За меня можешь не беспокоиться. Я уже в порядке, а синяки это всё проходящее, заживёт, - девушка продолжала делать своё дело, заматывая рану на голове и не глядя в глаза мужчины.

- Ты не ответила на вопрос.

- Что ты хочешь услышать, норманн?

- Зачем ты помогаешь мне? Разве ты меня совсем не боишься? Ведь я настоящая сволочь, особенно с такими хрупкими куклами, как ты.

Слова Франсуазы прозвучали жёстко, словно полоснула сталь клинка:

- Ты, в самом деле, думаешь, что меня теперь это пугает?

- Это всегда пугает женщин рядом со мной.

- Тебе нравится так думать?

- Нет! Но теперь уже всё равно, у меня репутация поганого человека.

- Всё можно изменить, если захотеть...

Ненадолго воцарилась тишина, затем Райс заговорил:

- Я нужен тебе. Иначе, зачем тебе возиться со мной? Ведь так?

- И что же в этом зазорного? Я помогу тебе, а ты поможешь мне.

- Каким образом?

- Ты большой и крепкий, - немного помолчав, она шёпотом добавила. - Мне нужен спутник, помощник, который поможет мне сбежать отсюда и благополучно добраться до моего поместья.

- С чего ты взяла, что это буду я?

- Почему нет? Я слышала, что в битве ты - бешеный ураган, к тому же, глядя на тебя, не каждый захочет с тобой связываться.

Норманн криво улыбнулся и произнёс:

- Хорошенькое дельце: громила, которого узнает любой ещё издалека и маленькая потаскушка, которая лишь способна привлечь своим кровавым запахом любого охотника. Ну уж нет... вместе у нас нет никаких шансов.

- В отдельности шансов у нас ещё меньше. Помоги сбежать, и я заплачу тебе, немного, но не обижу.

Норманн беззвучно рассмеялся, сморщившись от боли и сплюнул в сторону кровь с разбитых губ.

- Господи, что ты можешь предложить? Свою щель между ног, и ту разорванную в клочья?

Франсуаза не подала виду, что обиделась, только возразила:

- Разве тебя только это интересует? Я - баронесса, и у меня есть кое-какие сбережения.

- Я - тоже барон, но у меня ни черта, кроме члена нет. Даже земельной собственности...

- В таком случае, я буду полезна тебе, а ты мне. Подумай над этим.

Франсуаза встала, проверяя свою работу, затем добавила:

- И впредь не смей называть меня потаскушкой, - она слегка сдавила предплечье мужчины, как раз в том месте, где кровоточила рана, Райс болезненно застонал, чертыхаясь, но побоялся снова обозвать женщину.