В коробке оказался плацдарм для вшей… парик. Причем этот парик можно было смело назвать семейной реликвией, по виду его носила еще бабушка Джонатана.

— Нет!

— Да! — примериваясь, чтобы половчее надеть парик, возразила экономка. — Вы с такой прической похожи на мужчину!

Я скептически осмотрела себя в длинном платье, задержала взгляд на своем третьем размере и подняла глаза на мисс Пиннивет. В каком месте я на мужчину похожа? Если меня девушка Идена спутает с мужчиной, то я первая выпровожу ее из дома. Зачем ему не разбирающаяся в гендерных различиях имбецилка?

Совершив обманный маневр, я обошла экономку и выбежала в коридор.

— А прическа? — донеслось до меня.

— Будут спрашивать, ответите, что мою косу прищемили дверью и оторвали.

— Это будет неловко!

— Неловко будет, когда посреди ужина из него выпорхнет моль! — крикнула я на бегу.

Граф нашелся в столовой, где, не дожидаясь гостьи, приступил к дегустации коньяка. Я молча подошла, взяла со стола первый попавшийся бокал и налила себе.

— Это фужер для шампанского, — решил просветить меня Джонатан.

— И что?

— Это как бы нарушение этикета, — делая глоток, вскользь заметил он.

— Я в ваш этикет за столом впишусь только в том случае, если вы освоите приготовление суши и будете есть палочками, — я опрокинула в себя содержимое фужера и скривилась. — Лимончика нет?

Тут я заметила в дверях мисс Пиннивет с париком в руках. Видно, женщина решила, что в присутствии Джонатана я не рискну скандалить. Ну-ну.

— Господин Джонатан, вы не могли бы объяснить вашей, хм… любовнице, что этот день должен пройти идеально! — перешла в наступление экономка. — Девушка вашего сына впоследствии станет полноправной хозяйкой дома, и я не допущу, чтобы из-за капризов вашей пассии у нее сложилось предвзятое отношение к вашей семье. Достаточно того, что она будет сидеть на месте вашей жены!

Вот! О чем я и говорила. Если уж прислуга тонко намекает, что мне тут не место, то представляю, как будет морщить нос аристократка. Ну, можно, конечно, закатить скандал, прокричать, что не позволишь вытирать об себя ноги. Но смысл? Это будет похоже на то, как если бы крепостной крестьянин зашел в усадьбу помещика, прошел в гостиную, оставляя отпечатки лаптей на персидском ковре, сел в кресло и начал рассуждать о равенстве сословий. Тут тоже действует жесткое разделение социальных слоев. Единственные, кому все прощается, — молодые аристократы. Переходный возраст, гормоны, кровь бурлит, секса хочется. Вот общество и закрывает глаза на их кутежи с мещаночками. Они не такие опасные в плане свадьбы. Всегда можно припугнуть и потом, если не повезло и дама залетела, платить небольшие алименты. А если после отмечания успешной сдачи сессии в подоле принесет дворянка? Это конец…

Обидно ли мне? Да! Но устраивать революцию… не смешите меня. Переться в одиночку против системы может, опять же, аристократ. Ну, будут его считать чудаковатым, и все, а вот я за революционные идеи могу и огрести.

Поэтому не рыпаемся, но запоминаем. Ночью выпущу Шарика погулять около ее комнаты.

Тут не выдержал граф.

— А может, предоставите мне решать, кто будет хозяйкой этого дома? Может, эту девушку я не одобрю? А ты что, не можешь уступить старушке? — кивок в мою сторону. — Часок посидишь в парике, не растаешь. Чужую придурь надо уважать.

Что? Я обошла стол, наклонилась, положила руки графу на плечи и проговорила с придыханием:

— Если ты ее поддержишь в желании нацепить на меня парик твоей бабушки, будь готов к тому, что я его тогда не сниму. Даже ночью! Хочешь спать с бабушкой?

Похоже, такие ролевые игры графу не понравились. Экономка была отправлена проверять готовность ужина. А парик граф приказал упаковать в коробку и спрятать там, откуда взяли.

— Лучше бы ты его сжег, — брезгливо проводив парик взглядом, сказала я. — Во избежание рецидивов.

— У Альберта скоро юбилей, — как бы ни к кому не обращаясь, проговорил граф.

Это он парик в подарок, что ли, оставил?

Тут дворецкий объявил о том, что к нам пожаловал виконт с баронессой Грешем. Ну, понеслось.

Баронесса оказалась молоденькой русоволосой девушкой. Идеальная прическа, идеальное платье в бело-розовых тонах и идеальная улыбка. Это с первого взгляда. Со второго — волосы крашеные, платье складочками на груди маскирует первый размер, придавая ему вид второго, а улыбка напоминает американскую, когда улыбаются всегда и везде во все тридцать два зуба. Третий раз взглянуть на нее я побоялась.

Нас представили друг другу. В программе вечера я была заявлена нейтрально, как помощник его отца. Вполне приемлемо и благопристойно. Больше внимания я не удостоилась. Конечно, ведь я ей в качестве свекрови не угрожаю, а вот будущему свекру можно и улыбнуться лишний раз.

Однако ей удалось меня удивить. Когда принесли вторые блюда, она извинилась, что ест без ножа, и взяла вилку в правую руку. Указательный палец левой, как я только сейчас заметила, был перебинтован. Я из вежливости посочувствовала и поинтересовалась, как она получила травму.

— Я вашу рыбку кормила.

Я чуть бокал не выронила. Одновременно с этим со стороны графа донесся мерзкий скрежет металла по фарфору. Что студентка делала в приемной? И почему приемная не была опечатана?

— Так это ваш перстень в аквариуме?

— А вы его еще не вытащили?

— Нет. Аквариум самоочищающийся, и сливать воду и чистить его нет необходимости. Да и совать туда руки я, в отличие от вас, не буду. Ну, если вам так дорого это украшение, то граф его достанет. Как вы вообще догадались накормить Немо?

— Он был такой голодненький! Я мимо приемной проходила и увидела, как он мечется по аквариуму. Мне его жалко стало.

То есть дверь в приемную была открыта настежь? А теперь вопрос на миллион — откуда она взяла корм, если он лежит в холодильном шкафу на кухне, а ключ от кухни хранится у меня в столе?

Баронесса между тем продолжала:

— Правда, булочка ему не понравилась, вот он меня и укусил.

Она кормила хищную мурену булочкой? Правильно ее цапнули! Видно, он посчитал палец более калорийным и питательным. Если бы Немо от такой кормежки сдох, я сама бы ей голову отгрызла!

Дальше тему развивать я не стала.

Ну, что сказать про баронессу? Очаровательная дурочка с обострившимся инстинктом гнездования. Она долго восхищалась интерьером, потом высказала свое мнение о том, что надо поменять. А потом дала адрес мастерской мебельщика, где ее мать в прошлом сезоне заказывала чудесные стулья.

Что самое странное, Иден молчал весь вечер, проявляя больше интереса к куриной грудке, чем к девушке. Его уже загнали под каблук, раз он слово сказать боится?

Все хорошее имеет свойство заканчиваться, вот и ужин подошел к концу.

Еще с час мы посидели за кофе, пока Элен обговаривала наш визит к ее родителям через неделю. С ее слов выходило, что вопрос со свадьбой уже решен. Причем без нас. Допив кофе, она еще раз сделала комплимент художественному вкусу Эверо и откланялась.

Иден отправился ее провожать, оставив нас с графом наедине.

— Ну? — граф выжидающе уставился на меня.

Видно было, что от девушки он не в восторге и очень хочет разнести ее в пух и прах, но ответственность за это свалить на меня. А вот фиг! Я поставила чашку на журнальный столик, встала из кресла и осуществила давнее желание сесть на ковер у камина. Теперь кресло с графом располагалось за моей спиной, и выражения моего лица он не видел.

— Ты хочешь спросить, что будем делать? Ни-че-го!

— Он мой сын…

— И ты окончательно испортишь с ним отношения, если вмешаешься, — перебила я. — Запрети эту свадьбу, и всю жизнь будешь выслушивать его сетования на то, что ты сломал его жизнь.

— Она недалекая гусыня!

— И что? Ты с ней сколько общался? Он скажет, что ты ее мало знаешь, на самом деле она эрудированная и не уступает в знаниях Ковалевской.

— Если он на ней женится, то я, вполне вероятно, потом буду выслушивать его сетования на то, что своим невмешательством я сломал его жизнь.