— Агги, это никакое не Зло, — зарекалась Софи. — Это школа наша единственная надежда.
Агата напряглась.
— Софи, что ты...
— Он говорит, что хочет меня? — громогласно объявила Софи своей ждущей приказаний армии и оскалилась, повернувшись к замку Тедроса.
— Тогда позволь ему прийти за мной.
Девочки выкрикнули пронзительное «Ура!» и кинулись обнимать своего нового лидера.
— Смерть Тедросу!
— Смерть мальчишкам!
Агата побелела, как снег, когда Софи посмотрела ей прямо в глаза и растворилась в толпе.
Одно желание и они на пороге войны. Войны между двумя сторонами, сражающимися за её сердце. Войны между двумя людьми, которых она любит. Войны между её лучшей подругой и принцем.
Душу Агаты прожгло чувство вины — обещание, данное отцу, которое она не смогла сдержать.
Мне нужна помощь, молилась она, наблюдая как Софи раздает воздушные поцелуи своим солдатам. Кто-то должен увидеть, как обстоят дела на самом деле. Кто-то должен объяснить ей, кто на этот раз был Добром, а кто — Злом.
Когда она отступила от орды девушек, то заметила какой-то странный блеск в темном уголке, где были развешаны картины Сэдара, вблизи пола. Очень медленно к ней подплыли крошечные желтые глазки, будто подвешенные на мраморе. Рядом с ними вдруг сверкнули еще два, а потом еще два, а потом из-за мраморной колонны появились сгорбленные фигуры.
Три черных крысы сердито зыркнули на Агату, будто она произнесла какие-то волшебные слова. А затем они поползли к задней двери, которая вела к их хозяйке.
Глава 7
Ведьмы строят козни
— Итак, давайте без обиняков, — свирепо сказала Эстер, нервно расхаживая от позолоченной раковины до Анадиль и обратно. На обеих были надеты туники Несчастливцев. — Тедрос хочет убить Софи. Софи хочет убить Тедроса. И до тех пор, пока ты не найдешь способ утихомирить одного из них, все в этой школе могут отдать коньки.
Агата слабо кивнула, прислонившись к одному из туалетных столиков в ванной башни Чести, инкрустированной сапфирами. Она никогда не думала, что будет так счастлива видеть этих двух ведьм. В отличие от остальных девочек, ни одна из них не изменилась. Красно-черные волосы Эстер были засалены как никогда, а татуировка — рогатый демон на её шее, цвет которого после неудачного заклинания потускнел в прошлом году, — вновь обрела насыщенно-красный цвет. Между тем Анадиль еще сильнее побледнела, если это было возможно для альбиноса с призрачно-белой кожей и волосами. Сидя на раковине рядом с Эстер, она болтала, словно маятником, живой ящерицей перед носами трех черных крыс, которые были точь-в-точь как те, что погибли в прошлом году в войне между Добром и Злом.
— Принц и ведьма готовы убить друг друга, — проскрипела она. — Если бы это была я, мне бы это польстило. — Она понаблюдала, как крысы выпотрошили ящерицу, и подняла красные глаза, полуприкрытые веками. — К счастью, я бесчувственная.
— Сомнительно. А кто заменил мертвых домашних питомцев точно такими же? — проворчала Эстер.
— Слушай, я голодная, грязная, и не выспавшаяся, а еще армия мальчишек хочет убить мою лучшую подругу, — сказала Агата, голос которой осип от стресса. — Я просто хочу вернуть нас домой живыми.
— И все же ты загадала Тедроса, — сказала Эстер с привычно резкой усмешкой. — Что наводит на мысль, что ты совсем не стремишься попасть домой.
Агата какое-то мгновение молчала.
— Слушай, просто скажи мне, что делать, чтобы никто при этом не пострадал.
— Ани, слышь, мы типа феи-крестные, — фыркнула Эстер, пуская кольца дыма своим светящимся красным пальцем.
Анадиль нарисовала в раковине своим светящимся зеленым пальцем череп.
— Только не какие-то там первобытные или чернь.
— Пожалуйста, — умоляла Агата. — Вы же ведьмы. Вы наверняка знаете способ отменить желание...
— Какая искренность! — Эстер развернулась и вырезала в зеркале светящимся пальцем квадрат вокруг лица Агаты. — Вы только взгляните на эту беспомощную, заблудшую маленькую душу. По-прежнему одетую в черное и ищущую старую добрую Агату... Агату, кидающуюся обезглавленными птицами, пукающую в лицо Счастливицам и любящую свою драгоценную Софи больше жизни. — Эстер встретилась глазами с отражением глаз Агаты и осклабилась. — Но она исчезла, принцесса.
— Это не правда, — возразила Агата, но её кожу обожгли царапины Жнеца, будто он только их нанес.
— Подумать только и нам когда-то хотелось, чтобы ты присоединилась к нашему шабашу, — сказала Анадиль. — И вот ты здесь, стоишь и боишься, как бы мальчишка чего ужасного не сделал с твоей подруженцией.
— Приятно видеть, что вы обе ничуть не изменились, — пробормотала Агата, тяжело ступая к двери. — Напоминая мне, почему мы не были подругами.
— В конце концов, только кто-то один может сделать тебя счастливой, — промурлыкала Эстер у неё за спиной. — Вопрос только в том: кто?
Агата обернулась и увидела, как ведьмы слезли с раковин и принялись, подобно акулам, кружить вокруг неё.
— Софи или Тедрос? — будто размышляя вслух, произнесла Эстер.
— Тедрос или Софи? — продолжала нагнетать Анадиль.
Обе ведьмы прислонились к раковине бок о бок.
— Придется хорошенько поднапрячь извилины, — сказала Эстер, внимательно глядя на Анадиль. Их головы одновременно повернулись к Агате.
— ТЕДРОС, — хором произнесли они.
У Агаты замирает сердце от шока.
— Но это же полная ерунда! Не нужен мне никакой принц!
Эстер в одно движение сползла с раковины.
— Послушай меня, пучеглазая бродяжка. Пока ты не поцелуешь Тедроса, в школе ничего не изменится, — прошипела она, неожиданно вновь став той опасной Эстер, какой её когда-то знала Агата. — Поцелуй его и все встанет на свои места. Принц с Принцессой, а Ведьма навеки сгинет. Счастливицы здесь, Несчастливцы там. Школа Добра и Зла станет такой как была, а я буду Старостой-третьекурсницей.
Агата скрестила руки на груди.
— Понятно. Я, значит, переживаю за жизнь своей подруги, а вы печетесь о школе.
— Да, ты себе вообще представляешь, что сделала с этим местом, остолопина? — зарычала Эстер, буравя Агату черными глазищами. — Ты вообще знаешь, через что нам пришлось пройти?
Она достала смятый пергамент из кармана и швырнула его Агате. Смятой бумажкой оказалось расписание, едва читаемое под зачеркнутыми, перечеркнутыми надписями и рисунками.
Агата изумленно уставился на него.
— Но... это же...
— Девчонки, идиотки, кретинки! Все в этой школе предназначено для того, чтобы ты ощущала себя девчонкой! — взвизгнула Эстер. — Да ты себе даже представить не можешь, как тяжело мне пришлось, доказывая, что я больше, чем просто девчонка, а теперь я живу в замке, где их полно! Нельзя без пацанов в школе! Даже мы это понимаем, а мы скорее покончим жизнь самоубийством, чем прикоснемся к ним!
— Мы танцевали с ними на Балу Зла, — поправила Анадиль.
— А ну заткнись! — прогремела Эстер, опять разворачиваясь к Агате. — Никому не нравятся мальчишки! Даже девчонки, которым типа нравятся мальчишки, на самом деле не выносят их! Они ж воняют, болтают, все портят, и постоянно держат руки в своих штанах, но это не означает, что школа может обойтись без них! Это как стимфы без костей! Или ведьмы без бородавок! Без парней, жизнь не имеет никакого смысла!
Эхо её голоса заставило задрожать зеркало.
Агата подняла расписание.
