Так вот зачем Джонатан полез ко мне кариозными бактериями обмениваться! Чтобы все подумали, что причина моего освобождения — это наша с ним связь, а не договор о сотрудничестве. Но сначала он не погнушался меня в тюрьму засунуть!

Тут мне в голову пришла одна пакостная мысль. Держитесь, граф. Хотите опасных связей? Устрою! Я мечтательно вздохнула и прикрыла глаза, как будто ударяясь в воспоминания. Теперь больше томности в голос добавить.

— Ох, что мы только не делали. У Джонни страсть к ролевым играм. Особенно в стиле «следователь и преступник». Ну, вы понимаете, специфика профессии, — глянув на вытянувшееся лицо соседки, я продолжила: — Вот он и захотел поиграть. Всю неделю. Даже в пыточную меня водил, оказывается, дыбу можно использовать не только для пыток. А что он делал плеткой! М-м-м…

Тут я заметила еще одного свидетеля моего вольного пересказа пятидесяти оттенков серого, а именно Идена. Тот с трудом сдерживал смех, опасаясь выдать себя. Но, когда он заметил мой взгляд, неожиданно подмигнул и шагнул ко мне с распростертыми объятиями.

— Мама!

Я не осталась в долгу.

— Сына! Иди сюда, что тебе мама даст!

И, схватив за руку, живенько втащила его в квартиру. И уже без свидетелей начала разборки.

— Ты что несешь? Какая мама?

— А ты что про плетки несла? — вернул подачу Иден.

— Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку! — огрызнулась я. — А если ее инфаркт хватит?

— Просто замечательно. Значит, зачета завтра не будет.

Я хмыкнула и только тут обратила внимание, что графчик-то с гостинцами. Может, там еда? Было бы неплохо. Гранаты, например, он выбрал вкусные.

— Ты пришел соседку попугать? Или еще с какой целью?

— Ой, совсем забыл, я подумал, что за неделю у тебя еда испортится, и решил тебе покушать принести.

Иден протягивал мне пакет с таким самодовольным видом, как будто там было собственноручно убитое им мясо. Увы, там оказались собственноручно купленные им конфеты и вино. Лучше бы картошки принес!

Ох, молодежь, всему учить надо.

— Где рынок, знаешь?

Иден неуверенно кивнул.

— Отлично! Значит, купишь два килограмма картошки, хлеба… Денег дать?

Я быстренько набросала графчику список и снабдила деньгами. У него были, но гулять по базару и расплачиваться золотыми монетами за овощи — это верх идиотизма. Подкараулят потом в подворотне и сделают овощ из тебя.

— И запомни, если овощ белый снаружи, то это не картофель. Картофель снаружи коричневый. Это он на столе потом белый или желтый, — напутствовала я его, подталкивая к двери.

Выпроводив отпрыска Джонатана, я взялась за уборку. Гости! А тут пыль. Позорище! Я успела убрать всю квартиру как раз к приходу Идена. Молодец, ничего не напутал. Меня посетила шальная мысль на правах мамы спросить сдачу, но графчик меня опередил и высыпал деньги на стол.

— И куда мы сели? Взяли нож, сейчас буду тебя учить картошку чистить.

Иден посмотрел на меня как на ненормальную.

— Ты всех гостей к домашним делам привлекаешь?

— Так ты сам меня мамой назвал, а маме надо помогать, — наставительно произнесла я и всучила ему нож. — Тем более вот подсуетится сейчас Марта и родит твоему папе ребеночка, а если совсем ей повезет, и морганатический брак обстряпает. Опалы не боишься?

— Не боюсь! — огрызнулся юноша.

Он брезгливо взял в руки корнеплод и первым же движением срезал вместе с кожурой половину картофелины. Я ужаснулась и кинулась показывать ему то, что у нас умеет делать любой парень, служивший в армии.

— А зря. Если она его на свадьбу раскрутит, то и про тебя такого наплетет, что тебе живо от дома откажут. Так что давай, хоть какие-то навыки выживания приобретешь.

Три минуты со стороны графчика слышалось только натужное сопение. Ничего, пусть учится, не все же колюще-режущими предметами в других аристократов тыкать. Хотя, на мой скромный взгляд, некоторых представителей славных фамилий картошка по уровню развития обошла.

Наконец Иден кинул в миску с водой последнюю картофелину. Вот теперь моя очередь. Шустро нарезав ее на ломтики, я закинула все на сковородку. М-м-м, жареная картошечка на сале. Драгоценные калории. Пофиг, что они потом окажутся на заднице. Я слишком есть хочу, чтобы листиком салата довольствоваться.

Пока я перемешивала картошку, младший Эверо открыл и разлил по бокалам вино, нарезал хлеб и мясо, короче, всеми силами пытался изменить мое мнение о нем как о неприспособленной к жизни пиявке на аристократической вене славной крови Эверо.

Поэтому его лапа на моем бедре стала для меня неприятным сюрпризом. Я резко крутанулась и наставила на него лопатку на манер шпаги.

— Ты что удумал?

— Ну, ужин, вино, мы вдвоем.

Полет его мысли поставил меня в тупик, я зависла, и из ступора меня вывел кусок картошки, шмякнувшийся с лопатки прямо на свежевымытый пол. Надо бы объяснить ребенку, ху из ху.

Я ткнула лопаткой в сторону стула.

— Садись.

Сама же, убавив огонь, — разборки разборками, а лишаться ужина я не хочу, — села напротив.

— Слушай меня сюда, ребенок. Между нами разница в семь лет, и, по меркам моей страны, связь с тобой — это не есть хорошо со стороны закона. Это раз. Во-вторых, на обаяние Эверо у меня иммунитет, — тут я не удержалась и рявкнула: — Поэтому призывную лыбу с лица стер! Ну и последний гвоздь в гроб твоего плана по моему соблазнению. Твой отец — мой начальник, и я не хочу расплатиться за ночь неизвестно какого секса своей работой.

— Почему неизвестно какого? — обиделся график.

— Потому что сомневаюсь, что в семнадцать лет ты способен на нечто большее, чем три минуты: полапал, обслюнявил, раз, два, три, и «гасите свет, кина не будет».

— Да как ты…

— Молчать! Для тебя у меня два варианта развития событий. Либо дружить, либо усыновить. Учти, в последнем случае пить вместе мы не будем. Поставь бокал на место! И что ты выбираешь?

Иден поморщился и отпил вина.

— Значит, дружба, — сделала я вывод. — Молодец. Слушай умную тетю и заодно баб клеить научишься.

Аромат с плиты подсказал, что картошка готова. Разложив ее по тарелкам, я с энтузиазмом накинулась на еду. Иден наблюдал за мной круглыми глазами.

— Ну, ты метешь. Все мои знакомые девушки конфетку лишний раз боятся съесть.

Святая наивность. Вспомнить хотя бы момент из «Унесенных ветром», когда Скарлетт наедалась заранее перед пикником у Уилсов. Угу, девочки не едят и, следовательно, не какают. Просветить, что ли, юношу?

— Ребенок, это пока ты молодой, твои подруги могут дать тебе за рафаэлку. А через пару лет ты без похода в ресторан панталоны с них не снимешь. Запоминай, даже если женщина вопит о том, что она на диете, в ресторане она все равно не будет сидеть со стаканом воды. И закажет, вопреки заявлениям о сохранении фигуры, все самое дорогое, и ведь съест все.

— Личный опыт? — попытался подколоть меня графчик.

— Работа в женском коллективе. Я в мужиках разочаровалась еще на стадии рафаэлки. Не отвлекай, — я отпила вина и продолжила ликбез: — Поскольку ты молодой и секса тебе будет хотеться постоянно, то на ресторанах, конфетах и цветах ты разоришься. Объясняю бюджетный вариант. Эй, молодой и жрущий организм, ты меня слушаешь? Прекрати вилкой фехтовать, пока я на нее пробку не насадила. Молодец. Так вот, о чем я? А, вспомнила! Берешь плед, закуски, бутылку винца, можешь картошку, чтобы ее в углях запечь, и едешь со своей пассией на пикник. Можешь ей наплести про редких птиц, прекрасную природу, что такой цветок, как она, достоин столь же прекрасного оформления и глупо душить эту красоту стенами города. Твоим мещаночкам должно хватить. С аристократками этот номер вряд ли пройдет. Там без топора ехать смысла нет.

Иден аж картошкой подавился.

— Зачем? Кхе-кхе.

Пришлось вставать и стучать его по спине, спасая от удушья, не хватало мне еще трупа сыночка начальника в квартире.

— Дрова рубить будешь, потому что девушка не даст. Говорят, помогает. Шучу!