Я чуть вишней не подавилась! То есть этот цирк, который он устроил при нашей встрече, это, в его понимании, «трепетное отношение»? Жалко мне его детей, он им психическую травму еще в младенчестве организует.

Но ловец предпочел организовать психическую травму мне.

Когда он занял свой пост, то решил не изобретать велосипед и продолжить славную традицию эксплуатации бедной меня. Может, пора заикнуться о процентах? Я тут изгаляюсь как могу, чтобы выполнить их обязанности, то есть убедить попаданцев работать, а не пытаться паразитировать на обществе. Причем изгаляюсь бесплатно! А почему? Может, мне за это прибавка к зарплате полагается? Я тут же прощупала почву для роста моих финансов. Но моим надеждам вырастить денежное дерево не суждено было сбыться.

— Грамота? Ну, знаете ли! У меня нет дырок на обоях, чтобы их грамотой прикрывать, и халявная рамочка мне даром не нужна, — возмутилась я таким поощрением моих заслуг.

— Копите и сдавайте как макулатуру, — огрызнулся ловец. — У нас теперь финансирование государственное полностью. Причем с вашей помощью.

— В таком случае, на премию зарабатывайте сами.

И, скрежетнув ножками стула по полу, я встала из-за стола.

— Приятного пищеварения!

А девицу выставить надо. Ну не считают нужным попаданки работать. Меня просто умиляет их святая уверенность, что герцоги, графы и принцы будут падать к их ногам. Не вопрос! Для этого нужны заговорщики, придурок-сынок и бутылка вина. Стопроцентный результат! Дарю рецепт.

И когда эта девица по собственной дурости окажется в постели знатного юноши, кто виноват будет в организации борделя? Естественно, ректор Академии! Сам в открытую с любовницей живет и на работе дом свиданий устроил. А ведь Эверо — тоже знатная добыча.

И тут я открыла для себя еще один неприятный момент. Я ревновала… Как представила, что молоденькая девчушка будет крутить задницей перед графом, так сама захотела за меч схватиться. Какое глупое и мерзкое чувство… И главное, необоснованное. В храме мы с графом не венчались, брачные контракты не подписывали. С чего мне считать его своей собственностью? Не с чего, поэтому к пинку под зад я должна быть готова в любой момент.

Но, как оказалось, изображать из себя самодостаточную и независимую женщину я поторопилась, ибо в этот день мне выдали зарплату. Я пересчитала монеты, и у меня возникло дикое желание взять трудовой договор и перечитать. Я вообще в Академии работаю? Или на паперти стою? Полученной суммы с трудом хватило бы на оплату квартиры и покупку запаса крупы. Про мясо, овощи и прочие ступени пищевой пирамиды я в этом месяце могла забыть.

Я сидела за своим столом с горкой монет и листком бумаги и пыталась выкроить еще хотя бы медяк на расходы. Увы, иного выхода, как вскрывать копилку со сбережениями, я не видела.

— На обед не хватает? — раздался над ухом голос Идена.

— Иден, люди называют это, — кивок на деньги, — зарплатой. И живут на нее месяц.

— Как на это можно жить месяц, если на это пообедать нормально нельзя?

Судя по всему, питаясь воздухом. Только этого не объяснить юноше, который всю жизнь получал дотации от родителя. И как его отправить в военную Академию? Он ведь там с голоду помрет! Ну, или не помрет… Зная коммерческую жилку Идена, тот к чертям собачьим подорвет боеспособность родины. Тут перед моими глазами возникла картинка… Пустой склад, за столом в центре сидит Иден и считает деньги, потом он поднимает голову и произносит сакраментальную фразу прапорщика из сериала. Брр! Я потрясла головой, отгоняя видение.

Нет, этот мальчик не пропадет!

— И с чего ты планируешь бюджет? Или папа тебе счет за проживание выставил?

Так и хотелось брякнуть в ответ: «Нет, телом расплатилась!» Но я решила лишний раз не смущать подрастающее поколение.

— Кстати, — я задала давно мучивший меня вопрос. — Как он смог так быстро обеспечить меня полным гардеробом? Или я одного размера с твоей мамой?

— Ну… — Иден замялся. — Тут меня надо благодарить.

Это когда он меня так облапать успел, что размеры запомнил?

Все оказалось не так, как я думала. После случая с няней сын вел партизанскую войну с пассиями папы. Что может сделать семилетний ребенок, вооруженный клеем, бумагой, красками, ножницами и пластилином? Многое! Жан-Поль Готье обрыдался бы, глядя на дизайнерские шедевры виконта. Ни одна пассия папы не ушла без обновки. Только дамы не ценили креативные наклонности отпрыска Эверо. А слухи типа «хочешь проститься с новым платьем — переспи с Эверо» начали медленно просачиваться в высший свет. Вот и пришлось графу нанимать на постоянной основе портниху. Это было дешевле, чем снимать конспиративную квартиру.

Так что пошив гардероба в короткие сроки не был для графа чем-то выдающимся.

Мне вот интересно, сколько дней в году виконт мог нормально сидеть? Если исключить те, когда ему мешало шило или последствия отцовского воспитания.

Тем временем Идену в голову пришла гениальная, на его взгляд, мысль. Он сгреб мою зарплату со стола и сунул в карман.

— Э? — единственное, на что меня хватило.

— Куплю тортик к ужину.

Гр-р-р. Замечательно! Придется еще пожить на полном пансионе у Эверо. Сумасшедшая семейка! Кстати, о сумасшедших… Пора забирать девочку от психолога. Надеюсь, что обойдусь без санитаров. Хотя надо отловить Димитрия на всякий случай.

Ловец нашелся там, где я его оставила. Ему компот, что ли, вином разбавляют? Слишком уж довольное выражение лица для того, кто ест стряпню нашей поварихи. Заметив меня, он отсалютовал бокалом. За столом раздачи начали шептаться, а уборщица подхватила тряпку и помчалась протирать столики по соседству, хоть они в этом и не нуждались. Привет, сплетни!

— Что-то вы долго.

— Искала, где макулатуру принимают.

— Грамоты понадобились? Нашли дырку на обоях?

М-да, встретились две змеюки. Будем клыками и погремушками мериться? А, ладно, запишем и временно забудем.

Дабы сохранить лак на столешнице в целости и сохранности, стоило увести ловца подальше от уборщицы, которая впервые на моей памяти вспомнила, что столы надо протирать. До этого женщина была свято уверена, что крошки, оставленные студентами после обеда, являются закуской для студентов, которые займут этот столик потом. С таким подходом к гигиене питания я все ждала счет от завхоза на обработку столовой от тараканов. Это была еще одна причина, по которой я старалась реже пользоваться общепитом нашего учебного заведения.

Я подхватила ловца под руку и потащила в сторону выхода. Тот не сопротивлялся. По моему скромному мнению, он пришел сюда как на комедию в кино. Может, у дверей в приемную начать торговать попкорном, колой и нагитсами? Кассу сделаем…

Ну что ж, сменим жанр? Сейчас идем к психологу, а я всегда любила «Молчание ягнят». Поиграем в Ганнибала Лектора?

— А куда мы идем? Разве «зал испытаний» не в другой стороне? — недоуменно покрутил головой Димитрий.

— Зал испытаний не выдержал испытания ремонтом. Поэтому мы идем на вынос тела к психологу.

— Надеюсь, выносить мне придется не психолога.

Ну… До того, как мы миновали поворот коридора, я была в этом уверена. Но, когда до нас донеслись отчаянные вопли нашего штатного мозгоправа, моя надежда на лучшее, вопреки поговорке, сдохла первой. Это как надо орать, чтобы было слышно через толстенную кладку и дубовую дверь? Или строители добрались и сюда, заменив камень на гипсокартон?

Мы остановились и прислушались. Ловец не удержался и после очередного вопля поинтересовался:

— Это ваш лучший специалист?

— Это наш единственный специалист, — огрызнулась я. То, что кричал мужчина, несколько беспокоило. Это его обычная серая мышка так довела? — И если он не справится с этой девушкой, вполне вероятно, Академия решит экономить на его услугах.

Очень хотелось войти и прекратить избиение младенцев, но это было бы некультурно по отношению к психологу. Я одним своим вмешательством поставила бы под удар его компетентность как врача и гордость как мужчины.