— Что ж, тогда это было чертовски поздно. — Пауза, такие звуки, будто она плачет — Боже, Мэтью не должен это слышать.

Кто такой нахрен Мэтью?

Я стараюсь проглотить кирпич в горле. В коридоре все кажется таким безопасным. Если я постучу в дверь, все изменится. Я просто это знаю. Эта женщина, этот голос…это что-то значит, и значит многое.

Часть меня просто хочет уйти. Мне так и следует сделать. Вернуться к себе и вставить в уши затычки, заглушить голоса так, как я делала это когда впервые переехала сюда.

Но я этого не делаю. Вместо этого я стучу в дверь.

— Черт, — рычит Брэм.

Я задерживаю дыхание.

Дверь открывается.

При виде меня у Брэма вытягивается лицо. Я все могу прочитать по его глазам. Я могу прочитать, что все изменилось.

— Что происходит? — спрашиваю я, едва могу говорить.

На заднем плане появляется женщина с длинными темными вьющимися волосами. Она высокая, фигуристая, может даже немного больше, чем я. И красивая, с безупречной, гладкой кожей. Ее темные глаза слегка покраснели.

Тейлор.

Я знаю, это она.

И она что-то знает обо мне. Вероятно то, что я в белье, не помогает.

— Никола, — говорит Брэм. — Сейчас не лучшее время.

Я киваю на женщину.

— Кто она? — Я очень сильно стараюсь не звучать как ревнивая сука, но мне это не удается.

Лицо Брэма вытягивается еще больше.

— Она женщина, о которой я рассказывал. Тейлор.

Я скрещиваю руки, пытаясь казаться сильнее, чем есть на самом деле, пытаясь делать вид, что это имя не причиняет мне боль.

— Та, которая сбежала?

Женщина хмурится, а затем делает шаг вперед.

— Привет, — говорит она, оглядывая меня сверху донизу. — Ты его подружка?

Я смотрю на Брэма. Я твоя подружка?

Я?

— Я живу рядом, — говорю я в качестве объяснения. — Я услышала вопли, и подумала, что стоит зайти.

— Сожалею об этом, — говорит Брэм. — Я поговорю с тобой позже.

Я мгновение смотрю на него и чувствую, как между нами проходит мир. Может быть, время ускоряется или может, замедляется, но я чувствую, как цепляюсь за идею того, что мы были вместе.

Я люблю тебя, думаю я. Что ты делаешь? Что это? Пожалуйста, пусть всему этому будет рациональное объяснение. Заставь меня в это поверить.

— Мам, — раздается голос маленького мальчика, и прежде чем я что-то понимаю, между Тейлор и Брэмом появляется маленький мальчик шести семи лет в шортах и футболке.

— Все хорошо, Мэтью, — положив руку ему на голову, говорит она. Ребенок смотрит на меня уставшими глазами и громко, широко зевает.

В этом малыше есть что-то чертовски знакомое. Я едва держусь за реальность. Хоть его кожа и темнее, глаза, брови, форма подбородка, даже в таком юном возрасте, все настолько знакомое. У него даже такие же носки, как у Брэма. Желтые с коричневым. Лохнесское чудовище.

Я смотрю на Брэма, и медленно осознание, словно первые камни надвигающегося оползня, накрывает меня.

— Это Мэтью, — говорит мне Тейлор, — Сын Брэма.

А теперь на меня падает и остальное.

Я падаю вниз, все ниже и ниже, погребенная под этой действительностью.

Но внешне я оцепенела.

Я делаю резкий вдох и не могу выдохнуть. Воздух замирает в легких, сжигая жидкий азот.

— Я собирался рассказать тебе, — говорит Брэм, потирая ладонью лицо, голос напряжен. — Но не знал когда. Все так чертовски сложно.

— Брэм, — предупреждает Тейлор. — Не перед ним.

Я не могу вымолвить ни слова, рот открывается и закрывается как у какой-то глупой рыбы, пока, наконец, я не выпаливаю.

— У тебя есть сын?

— Никола, — говорит он, посылая Тейлор и Мэтью извиняющийся взгляд, прежде чем выйти в коридор и закрыть за собой дверь. — Я могу все объяснить.

Сколько разрывов начиналось с этого «я могу все объяснить»? Сколько раз это объяснение вообще не имело значения?

— Почему ты врал? — хриплю я, у меня такое чувство, будто меня разорвали на части.

— Я не врал, — говорит он. — Я просто не говорил тебе…Я не заговаривал об этом, я собирался, но…

— Но что?

Он сглатывает и понижает голос.

— Я сделал Тейлор и Мэтью то же, что Фил сделал тебе и Аве. Я хотел, чтоб ты доверяла мне, прежде чем узнаешь о том, что я сделал, и каким я был.

Я пытаюсь дышать, пытаюсь найти хоть каплю силы, чтобы отвернуться.

— Я доверяла тебе, — говорю я ему. Слова вылетают из моего рта. — Но больше нет.

Я делаю шаг назад, и он хватает меня за руку, но я вырываюсь. Я забегаю в квартиру и захлопываю дверь, заблокировав его. Брэм злобно стучит в нее, зовет меня, но я не хочу его видеть. Не могу его видеть.

И не могу быть здесь.

Я натягиваю джинсы и футболку, хватаю сумочку и открываю дверь. Брэм стоит там, на лице смесь паники и боли, но я отталкиваю его.

— Не надо, Никола! — кричит он мне.

Но я бегу.

Я уже ушла.

***

Мне некуда идти.

Я на улице, быстро иду, пытаясь добраться до ближайшей остановки автобуса, и трясущимися руками пишу Стеф.

Мне нужно сейчас же с тобой поговорить. Кое-что произошло.

Что? Она тут же отвечает. Я все еще в Lion.

Я приеду. Только автобуса дождусь.

Я бы приехала тебя забрать, но во мне слишком много пива. Это касается Брэма?

Я не отвечаю на это, а как только вхожу в бар, она все видит по моему лицу, хоть я и не плакала. Я не совсем уверена, что чувствую. Кроме ужасного, кошмарного осознания того, что та ваша жизнь, которую вы начали любить, никогда не будет прежней.

Все стерто.

— О, милая, — говорит Стеф, слезая со стула и обнимая меня. — Ты вся дрожишь, что случилось?

Рядом с ней, с любопытством разглядывая меня, сидит Линден. Иногда он так похож на своего брата.

Внезапно меня омывает волна гнева.

Я указываю на него пальцем.

— Ты знал?

Линден в недоумении смотрит на меня.

— Что? Знал что? — Он смотрит на Стеф, ожидая от нее помощи, но она тоже ничего не понимает.

— Ты знал о Брэме?

Он прищуривается.

— Что насчет Брэма? Что он сделал?

— Ты знаешь, что у него есть чертов ребенок! — практически выплевываю я. Слова словно яд, вылетающий из моего рта, они будто могут меня отравить. — Он отец.

Глаза Линдена расширяются. Стеф, кажется, вот-вот потеряет голову.

— Так ты знал? — продолжаю я, злость все растет. — Я единственная была не в курсе?

— Подожди, подожди, — перебивает Стеф, выставляя вперед руку. — Ребенок? Отец? Ты снова беременна?

Я уставилась на нее.

— Нет! Я имею в виду, у Брэма есть ребенок, долбаный ребенок, от кого-то другого. Его зовут Мэтью. Он так на него похож. Я, черт возьми, просто встретила его в его квартире. Они с мамочкой навещали его или не знаю, какого хрена там делали. Что за хрень?

Линден медленно качает головой.

— Нет, это невозможно. Этого не может быть. Я бы знал. — Он смотрит на Стеф — Мы должны были знать.

— Должны были? — парирую я. — У кого-нибудь из вас вообще есть идеи о том, каково было прошлое Брэма?

— Его ребенок и мама ребенка были в его квартире? — повторяет Стеф, она шокирована. — Почему?

Я машу руками.

— Откуда мне знать? Я думала, может Линден знает.

— Нет, — категорично заявляет Линден. — Если бы все это время у Брэма был ребенок, я бы об этом знал. Ты уверена, что он был в курсе? Может он только узнал.

Мне хочется рухнуть на пол, но вместо этого удается опереться на стул. И только тут я замечаю, что мы трое единственные в баре, не считая Джеймса, который в углу разговаривает с Сандрой, другим барменом.

— Он знал. О, он отлично знал обо всем. Он упоминал ее раньше. Он говорил об этой девушке, Тейлор, единственной девушке, которую любил, девушке, с которой он совершил ужасную ошибку. Полагаю, он имел в виду Мэтью… — у меня болит сердце. — Или ошибкой было оставить ее. — Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох через нос. — Эти проклятые глупые носки.