Главное — фигура спортивная. Лицо, опять же, ничего, симпотное, хотя и простовато выглядит. Буфера ОК, в полном порядке.

В конце концов я решил перехватить инициативу и задал ей вопрос:

— Маш, а ты вот говорила, что у тебя второе образование. А когда же ты успела? У вас так быстро учатся?

— Почему же, — улыбнулась Маша, — у меня было достаточно времени. Ведь мне сорок два года.

— Молодо выглядишь, — сказал я, когда обрел дар речи, — я думал, тебе лет двадцать пять максимум.

— Мы дольше живем, — поясняет тут она, — и дольше сохраняем молодость. У меня и дети есть — сыну тринадцать лет, дочери одиннадцать.

Так. Про мужа, или как у них это организовано, я и спрашивать не стал. Какая разница? Вот так думаешь снять бабу, и ненароком выясняется, что она тебя на пятнадцать лет старше! Поосторожнее надо тут в будущем с женщинами.

В следующие дни я занимался тем, что изучал здешний интернет. Не интернет, конечно, здесь это называлось «Субмир». Я думал, у них тут вроде Матрицы что-нибудь: типа присоединился к проводу и бац — в другой реальности. Такого нет! И говорят, это технически невозможно, наше сознание не так устроено, чтобы можно было полноценную иллюзию создать.

Такого нет, но все равно этот их Субмир очень крут. Не наша техника. Эффект присутствия почти полный — разве что ты чувствуешь, что все равно в кресле сидишь. А так — вокруг все видно на 360 градусов, стереозвук, запахи, ощущения, в общем, почти реальность. Но — почти.

Интерфейс очень простой, интуитивный. Я сразу же смог создать себе сайт — персонал называется, перса, затем стал выходить на разные порталы, на поисковики. Правда, интересного обнаружил мало. Рекламы вообще нет, много непонятного. Но пока меня больше занимала сама техника. Кайф!

В промежутках меня возили еще к каким-то историкам, беседовали со мной и все такое. Я удивлялся, что не налетают журналисты, у нас бы давно сенсацию сделали. Но Маша сказала, что в частную жизнь у них не принято вторгаться. Вот историкам, конечно, интересно узнать, как там у нас было в эрэфии. А так... праздное любопытство никому не нужно.

Маша появлялась ежедневно, спрашивала, как дела, объясняла детали, так что через некоторое время я вполне здесь освоился, научился самостоятельно передвигаться — на летающих автоматах, они назывались как в фантастике — флаеры, на лифтах, на монорельсе. Научился заказывать еду, одежду, любые предметы. Все действительно бесплатно.

Маша и спрашивает однажды:

— А что ты, Борис, собираешься делать дальше?

Я плечами пожал:

— Не знаю. Работу, наверное, надо найти.

Про работу — это я так сказал. Вообще-то я дурак, что ли, работать, когда все можно получать на халяву?

— Это очень хорошая мысль, — с энтузиазмом кивнула Маша, — я могу тебе помочь! Во-первых, тебе нужно освоить общеобразовательный минимум. Но это несложно, ты это можешь сделать одновременно с работой. Ну и конечно, проведем тесты, определим твои интересы...

Она говорила с большим подъемом, а я сидел и думал — дурак! Как бы это ее остановить?

— Вообще-то, — говорю, — если можно, я бы хотел сначала еще немножко здесь освоиться. Если можно.

— Да можно, конечно, — согласилась Маша.

— Кстати, — осмелел я, — твоя помощь мне в общем-то уже не требуется. В здешней жизни я разобрался. Я уже теперь хочу самостоятельно...

— Да конечно, — Маша поднялась, — ну раз я тебе больше не нужна, хочу пожелать удачи! Надеюсь, ты сможешь найти себя в нашем обществе. А если какие проблемы возникнут — звони, код у тебя есть.

Я вышел погулять на Космическую — это не в старом Питере (его здесь так и называют «Питер»), а в новом городе, то есть в диком лесу, неподалеку от Нарвской школы-коммуны и Института Космоса. Очень широкий проспект-аллея, с площадями, окруженная светлыми рощами. Там всегда много народу, и все больше молодежь — школьники-коммунары и студенты.

На этот раз я вел себя осторожнее. К каждой девчонке здесь не докопаешься — а вдруг она уже профессор и бабушка? К тому же в основном они ходили стайками или парочками. Наконец я выбрал подходящий объект. Девочка наверняка молодая, студентка — они тут носили для понта такие синие короткие накидки с золотыми погонами. Да и по лицу сущая малышка, но, видно, совершеннолетняя, раз уже вышку получает. Она стояла у фонтана и водила пальцем по своему комму. Комм — это вроде наследник нашей мобильной связи, только гораздо круче.

Я подошел ближе. Девчонка светленькая, волосы при этом сильно кудрявые и пышные. Глаза синие. Обернулась ко мне — и улыбочка. Они тут все время улыбаются, причем не как американцы, а вполне искренне. От радости, что тебя видят, что ли.

— Здравствуйте, — сказал я, — пардон, я тут заблудился немного.

— Заблудились?! — синие глазищи широко распахнулись.

Через пять минут мы уже были лучшими друзьями. Я объяснил все про себя — дикий беглец из мрачного прошлого. Она, как и следовало ожидать, заинтересовалась. Звали ее Эля, она была студенткой второго курса, биологом. Я пригласил ее в кафе, но она простодушно объяснила, что пообедала только что, спасибо, не хочет. Тогда мы стали гулять взад и вперед по Космической. Она все расспрашивала меня о прошлом. Я отвечал и постепенно добивался успехов — взял ее под ручку, придвинулся поближе. Она ничего не замечала.

— Как же вы жили, ведь у вас капитализм! Наверное, ужасно работать на хозяина! — говорила она.

— Да ничего ужасного, — мило отвечал я, — мы привыкли.

— Но ведь это рабство! Это так унизительно!

— Гм... не знаю, никогда не рассматривал это в таком ракурсе.

— У вас были войны. А вы тоже были на войне?

В этот момент мне дико захотелось похвастаться каким-нибудь боевым опытом. Но я и от армии-то откосил. Врать не хотелось, я скромно ответил, что нет, не довелось.

Так мы поговорили минут пятнадцать. Я уже взял ее ручку с ненакрашенными ноготками в свою, причем она не возражала. Сердце у меня забилось. И тут Эля говорит:

— Очень интересно было с вами пообщаться! Давайте кодами обменяемся! Ну а теперь я пойду в лабораторию, у меня там серия заложена, надо посмотреть. И статью допишу заодно. Мы с ребятами делаем студенческое исследование, но наш научрук считает, что это будет очень интересно и возможно даже, это возьмут на всемирный биопортал! Вы знаете, какие перспективы открываются! Мы выделяем два типа гистоновых белков... — и тут я совсем потерял нить рассуждений, потому что она начала сыпать всякими «рибонуклеазами» и «фосфатными группами». А у нее при этом, главное, глазенки горят, руками она размахивает и вообще как будто серию любимого детектива мне рассказывает.

— Ну ладно, — говорю, — это очень интересно. Эля, а что вы делаете вечером?

— А вечером у нас институтская конфа. А, вы же не знаете, наверное — это наше самоуправление, мы должны решить вопрос о строительстве пятого корпуса, очень важно!

— Понятно. А завтра что делаете?

— Завтра мы едем на ферму к подшефным. У нас знаете такая ферма, где живут домашние любимцы-инвалиды, если для хозяина слишком тяжело самому заботиться. Ну, тяжелые инвалиды, старые животные. Хозяева их навещают, а у нас созданы все условия. Там у нас собаки, свиньи, коровы, кошки, мурмуки, бокты, ежи, да кого только нет. Мы за ними добровольно ухаживаем, лечим и заодно изучаем.

— Так... ну а выходные у вас вообще бывают?

— Конечно! Через два дня у меня выходные, я играю в средневековой мистерии, но правда, это не здесь, это надо в Вену лететь! Я там младшую принцессу играю!

Короче, попрощался я с Элей и поехал домой. Раз уж она такая занятая.

Большую часть дня я провожу дома. Как-то читал в интернете статью о том, как плохо живется немецким безработным на их пособии. Во я ржал! Да если бы у меня было такое пособие — на фига работать вообще! А если тебе плохо дома сидеть и хочется машину иметь — то почему не найти работу?