Музыка разом умолкла, Вита опустилась на краешек кровати.

— Давай уедем отсюда. Мне кажется… доктор Ласкер прав, — у меня что-то неладно здесь. — Она сжала ладонями виски.

— Завтра. Завтра ты умчишься отсюда, чтобы никогда больше не возвращаться. ты уедешь совершенно здоровой.

— Скажи правду. Что творится со мной, что ты собираешься сделать? Милый, я схожу с ума?

— Любовь — безумие. Мы оба не похожи сейчас на нормальных людей. Успокойся, приляг.

— Нет! — Вцепившись в руку Криса, Вита смотрела на него расширившимися от ужаса глазами. — Я чувствую, беда кружит над нами, как хищная птица. Черные крылья заслоняют свет и вот… вот уже тьма!

— Я обниму тебя крепко-крепко. Вот так. — Прижав Виту, Флавин слышал как бешено колотится её сердце. — Сейчас черная птица улетит и ты успокоишься. Видишь, я ничего не боюсь, девочка.

— Прости меня, Крис… Я не прошу сказать мне правду, я теперь знаю ее… С тех пор, как я услышала об этой… Ну. о своей болезни, какая-то часть моего существа знала, что это так. Но другая, другая вопила и сопротивлялась, отказываясь смириться. Это прорывалась к жизни моя любовь…

— И она победила, девочка. Ты скоро сама поймешь это. Любовь и смерть всегда рядом, как эти два витража. Но черная старуха уходит в ночь и наступает утро. С солнечными цветами и щебетом птиц.

— С тобой, Флавин… — Вита затихла в его объятиях. — Я никогда не отпущу тебя, Кристос…

Он долго сидел, укачивая Виту, словно ребенка, а потом тихонько раздел и укутал теплым одеялом. Сетка из черного жемчуга запуталась в волосах. Крис рванул золотую нить — бусины разбежались, прячась в складках постели. Уткнувшись щекой в подушку, Крис видел, как лежащая рядом жемчужина стала набухать алым цветом и вдруг растеклась — капля свежей крови на старинных кружевах. Он лишь усмехнулся — старик зря старался, подавая пугающие знаки. Все решено — Крис не отступит.

Засыпая, он, как всегда перед премьерой, мысленно проделал предстоящий номер. Завтра он поднимется на стену крепости и остановится в том месте, где находился люк в глубокую шахту. Может быть, несколько веков назад в узкий каменный колодец сбрасывали пленных или он служил входом в подземный лабиринт, расположенный под замком. Отвалив каменную крышку, Крис бросил в черноту горящий смоляной фитиль. Огонь удалялся, превращаясь в крошечную искру — казалось, у его ног распахнулась бездна… Один лишь шаг, и Вита будет спасена. Кристос Флавинос перехитрит смерть, оплатив счет своей жизнью.

Лесников не спал и не ел уже двое суток. Он забыл, что такое боль, страх, превратившись в бесчувственного робота. У него была одна цель и только ради неё отсчитывало удары его сердце и работал не знающий усталости мозг.

Вернувшись в Дублин после встречи с Флавином, инсценировавшим собственную гибель, Игорь успел выследить его. Продежурив несколько часов возле плохонького отеля, он увидел, как вышли из него мужчина и женщина, которую он ни с кем не мог перепутать, как бы не изменила она свой облик. Высокая девушка в джинсах и нейлоновой куртке, несомненно, была Витой. Когда она, прежде чем сесть в автомобиль своего спутника, сдернула шапочку и встряхнула рассыпавшимися волосами, у Лесникова перехватило дух. Он двинулся следом, став хитрым и изворотливым, как киноэкранный супермен.

Флавин не заметил преследования, хотя Игорь все время был рядом, опасаясь нападения людей Фистулина. Он видел, как ожидая возле дорожного ресторана Криса, Вита купила газету и содрогнулся — ведь там уже напечатали про её болезнь, в которую Игорь ни секунды не верил. Он твердо знал, звезда Виталии Джордан сильна и светла. И если на земле существуют чудеса, то они в распоряжении Виты.

Флавин очень торопился, забравшись в страшную глушь. Лесников едва не потерял из вида его автомобиль у подножия крутого холма. Но вскоре он скорее почувствовал, чем увидел, как машина Флавина поднимается вверх. Обследовав подступы к холму, Игорь убедился, что на его вершину ведет единственная дорога — та, которой воспользовался американец. Затаившись в заснеженных кустах, Лесников приготовился ждать. К утру стало окончательно ясно — преследователи упустили след Флавина, вероятно, ещё в Дублине! Возвышавшаяся на вершине крепость выглядела неприступной — фокусник нашел удачное место, чтобы спрятать Виту. Ни туристов, ни полицейских здесь, похоже, вообще не было.

«Прекрасная ловушка. Кажется, Флавин не потерял надежду разделаться с врагами. Причем, без свидетелей. — Подумал Лесников. — Не знаю, что за армия защищает эти стены, но лишний боец им не помешает».

К вечеру облака отступили и над лесом появилось необыкновенно яркое солнце. Уже издали Лесников увидел, как пылает в его лучах объятый пожаром заката замок. Оставив машину у подножия холма среди молодого, засыпанного снегом ельника, Игорь вышел на дорогу. Никто не подъезжал сюда — дальний лес с багряными отсветами на верхушках сосен, поля, окрашенные вечерней синевой, возвышающийся над зимним покоем холм с замком на вершине казались декорациями к сказочному фильму. Заколдованный мир, потерянный. Лишь стучит вдалеке дятел и, сбивая снег, проносится по ветвям белка.

Присев на мостки, переброшенные через замерший ручей, Игорь машинально закурил. Он не заметил, что опустошил за прошедшие сутки целую пачку. Но и Лесников, и Левичек, и даже Барковский были некурящими. Так кто же он теперь?

Игорь вспомнил полную сизого дыма комнату в Севастополе, узкую как пенал, с масластой и сильной морячкой в скрипучей кровати. Они оба курили портовая девушка Серафима и её дружок, заполняя бычками стоящую на полу банку. Курили, а потом целовались. Когда синим пахучим вечером Игорь возвращался на кишащий крысами корабль, ему было тошно и муторно на душе. Во рту собиралась горькая слюна, но сплевывать свистящим сильным манером он не умел, а потому глотал её, как в детстве глотал слезы. Ему казалось тогда, что все это — летние сумерки, бренчание гитары на набережной, сизый перекат волны и бледная прозрачная луна — все напрасно, попусту, для других. Для других стихи, моцартовская «Ночная серенада», вылетающая из распахнутого окна, захватывающее дух безумие настоящей огромной любви. Они — избранные, короли на жизненном празднике, вознесенные над серой толпой статистов.

Что же причиталось в этой жизни ему, Лесникову? Студенческие посиделки, короткие флирты, маленькие сердечные уколы, несколько льстящих самолюбию побед в «бондиане» и смутные надежды на какое-то совсем иное будущее. Но ведь что-то произошло, что-то происходит уже сейчас: храброе сердце замирает от тоски или восторга, хочется плакать и смеяться, бубнить стихи, извлекать из гитары всхлипы слезного романса и совершать всякие глупости, не совершенные в восемнадцать. А вместо этого приходится сидеть в зимнем лесу, превратив себя в заледеневшего болвана, и думать о том, как ловко войдет пуля аккурат между бровей её обидчику.

Игорь поднялся, не веря своим глазам — на балконе, опоясывающем верхушку одной из башен появились фигуры, словно из спектакля о Ромео и Джульетте. Последние лучи солнца, подобно фантастическому прожектору, освещали лишь этот балкон. Двое стояли в высоте, повернув лица к закату, а затем обнялись. По тому, как рванулось вскачь его сердце, Лесников понял, что женщина в белой накидке — Вита. И ещё ему стало вдруг ясно: свершилось — ждать больше не надо. Его, настоящего, живого, озарила любовь, которую называют великим даром. Подобно купринскому Желткову, он был готов ради неё на все, шепча незабвенные слова: «Да святится имя твое»…

Солнечный свет погас сразу, мир погрузился в промозглый сумрак, как опустевшая сцена. Игорь вернулся к машине и завел мотор. Придуманный им план западни больше не казался Лесникову удачным. Напротив, он был сплошным безумием, не выдерживающим никакой критики с точки зрения здравого смысла. Но именно это давало Игорю уверенность в победе. Ведь теперь он принадлежал к великому клану влюбленных, опекаемому провидением.

Утром следующего дня в уютном приморском городе Бантри Лесников отыскал рекламное бюро и сделал заказ, тщательно оговорив все пункты… В восемь часов утра жители поселка Сильвер Корриган должны обнаружить афишу, расклеенную в самых людных местах: «Иллюзион американской супер-звезды Криса Флавина дает специальное представление в замке. Только один раз, в воскресенье, ровно в полдень». Точно такие листовки будут опущены в почтовые ящики, разбросаны на площади на ярмарке и в универсальном магазине.