- Значит, о происшествии у Сенты вы мне не лгали, - Ардин помолчал. - А про то, что изначально вы не знали про мое задание, вы лгали?

- Вам я говорила правду, Ардин! Я начала преследовать вас, когда узнала, что вы такой же, как я. Кентор лжет про меня, ему надо выгородить себя перед советом! Может, он и не дензинформатор, но это он поставил блокировку на датчики у Сенты! - с шепота она перешла на крик, и Кентор их услышал. Он быстро сказал что-то ассистентам, и те засуетились. Подобрав небольшой прибор с пульта, они двинулись к Роуме.

- Не пугайтесь, вас ударит, как всех, но оглушение быстро пройдет, - торопливо зашептала Роума. - Пробивайтесь к докам, за мной! А потом на Джийю, к Флосу!

- Что за Флос?

- Ревнуете? – это предположение взбодрило ее, она даже звонко хохотнула. - Не надо ревновать. Это мой старый слуга и хороший друг, работает на главном заводе утилизации костюмов и капсул.

Ассистенты подошли, оттеснили Ардина. Тот, решив пока играть смирение, покорно, грудой металла свалился на пол. К костюму Роумы подключили прибор. Один ассистент надавил на кнопку, другой впился глазами в маленький монитор на крышке. Кентор отошел к большому монитору. Нервно барабаня пальцами, он быстро пробегал глазами вереницу данных на нем. Эти данные начали поступать от Роумы.

- Подключаем, - сказал один ассистент. Ардин зажмурился и принялся ждать.

Удар... Роума не соврала, это был именно удар. Тупая боль в затылке, круги перед глазами, как расходящаяся от места падения камня рябь на воде. Потом кто-то вышиб опору из-под его тела. Он падал... Будто во сне, полном символизма, и сон этот был о Джийе.

А был ли их мир? Его не было никогда. Каталог, костюмы, вселенский Свет - одинаковые пустые серые иллюзии. Истина была не там. Истина была: Джийи нет, то, что выдают за величайшую цивилизацию галактики - ложь, ложь, ложь. Это знание Роумы ударило его в затылок, лишило зрения, выбило опору из-под ног. Они все сейчас летели, кувыркаясь, в безграничной пустоте космоса, такие же ненужные, бессмысленные, как осколки планет. Мусор.

За какое слово, за какое знание ухватиться, чтобы прекратить падение? Вокруг нет ничего, только слабая боль, даже, скорее, шлейф, аура боли - ею окружена его капсула. Наверное, разгора,щийся в капсуле свет вызвал ее... Добраться бы до него, прикоснуться к его лучам, согреться в них и все понять! Как во всех своих снах, Ардин взялся за грудную пластину, рванул... - и почувствовал, что чьи-то руки мягко обхватывают его запятья, останавливая.

- Тихо, тихо, - знакомый голос. ...Роума! - Не уродуйте себя, пожалуйста! Я тут.

Ардин открыл глаза, но не проснулся, вокруг по-прежнему был мрак и... что-то новое. Оглушающая тишина. Утихло вечное бормотание общего каталога. Ардин уже был вне его. Вне мира Джийи. Вне какого-либо мира...

Впрочем, в пустоте он был не один. Роума держала его за руки, свет от капсулы джийанки окутывал всю ее фигуру, скрадывая детали костюма. И Ардин почувствовал, что так правильно, может, и под его металлическими стержнями и пластиковыми панелями скрывается такая же сияющая фигура? Он опять рванул грудную пластину, и Роума вскрикнула, сжала его запястья сильнее - крепко, но не больно:

- Не надо, не надо! Это бесполезно, поймите! Нам надо уходить с крейсера, быстрее!

Ардин не поверил ей, дернулся, вырываясь, и почувствовал, что его подхватывают другие руки. Эти не были нежны, они мечтали разодрать его оболочку и выпустить свет из капсулы. Он рванулся снова, чувствуя, что спинная пластина отделяется... вместе с хваткой цепких грубых рук... и очнулся.

Медблок. Ассистенты и черные навалились на них с Роумой. Слабые, но грузные, они обступили их со всех сторон, сдавливая, не давая шевельнуться. Слабые, но цепкие руки тянулись к ним, пальцы скрючились в попытке ухватить деталь костюма, оторвать, прорвать путь до сияющей капсулы внутри.

Ардин дернулся, стряхивая одного ассистента со спины, отпихнул черного. Схватил Роуму за руку, и они бросились к двери. По пути Ардин подхватил с пола плазмопушку и тут же чуть не выронил. Какая тяжелая! Тело плохо подчинялось, каждое движение отдавалось болью в капсуле. Роума тоже еще не пришла в себя после психозондирования, ее ноги заплетались, руки дрожали. Счастье, что их противники были еще слабее.

У двери Ардин замер, вспомнив. Круто развернулся. Отыскал Кентора в груде шевелящихся тел и, вырвав фотографию земного неба из его слабых пальцев, спрятал под спинную пластину. Начальник очнулся, потянулся к нему, будто хотел задушить. Ардин холодно нажал на спусковой крючок плазмпушки. Ударило и его, обожгло весь костюм спереди, но Кентор упал с большой оплавленной дырой в груди, и Ардин почувствовал удовлетворение от справедливого возмездия. Жизнь любого существа типа один священна в мире Джийи, но в окружающей черноте Джийи не было. Был какой-то иной мир, страшный, враждебный свету его капсулы.

Они выбежали в коридор. Здесь черные распластались на полу, их лица  были полны бессмысленным диким ужасом. Завидев двоих джийан, они тянулись к ним, к невидимому, но теплому свету их капсул. Ардин поставил на плазмопушке треть мощности и выстрелил в одного, другого. Роума подняла с пола плазмопушку черного, присоединилась к спутнику, и в жарком мареве плазменного огня опять растворился весь мир. Они бежали вперед, наугад, забыв про доки, просто потому, что остаться на месте значило погибнуть. Отовсюду из тьмы к ним тянулись холодные жадные металлические руки, но Ардин следил, за тем, чтобы ни одна не успела коснуться пластин костюма спутницы, и Роума точно также оберегала его. Смерть спутника для них стала равнозначна собственной смерти. Да, они стали едины, свет их капсул смешался и стал единым светом. Ослепляюще ярким, как тот, которым вспыхивает большая голубая звезда в момент своей смерти, знаменующей рождение десятка новых звезд... Ардин полностью пришел в себя только у тоннеля к доку. Радостно сжал руку Роумы: эту связь они не расцепляли все время бегства и битв.

- Мы почти добрались.

Но теперь Роума была не в себе. Она повела вокруг мутным взглядом:

- Землянка! Где она?

- Вам опять понадобилось «тело»? Ну, нет! - Ардин осекся: пожалуй, девочку действительно не стоило оставлять совету. - Впрочем, заберем ее. Но понесу ее я! Тая должна быть в лаборатории.

Пять ярусов вверх на лифте и опять медленное продвижение к заветной двери сквозь огненный коридор... Дверь лаборатории заклинило намертво, пришлось выносить  плазмой, но, наконец, огонь, свет и жар утихли.

- Землянка должна быть тут, - сказал Ардин, и повернул к себе Роуму, встряхнул. - Но, умоляю, придите в себя! Оставьте бредовую идею с телом!

Взгляд джийанки прояснился.

- Вы правы, наверное, но я не могу, - она сухо расмеялась. - Видите, к чему привело включение меня в общий каталог? «Поздравляю, Кентор, вы попали в мой мир, теперь вы знаете мою боль, как вам?» Я живу так сорок циклов, Ардин. Я давно сумасшедшая, и вас ждет то же... Как мне жаль вас!

Ее тело вдруг расслабилось в его руках. Но не повисло грудой бессмысленных деталей, каждый изгиб ее костюма вошел в изгиб его костюма, будто изначально они были созданы единым целым, и сейчас половинки объединились. Захватывающее, выбивающее пол из-под ног, но бросающее тебя не в пропасть, а в небо ощущение. Роума дотронулась теплой от нагревшейся плазмопушки ладонью до его щеки, кончиками пальцев очертила линию скулы.

- Знаете, как я поняла, что вы такой же, как я? - тихо спросила она. - Зачем устроила проверку на трассе? По вашему лицу. Увидела его в толпе и будто ослепла от солнца. Оно у вас живое, настоящее... как у землян.

И будто не стало тяжелых, неуклюжих, громоздких костюмов. Вновь две сияющие фигуры соединились в одну и стали чистым светом, пульсирующим, как сердце и звезда.

- Роума... - тихо сказал Ардин, не зная, что следует сейчас говорить, но джийанка оторвалась от него, шагнула в лабораторию. Свет погас.

Здесь недавно была драка. Металические крепления, удерживавшие земную девчонку на лабораторном столе, разорваны. Черный, неизвестно зачем проделавший это, однако, проиграл: оглушенный сначала отключением от каталога, а потом обездвиженный разрядом системы защиты лаборатории, он бесформенной грудой лежал у стены. Всхлипывающая от отчаяния и напряжения Тая в сенторианской кислородной маске и земном комбинезоне устроилась на полу около его плазмопушки. Она уперлась ногами в стену и спиной давила на тяжелое оружие, пытаясь его переместить. Главный раструб плазмопушки сдвинулся и уставился на дверной проем, и Тая, судорожно вздохнув под маской, надавила на тугой спусковой крючок обеими руками. Сгусток плазмы ударил вбежавшую в лабораторию Роуму в грудную пластину, и джийанка упала навзничь. Следующий заряд должен был достаться Ардину, но землянку задело волной жара от первого выстрела, обожгло ладони и лицо. Она заскулила, попыталась вторично нажать на спусковой крючок, но силы не хватило или руки оскользнулись в крови. Ардин бросился к ней, отшвырнул плазмопушку, а девчонку уже привычно ухватил за шею, сдавил. Землянка закатила глаза и лишилась чувств. Общий каталог молчал, единственным звуком во Вселенной было биение сердца землянки, но и оно становилось все тише и тише, скоро остановится. Мысль об оглушительной тишине, которая вслед за этим наступит, почему-то испугала Ардина, поэтому он ослабил хватку. Человеческое сердце тут же застучало громче, торопливей, кожа нагрелась от прилившей крови. Ардин разжал пальцы, и девушка рухнула на пол. Где-то глубоко под капсулой возникла боль, когда ее жесткие темные локоны скользнули сквозь его пальцы. Какое странное ощущение, не его ли описывала джийанка? Здесь и желание ощутить великолепие плоти своим, и понимание, что это невозможно.