Осторожно ступая и стараясь не шуметь, я крался вокруг храма и действительно нашел запирающую дверь плиту, а уж нажать на выступающий камень дело мгновения.
Плита отъехала, и в нос шибануло жутким звериным запахом. Какой-то тухлятиной, псиной, испражнениями...
Что это? Я отскочил от двери, пытаясь отдышаться. И это храм? Да в конюшне пахнет лучше, чем здесь! Но не идти туда было нельзя, нужно проверить все и выяснить, в чем дело.
И я, подождав немного, пока сквозняком вытянет основную вонь, вошел внутрь.
Зубастая челюсть щелкнула прямо перед моей мордой, обдавая смрадом, щелкнула и пропала. Я отшатнулся к стене. Моран! Старый самец, облезлый и грязный. Металлический ошейник и цепь, уходящая в отверстие в стене, не давали ему меня прикончить, но он бросался вновь и вновь, хотя цепь отдергивала его назад.
Я попытался поговорить с ним и понял, что все бесполезно. Мысли морана в каком-то жутком вихре носились в его голове, то сшибаясь, то рассыпаясь горохом и снова скручиваясь вихрем... Моран был безумен! Я ничего не мог сделать для него. И я тихонько, по стенке прошел внутрь храма.
То, что я увидел в главном зале, меня неприятно поразило...
Как и у чиэрри, главный зал был круглым, как и там, в центре стояла черная усеченная пирамида, я медленно подошел к ней... От нее просто разило запахом крови, старой, засохшей на ступенях, и совсем свежей, может быть, вчерашней...
В верхний большой квадрат пирамиды были вделаны цепи с кольцами, как раз для того, чтобы распять человека...
У чиэрри я привык видеть храм Хаоса убранный цветами и солнечным светом на золоте украшений, а здесь...
Я оглянулся и отшатнулся в ужасе, во всю стену напротив парадного входа возвышалась фигура морана, из барельефа выступали только передние лапы и голова с оскаленной в страшном рыке зубастой пастью. Весь матовый, блестел только белый мрамор ощеренных клыков и темный агат полированных глаз.
Твою ж налево! Так и испугаться можно! Я стойко пытался утихомирить бухающее в нервном ритме сердце. Фууу... Еле удалось уговорить себя отвернуться от этой махины, упирающейся в потолок.
Пирамида... что-то там еще удивило меня.
Весь камень был исписан. Инструкция по применению, что ли? И руны обращены к собачьей голове. У нее потеря памяти? А написано что? Не зря мне тетушка алфавит нагов вдалбливала, только здесь-то он откуда? "По принесению, употребить". Это что, сожрать жертву надо? Хмм... да тут и по-человечески вот внизу есть, и чего я надрывался? "Возьми и благослови". Коротко и ничего не ясно. Так, похоже здесь на многих языках высказывались, они что, не знают, на каком языке их Бог с ними говорит? Или не говорит? Ого, и на языке чиэрри написано. " Не отказывайся и не уходи, до тех пор пока..." И тут я подскочил на месте, возле главного входа раздался зычный, раскатистый голос.
- Мор, мы приветствуем тебя!
Я кинулся к противоположной двери.
- Твою мать! - поперек выхода стоял моран, подтягивая собою освобождающуюся из отверстия в стене цепь. - Ой, папочки!
Я заметался по кругу, но куда можно спрятаться в абсолютно пустом зале? Еще бы знать, сколько их там. Ну, надо так вляпаться! А если... Точно, пасть у каменной собачки широко открыта, стоит попробовать. Я в несколько прыжков, цепляясь когтями за настенные украшения, достиг разинутой пасти морана и, скользнув внутрь, затаился.
Судя по звуку, певцы внутрь вошли. Посмотреть, что ли? Ага, они сейчас как раз на собачку пялятся, подвывая, а тут я такой весь красивый и белый из пасти выгляну? Нет уж, лучше полежу пока...
Ну вот, притихли, теперь можно к краю подползти. Так, возле дверей по обе стороны парочка стоит в черных балахонах с капюшонами. Плохо. Прорываться придется. Выползаем дальше. Вот еще одна парочка, уже ближе. Ну, прям, близнецы-братья. Судя по звуку, у камня еще кто-то есть. На меня не смотрят, на камень, похоже, уставились. А если сбоку свеситься? Да... Мужика к камню приковали, почти подо мной, раздетый совсем, глаза только черной повязкой закрыты да венок зеленый на голове. Без сознания он, что ли, уж как-то они его втроем безвольно вертят...
Хотя... судя по всему, парня не просто били, а я бы сказал, пытали... Длинные рваные раны явно от кнута перемежались с ожогами и синяками... Плохо. Рассказывал мне Арт, как подобные фанатики Лина убили... А мужик ничего, крепкий, я таких и не видел, все мои отцы худые, жилистые, а этот здоровый, мышцы как налитые, только не помогло ему. Попался...
Так, похоже, парня они приковали и двое отошли, возле камня остался только старичок, вон борода белая из-под капюшона торчит.
И невзлюбил я этих черных почему-то с первого взгляда. Хорошие люди не будут морана до сумасшествия доводить и храм в свинарник превращать...
А значит, если я хочу что-то сделать, то самое время действовать!
Глава 2.
*** Ташер. Храм в Ларнейских горах.
Я, чуть свесив морду вниз, наблюдал за действиями старика. Он, достав из широкого рукава кинжал, принялся что-то усердно вырисовывать его кончиком на коже распятого человека. Хотя... Нет! Не вырисовывать. Вырезать! Кровь тоненькими струйками полилась на камень. Человек застонал, а затем задергался, очнувшись. Похоже, капюшоны его тут в жертву решили принести. Сволочи! А старик, все повышая голос, речитативом произносил какие-то заклинания. И под эти заклинания из глубины храма вышел моран, медленно бредя вперед, волоча за собой из отверстия в стене, все удлиняющуюся цепь.
Было два варианта: или безопасно отсидеться наверху, или напасть сейчас, пока моран не добрел до человека, и мне не пришлось бы бороться и с ним, и с семью людьми.
А, была не была. Эх, где наша не пропадала! Главное - эффект неожиданности!
И оттолкнувшись от камня, я кошкой в прыжке взлетел в воздух и во вспышке света перекинулся в морана. Явления меня народу, наверное, было очень даже впечатляющим. Вот только долго просто так в воздухе висеть я не мог, надо куда-нибудь приземляться...
А почему куда-нибудь? Ясно же куда... На алтарь! С двух сторон от человека места много, так что влезу, и я приземлился, обдавая старика потоком воздуха из-под крыльев.
Встал поперек, крылья вверх задрал, перья за головой наверху соединил. Вот теперь я жутко большой и страшный, пасть ощерил. Здравствуй, дедушка! Зубки у морана будь здоров какие. Деда шага на три от меня отнесло сразу. Все, а теперь все оборачиваемся и убегаем. Убегаем, я сказал, а не падаем!
Только никто убегать даже и не подумал, хотя и нападать тоже. Вся семерка упала на колени, руки молитвенно вперед вытянула и, бухнувшись лбом об пол, так и застыла.
Эээ... А сматываться? Я даже слова в этой ипостаси сказать не могу, а обращаться в человека сейчас смех один. Что я тут навоюю голый?
