Днём он договорился встретиться с Вареникиным в кафе "Барбекю" - поговорить о делах за бутылкой пива. Александр Михайлович был в боевом настроении. Ему, правда, не удалось запрыгнуть на сургутский конвейер, но зато он нашёл себе научника в Барнауле и теперь ударно писал диссертацию, склеивая материалы, которые присылали с Алтая. Тема у него была - "История добычи железной руды на Дальнем Востоке России в ХХ веке".

- Я вам отправлю введение, - сказал он Кирееву. - Всё равно никто сверх этого ничего не читает. Введение и заключение.

- И список литературы, - добавил Киреев.

Вареникин кивнул и провозгласил тост:

- Ну, за встречу. Как в старые добрые времена.

Они отпили из кружек.

- Я слыхал, вы теперь с нашей экономисткой живёте, - сказал Вареникин. - Уважаю. Но с Голубевым вам лучше не пересекаться. Он тоже на неё глаз положил.

- Акелла промахнулся, - хмыкнул Киреев. - Пора уступить дорогу молодым волкам.

- Бросаете вызов большим людям - Степанов, Голубев... Не боитесь?

- Жизнь - суровая штука. Либо ты, либо тебя.

Вареникин с интересом посмотрел на него.

- А чего вы хотите добиться, Толя? Каким видите итог своих усилий?

- Торжество закона, - насупился Киреев.

Вареникин помолчал, размышляя, затем сказал:

- Хм, ну раз так, вот вам ещё немного компромата на нашего мамбета. Получил от Фрейдуна Юхановича. Джибраев, вы знаете, теперь - лоялист, но в кулуарах по-прежнему охотно честит начальство. - Он отхлебнул из бутылки. - Во-первых, с недавних пор взяли манеру выставлять занятия сразу у нескольких групп. Их объединяют в потоки и запихивают в одну аудиторию - человек по восемьдесят. А там и пятьдесят-то не помещаются. Зато таким образом урезаются часы и зарплата педсостава. Во-вторых, иногородние преподаватели больше не приезжают даже раз в семестр. Теперь это называется "читать по скайпу". В-третьих, в отчетности вовсю процветает мухлёж с научными степенями...

Пока он повествовал о новых проделках директора, Киреев молча слушал его, усмехался, хлебая пиво, затем спросил:

- А вам-то это зачем, Александр Михайлович? Вы же никогда себя борцом не позиционировали. Да и сейчас тужитесь вернуться к кормушке. Хотите тупо насолить мамбету?

- Пожалуй, что так. Вы ведь тоже отнюдь не сражаетесь с системой. Да-да, Толя! Иначе не халтурили бы на стороне, способствуя повсеместному очковтирательству. Кстати, как там поживает диссертация Джибраева?

- Уже допилена. На днях отправлю. - Киреев отставил пустую бутылку в сторону и сложил руки на столе. - То, что вы перечислили, пошлите мне, пожалуйста, на почту. С конкретными примерами. А что касается очковтирательства, тут вы правы, Александр Михайлович. Я не сражаюсь с системой. Потому что бороться с ней бессмысленно. Я вам больше скажу: будь я на месте Степанова, вёл бы себя так же. Но я не на месте Степанова и никогда там не буду. Даже не стремлюсь. Я - на своём месте и делаю то, что должен: осуществляю низовой контроль за его деятельностью. До Рособрнадзора далеко, до Трудовой инспекции далеко, а я - рядом: жужжу как назойливая муха. Кому-то же надо этим заниматься, пока мы не превратились в полное "Кин-дза-дза".

- И одновременно помогаете другим Степановым вешать лапшу на уши. - Политолог придвинулся ближе, и продолжил приглушённым тоном: - Знаете, почему ни один коллега вас не поддержал? Вы пошли против корпорации. А еще вы - балбес, извините за прямоту. Надо было налаживать связи с людьми. А вы законы читали.

Киреев долго созерцал размытый образ Аникина через бутылочное стекло.

- Александр Михайлович, вы не проходили тест Тьюринга?

- Нет. Даже не слыхал о таком. Что это?

- Неважно. Не берите в голову. А введение отправляйте. Посмотрю.

Из "Барбекю" Киреев двинул прямиком к Светке. Поднявшись на лифте, наткнулся на Голубева. Тот стоял у порога и что-то гундосил Вишневской, которая устало слушала его, держась за ручку полуоткрытой двери. Увидев Киреева, быстро заговорила:

- А вот и Толя. Ну всё, идите, идите. - И стала легонько отпихивать директора музея.

Голубев обернулся, посмотрел Кирееву в глаза.

- Вы не понимаете, что делаете, - сказал он то ли ему, то ли Вишневской.

- Вы тут зачем? - жёстко спросил Киреев.

Голубев печально покачал головой.

- Эх, Толя, а ведь мы были почти друзьями. Как же так!

- Почти не считается. И вообще, это не ваше дело.

- Вы оба слишком молоды, чтобы понимать, - сказал Голубев, переводя взгляд с Киреева на Светку и обратно. - Думаете не головой, а другим местом. Но я-то отчётливо вижу, куда вас несёт, Толя, и не хочу, чтобы вы увлекли за собой Светлану. Она этого не заслужила.

- Может, Светлана сама решит, что для неё лучше?

Они стояли друг перед другом как два быка. Вишневская нервно произнесла:

- Анатолий Сергеевич, я повторяю - вам лучше уйти. Чего вы хотели добиться своим визитом?

- Хотел, чтобы вы прозрели. Ведь это - блажь, Светлана, обычная блажь. Вы, кажется, возвели Анатолия чуть ли не в ранг благородного рыцаря, сражающегося с драконами бюрократии, но это не так, совсем не так. Очнитесь, пока не поздно. Он пустит под откос и свою, и вашу жизнь. Я точно вам говорю.

- Это - моя жизнь, Анатолий Сергеевич, и решать мне.

- Я кидаю вам спасательный круг, Светлана. Не отказывайтесь от него.

Киреев встал между Светкой и Голубевым.

- Анатолий Сергеевич, вам ясно было сказано: "Уходите". Не провоцируйте.

- Вы - животные, просто животные. Идёте на поводу инстинктов. Не хотите подумать. Ведь вы же - неглупый человек, Толя. Включите рассудок. К чему приведёт ваша так называемая борьба? К разбитому корыту. И это в лучшем случае. Вы перед Степановым - никто! Понимаете это? Он не давит вас лишь потому, что брезгует. Не рассматривает как противника. Но боже вас упаси озаботить его всерьёз. Ведь он - депутат, вхож в высокие кабинеты. Вы понимаете меня? Если вам наплевать на свою судьбу, это - ваше дело, но умоляю, не впутывайте Светлану. Оставьте её в покое. Она... ослеплена вами. Но это временно. Потом пелена спадёт, и что она увидит? Пустоту. Что вы можете ей дать, Толя? У вас даже нет своей квартиры.

- Анатолий Сергеевич, не заставляйте меня выпроваживать вас.

Голубев втянул носом воздух и, глядя Кирееву за спину, произнёс:

- Помните, Светлана, я всегда готов протянуть вам руку помощи. - Перевёл взгляд на Киреева и закончил: - Прощайте, Толя.

Он направился к лифту, а Киреев вошёл в квартиру и закрыл за собой дверь.

- Совсем директор башку потерял. Часто он к тебе наведывается?

Вишневская приняла оскорблённый вид.

- Скажешь тоже!

- Ну, если продолжит в том же духе, ты мне скажи.

Он сел на тахту и начал снимать ботинки. Светка подошла к двери и посмотрела в глазок.

- Ушёл, слава богу.

- Старость - не радость, - усмехнулся Киреев.

Глава десятая

Последняя схватка

В апреле Киреева вызвали в МВД поговорить насчёт Бажанова. Киреев честно поведал следователю историю со всеми обстоятельствами, включая роль КПРФ. "В общем, понятно, - заключил тот. - Вам попался некомпетентный юрист, который развалил дело. Но следствие против него не имеет ни малейших перспектив. У вас даже нет расписки. В договоре, конечно, написано, что он приступает к обязанностям после полной оплаты. Но это - филькина грамота. Копия квитанции об оплате, которую он приложил к исковому заявлению, - то же самое. Фактически, эта копия - подделка. Ни то, ни другое вам никак не поможет. Ну разве что коллеги-следователи возьмутся за этого Бажанова по-настоящему и выбьют из него признание, что он - Рамзес Пятнадцатый. Но с какой стати им заниматься такой мелочёвкой? Они колят урок, рецидивистов. А этим и мараться не станут".

Киреев понимал его правоту, но всё же надеялся получить хотя бы постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Вдруг там будут какие-нибудь новые обстоятельства?