Оставшись один, Урдрбрангр заметался в панике по кабинету, пиная так некстати попадающийся под ноги стул, потом присел за стол и затих, уронив голову на холодную беломраморную столешницу. Он просидел так очень долго, белые свечи в двух подсвечниках из чистейшего хрусталя успели догореть до половины. Была уже середина ночи, когда он, наконец, решился. Ледяной не должен родиться. Он убьет счастливую парочку. Обоих. Мамашу – чтобы не произвела на свет своего выродка, отца – чтобы не стал что-то подозревать и мстить. Да, убьет, причем немедленно, сегодня же, этой ночью. Откладывать было нельзя, молодая мать была на сносях, счет шел буквально на дни. Урдрбрангр знал, что почти наверняка найдет Черных в Фаарнайских Горах в одной из родовых Пещер. Когда-то давно, на заре времен эти Пещеры были домом драконьего племени. Но с тех пор прошли тысячелетия, драконы, большую часть наземной жизни проводившие в человеческом облике, обзавелись здесь, на Острове, удобными домами. Некоторые, как он, большими роскошными особняками, некоторые жильем попроще. Пещеры не забрасывались, но драконы возвращались в них исключительно для того, чтобы провести какой-нибудь важный обряд или же, чтобы побыть одному, вдали от остальных, если чувствовали необходимость принять какое-то важное решение или просто подумать о собственной жизни. То, что супруги незадолго до того, как приходило время отложить яйцо, удалялись в Пещеры, давно уже стало традицией. Там они могли провести последние до важнейшего в семейной жизни события дни наедине, настраиваясь на будущие родительские обязанности и даря друг другу поддержку и нежность.
Урдрбрангр привык держать под контролем то, что происходило на Острове. Поэтому он знал, что кроме молодой пары здесь в настоящий момент находятся еще трое из Черного Рода, но все они сейчас в своих домах. Конечно, была вероятность, что кому-то из этих троих вдруг приспичило на ночь глядя податься в Пещеры, но ждать и выбирать удобный момент у него просто не было времени, приходилось идти на риск и надеяться на удачу. Он распахнул большое, от пола до потолка, окно и вышел на галерею. Стояла глухая ночь. С вечера прошел дождь, но потом поднялся ветер и разогнал облака. Кейтан был в фазе новолуния, Уна уже закатилась за горизонт и лишь тонкий зеленоватый серпик Ллиена да крупные холодные звезды освещали уснувший Мир. Он обернулся к чернеющим на западе Фаарнайским Горам, подставив лицо сырому ветру, сосредоточился, почувствовал, как по телу пробежала дрожь трансформации, и взлетел, сразу набирая высоту, чтобы как можно быстрее затеряться в темном ночном небе.
Дующий с гор ветер был ровным и плотным. Он ощутимо давил, словно стараясь воспрепятствовать Серому, но тот ловко лавировал, все-таки находя в воздушных потоках просветы и вскоре достиг подножия. Урдрбрангр знал, где находятся родовые Пещеры Черных, поэтому постарался приземлиться как можно ближе к ним. Он был уверен, что определил место правильно, но, даже если бы не был, то его сомнения исчезли бы при виде большого куста огневицы, загораживающего вход. Огневица была растением Черных. Приняв человеческий облик, он осторожно отодвинул ветки, усыпанные гладкими продолговатыми плодиками, ярко-красными, но сейчас, в ночи, казавшимися темными, как и все вокруг, и шагнул в открывшийся перед ним провал. Он тихо крался по длинному, вырубленному в горе коридору, пытаясь понять, где же уединилась парочка. Коридор был сухим и чистым, своды надежно подперты не только магией, но и мощной дубовой крепью, так что не проседали нигде. Черные хорошо следили за древним очагом своего Рода.
Он нашел их в самой дальней пещере. Урдрбрангр , как и все драконы, неплохо видел в темноте. Он постоял, разглядывая представшее перед ним зрелище. Супруги перед сном, судя по всему, занимались любовью и теперь спали, тесно обнявшись, переплетясь руками и ногами. Он усмехнулся. Повезло. Муж оказался растяпой. Драконица, конечно, в последние недели беременности не может принимать Истинный Облик, но дракону, после того, как он принес ее сюда, следовало в нем и остаться. И стеречь подругу от всяких бед. Но Черным, похоже, так хотелось вкусить радости секса, что он не удержался, а после тоже уснул. К тому же на Острове, где жизнь каждого дракона – высшая ценность, да еще в своей Пещере, они чувствовали себя в безопасности, вот и отнеслись к мерам предосторожности без должного внимания, считая их пустой формальностью. Что ж, это значительно все упрощает.
Он начал с него. Проникнуть в расслабленный сном мозг оказалось очень легко. Он ласково погладил сознание молодого отца, подождал, давая ему привыкнуть к своему присутствию, а затем коротко и решительно приказал мозгу остановить сердце. Дракон дернулся, на секунду проснулся, приоткрыв глаза, судорожно хватая ртом воздух. Потом его взгляд остекленел и он затих. С женой пришлось повозиться. Она так и не проснулась, но ее организм долго сопротивлялся внушению. Ментальной Силе противодействовал материнский инстинкт, вставший на защиту беспомощного младенца. Он долго успокаивал настороженный мозг, проходился легкими касаниями по всей нервной системе, не оставляя без внимания даже самого отдаленного уголка. Раз или два его что-то неприятно кольнуло, какое-то странное чувство, что в организме матери что-то не так, но он был слишком сосредоточен, чтобы отвлекаться на непонятные ощущения. Это было его второй ошибкой. Она все-таки сдалась, пульс становился все реже, как будто водитель сердечного ритма засыпал. Он дождался, пока сердце остановится совсем, быстро вышел наружу, перекинулся снова и полетел домой, радуясь, что все прошло так удачно: мало того, что супруги спали, ему еще повезло никого не встретить в горах.
Что его беспокоило, он понял только у себя в спальне. В теле драконицы не было яйца. Видимо, мать уже успела его отложить, и оно находилось где-то там, в пещере. Он, застонав, в отчаянье впился зубами в собственную кисть, и его вдруг сильно затошнило, то ли от солоноватого вкуса крови, то ли от осознания того, что он только что мог легко и просто разделаться с Ледяным, даже не трогая родителей. А вместо этого он совершил два бесполезных убийства, отвечать за которые придется по всей строгости, если не удастся скрыть. А Черный гаденыш, его проклятье, его смерть, так и остался невредим. И скоро появится на свет, через месяц, максимум полтора. Не в силах перебороть тошноту, он выскочил на галерею, перегнулся через балюстраду и сблевал куда-то вниз, в заросли кустов. Он постоял, тяжело дыша, дрожа от внезапно нахлынувшей слабости. Потом вытер рот ладонью, брезгливо обтер ее о перила и опять повернулся к Фаарнайским Горам, прикидывая, сможет ли он слетать туда и обратно до рассвета. Горы еще тонули во тьме, но на востоке небо уже светлело, и он понял, что не успеет. Лететь туда засветло, среди бела дня шарить в чужих Пещерах – это было безумием. Он приказал себе успокоиться. Черных не хватятся еще несколько дней. Все подумают, что супруги проводят время до родов, наслаждаясь уединением и обществом друг друга. Только без паники, он вернется туда следующей ночью и заберет яйцо. Все будет хорошо, ему повезло один раз, повезет и другой. Приняв решение, Урдрбрангр немного успокоился. Так он ошибся в третий раз.
***
Свою ошибку он понял уже к середине дня, когда по Драконьему Острову разнеслась весть о странной смерти молодой пары Черных. Супруги с вечера заснули и уже не проснулись, и никто не мог понять, почему. Неподалеку от родителей в колыбели, любовно украшенной и расписанной заклинаниями на здоровье, удачу и счастье лежало совсем недавно отложенное яйцо. Несчастных нашла Садданх, мать мужа. Она же забрала яйцо и через день тихонько скрылась вместе с ним с Острова в свой замок на берегу Холодного океана. Спустя месяц там на свет появился Черный малыш, крохотный Ледяной Дракон, которому бабка дала имя Сабзиро.
