— Спросите свою супругу.

— Не стоит. Я и так вспомнил, что Элла работает секретарем у какой-то шишки из «Харпвокс электроникс». Название этой компании показалось мне где-то слышанным ранее, что-то смутно напоминало. И вдруг меня осенило: «Хапигейм»! Эдгар Хапигейм! Скорее всего он из тщеславия оставил кусочек прежнего имени в названии своей новой фирмы. Тогда звонок Чалмерс легко объясним — Элла просто выполняла поручение своего шефа. Сын его заклятого врага попал в бессознательном состоянии в клинику, и ему небезынтересно знать, насколько это серьезно. Не собирается ли он оспаривать ваши акции «Нозерна»? Увидим, доктор. Для нас сейчас важнее два других момента. Первое: по не-известному нам каналу он полностью осведомлен обо всем происходящем в Бултоне и его окрестностях. Кто и, главное, п о ч е м у поставляет ему информацию? И второе: еще в 1936 году Хапигейм узнал нечто интересное про Хеллингтон от сэра Роберта. Это нечто наверняка связано с рукописью, а костры Нормана — с этим нечто.

— Выходит, Хозяин Борта — Нойман?

— Я этого не говорил, более того, именно в этом я и сомневаюсь. Хапигейм — бизнесмен и мошенник — словом, настоящий практичный человек. Скорее он рассказал услышанное от сэра Роберта своей подружке Эльзе, а вот она всерьез увлеклась преданием рода Эдсонов. Я уже давно сделал вывод, что эта особа была весьма склонна к мистицизму.

— Как и Берт Норман?

— Не совсем, она предпочитала видеть себя одним из главных действующих лиц, а не слепо выполнять приказы и шарахаться от бигфута[14].

— И о нем вы мне ничего не скажете?

— Увы, доктор, — таковы правила игры. И как это он перебрался из Тибета прямиком в ваше поместье? Наверное, Хозяин перевез его в багажном отделении самолета компании «Бритиш эйрлайнз», напоив до мертвецкого состояния сладким ромом. Сейчас наш Сноуи кушает овсянку и прилежно учится водить автомобили разных марок. Может быть, это объяснение вас устроит?

— Вы — садист, Томас Арчер. Садист и покровитель нечистой силы.

— А в отношении этой самой силы и замка Норман очень близок к истине, — серьезно сказал Томас. — Это и будет третьим пунктом, особо важным. Прошу меня поправлять и не щадить критических стрел.

— С удовольствием, Том. Хороший кофе. — Профессор поставил чашку.

— Разве я когда-нибудь предлагал плохое своему шефу. Нет, доктор, не спешите говорить «нет» моему плану посещения замка. Так вот, начнем с его библиотеки, а точнее, с одного обстоятельства. Мы установили, что Элис Эдсон погибла в новолуние, а нас спас взошедший месяц. Это так, безусловно. Что-то ad exemplum[15], улавливаете? Хорошо, мы еще вернемся к этому. Но вот спичка, та полностью обгорелая спичка, которую нашли на столе после ее смерти… Старая дама увидела нечто такое, что от страха даже не почувствовала боли! А мы? Мы были буквально ослеплены пороховой вспышкой и не видели ничего несколько секунд.

— Хотите сказать…

— Подождите, док. К библиотеке ведет достаточно длинный коридор, заканчивающийся одной-единствен-ной дверью, дверью в саму библиотеку. С другой стороны коридора — арка, соединяющая его с предпоследним маршем лестницы. Так? Когда я открывал дверь, то никакого скрипа петель мы не слышали — их, на-оборот, словно смазали. А вот в наступившем мраке раздался воистину душераздирающий скрежет! Первое, на что мы посмотрели, обретя зрение вновь, это на дверь и увидели ее закрытой. Замечу, что я имею привычку всегда закрывать за собою двери. Так я поступил и входя в библиотеку.

— А вы правы, черт возьми!

— Далее, можно ли сравнить крохотное пламя горящей спички со вспышкой пороха из тридцати винтовочных патронов? Нет, конечно. Что же из этого следует? Эдсон увидела нечто разорвавшее ее сердце от ужаса, и наверняка это нечто могли видеть и мы, находясь внутри залы.

— Мы?! — подпрыгнул от изумления профессор.

— Да, мы. Могли, но не видели — вспышка нас ос-лепила. Я делаю важный вывод: нечто, пугающее людей до смерти, появляется в закрытой ими же библиотеке, а не проникает снаружи через коридор.

— Вы думаете, есть и второй вход в залу?

— Возможно. — Арчер пожал плечами. — Коридорчики со стеллажами кончаются тупиком — книжным шкафом. Можете ли вы поручиться, что за ним не скрыта потайная лестница?

Профессор, казалось, не слышал собеседника, пристально глядя на барометр, прикрепленный к переборке.

— Не буду вам мешать и пойду на палубу прочистить свои бедные легкие, — сказал Арчер с обидой.

— Извините ради Бога, Томас. Прошу, продолжайте.

— Теперь эти фейерверки, которые разводит по ночам Берт Норман. Какой в них смысл? Вы сами отвергли версию о сигнале.

— А я не поторопился, Томас? — задумчиво произнес профессор.

— Это новое направление! — воскликнул Арчер. — Здесь есть теперь о чем подумать.

— Вернемся к вашему варианту, — предложил профессор.

— Да… Вы помните, где мы были в момент пожара? Естественно, у окон и на дверь не смотрели.

— У окон мы были недолго, а потом сразу же пере-брались к столу добывать порох, Том.

— Но мы, извините, и живы! — возразил Арчер. — Этот факел должен был нас отвлечь от того, что про-исходит внутри темной комнаты. Представьте: человек завороженно глядит на пламя, его мысли отвлечены этим зрелищем, и вдруг — дикий скрежет петель. Потрясающий эффект! Взгляд в сторону двери — и смерть, смерть от ужаса. А книги? Они оказались нетронутыми. Зачем же тогда Эдсон пришла в библиотеку? Не за своей же смертью? Да она просто не успела ими воспользоваться, как капкан захлопнулся. Дьявольская выдумка. Неведомая третья сила переиграла вашу ведьму! Да, летопись — несомненно ключ, она пришла с ней работать, что-то выяснить окончательно, а ее остановили на самом краю. За «каракули», которые Эдсон жгла в ужасе, было за-плачено множеством жизней, в том числе и ее.

— Не слишком ли много мистики, Томас?

— Не думаю. Больше другого — слепого повторения случившегося с нею и с нами. Разница во времени целых семь лет.

— Да, действительно, почему-то все совершается ad exemplum. Э нет, друг мой, что-то у вас не так. Если бы она не касалась книг, то ее записей просто бы не было!

— А вы правы, док, дурья моя голова! Мы же оставили книги на столе.

— Именно. И как вы вообще мыслите ее смерть? Что это за нечто, сваливающее наповал от ужаса? Светящийся скелет, голография какого-то чудовища, имитация при-видения, лохматый приятель Нормана, газ, поражающий психику? А может, луч смерти из «Войны миров»? И все так сложно…

— Сложно… — согласился Арчер и дернулся как в судороге. — Сложно. Конечно, в этом-то все и дело! Нет, доктор, скелеты и газ ни при чем. Вот вы, чего вы больше всего боитесь?

— Побеседовав с вами, начинаешь бояться всего. В настоящий момент…

— Посещения собственного поместья. А так? Считай-те, что этих двух недель просто не было. Можете ответить?

— Не знаю… Нет, не знаю.

— А я знаю, док. Это воистину страшно.

— Что? При чем тут она?! — закричал Дэвис.

— Послушайте, я ничего не говорил, — стал протестовать Томас.

— Говорили, Арчер, говорили. И постоянно намекаете мне на это. Да, я боюсь, боюсь не каких-то там сиделок и секретарш, а ту, чьи кости уже семь лет как гниют в земле. Вам, наверное, это просто смешно.

— Представьте себе, нет, — возразил Томас спокойным голосом. — И с того самого момента, когда вы заявили, что Элис по-немецки звучит как Эльза. Мне это показалось, мягко говоря, странным — искать связь между средневековой девчонкой и вашей мачехой. Сейчас же, конечно, нет. — Он вытащил из своей необъятной сумки красочно оформленную книгу. — Помните этот бельгийский справочник? Я хотел установить, где и как вы познакомились с Эдсонами. Сдается мне, это важное звено в цепи.

— Мы познакомились с ними в Сен-Дьере, но такого городка в этой книге нет, — затравленно сказал профессор.