Толпа ликовала! В который раз лорд горной долины доказал, что в бою горцам нет равных.
Том же, закинув меч на плечо, направился прямо к королевской ложе, где встал на одно колено и громко, так, чтобы было слышно даже людям, столпившимся за ристалищем, произнес:
- Окажите мне честь, лорд Кирбит, осчастливьте меня и мой дом, согласившись стать моим мужем.
- С радостью, лорд Трюмпер!
Его улыбка, обращенная к новоиспеченному жениху, была полна благодарности и светлой признательности, а собственное участие в этом турнире в качестве приза уже не казалось ему удушающе унизительным.
Король объявлял окончание турнира и время подготовки к свадьбе, а Билл все смотрел на Тома, на его торс, покрытый потом, кровью и наливающимися синяками, и думал только о том, что все эти раны нужно как можно скорее обработать.
Глава 4 Свадьба
В замке царила суета. Еще никогда столь пышна свадьба не готовилась так быстро! Вечернее пиршество, знаменовавшее окончание любого турнира, решено было перенести на следующий день. Как рассудил король, сначала вручение приза победителю, а потом уже чествование самого победителя.
Свадебная церемония должна была начаться в обед и закончиться вечерним, а может быть даже и ночным, празднеством.
Слуги сбились с ног. Замок начали украшать еще с вечера, на кухне и в близлежащих трактирах готовилось огромное количество кушаний. Для обеспечения всего этого торжества продуктами в замок постоянно въезжали повозки. Их было так много, что от единственных ворот образовалась очередь.
Наиболее смышленые придворные еще вечером, предшествовавшим турниру, отправили слуг за сменой парадно-выходной одежды, и возвращающиеся слуги так же не способствовали быстрому проезду продуктовых телег.
Биллу повезло, что замок не разграбили, и приданное, как и свадебный наряд, который шили для его скорой свадьбы с Анисом, были сложены в отдельной комнате, которая хранила все парадные облачения Кирбитов.
Однако, как и любой другой знатный жених, юноша должен был провести ночь перед свадьбой в кельях при замковом храме, где его тело и душу надлежало очистить и приготовить к первой брачной ночи. Поэтому все необходимое Биллу для обряда очищения и последующего венчания торопливо грузили в повозки.
В этой беготне никто и не заметил, как ассасин, облаченный в черные одежды, ловкой тенью проскользнул в комнату жениха, от которого как раз вышел лекарь.
Том расплылся в улыбке, едва завидел своего гостя. Он еще не успел надеть рубашку, и взору Билла предстали голая грудь и плечи, усыпанные синяками и неглубокими ссадинами.
- Как ты сюда пробрался?
- У всех появились более важные дела, чем слежка за мной, – усмехнулся Кирбит. – Я хотел удостовериться, что с тобой все в порядке
- Как видишь, вполне здоров, чтобы завтра идти под венец.
В комнате повисла неуютная тишина. Оба хотели сказать больше и у обоих были вопросы, но ни один не решался начать, наконец, Билл вздохнул и тихо спросил:
- Ты уверен, что хочешь этого?
Том надел рубашку через голову и сел на сундук, стоящий у кровати. Ассасин понимал, что ему нужно время, чтобы собраться с мыслями, и не мешал.
- Ты знаешь, что четыре года назад я уговорил своих родителей посватать тебя за меня? – и, не дав Биллу ответить, продолжил. – Я локти себе кусал, когда выяснилось, что тебя отдают за Булле.
- Так уж и локти? – прищурился в польщенной улыбке Кирбит.
- Твои родители сочли меня слишком молодым и незрелым, – пожал плечами Трюмпер, опуская глаза, и Билл нахмурился – было что-то еще, что тот не договаривал.
- Но сейчас что-то изменилось? – осторожно спросил он. – Ты не хочешь меня больше?
- Нет, я… – Том замялся, а потом, вздохнув, все-таки продолжил. – Я понимаю, как это неуместно, но мне надо знать! – почти отчаянно воскликнул он. – Ты девственник?
- Неужели ты думаешь, что я посмел бы думать о браке с тобой, если бы это было не так? – неожиданно мягко спросил ассасин.
Том поднял взгляд и увидел, что в карих глазах напротив нет ни капли обиды или злости.
– Я знаю, ты был влюблен в него и… – попытался как-то оправдаться он.
- Моя невинность не пострадала, если только не считать пары поцелуев, – все с той же мягкой улыбкой заверил Трюмпера Билл.
Тот встал и, шагнув к нему, обнял. Ассасин не сопротивлялся, обнимая в ответ.
- Спасибо! – немного отстранившись и посмотрев в лицо жениху, сказал Том.
- За то, что не отдался Анису? – не пряча иронии, ответил Кирбит.
- За то, что не злишься на меня.
- И тебе спасибо, за то, что победил сегодня, – последние слова Билл прошептал совсем тихо, спрятав лицо у жениха на плече. – Я очень рад.
Они обнимались еще какое-то время, радуясь тому, что им по-прежнему легко говорить друг с другом о самых сокровенных вещах, что взаимопонимание, всегда присутствовавшее в их отношениях, никуда не делось. А потом ассасин выскользнул из комнаты и направился во двор, где его ждала груженая повозка, на которой он направился в храмовые кельи.
Он мог бы и дойти пешком, потому как храм располагался внутри замковых ворот и требовалось лишь подняться по склону, чтобы достичь маленьких комнаток, где жили жрецы, но будущему малле не надлежало напрягаться перед свадьбой. И путь по извилистой, узкой горной дороге в повозке занял намного больше времени, чем обычно.
Билла определили в маленькую, довольно опрятную келью, где вместо кровати на полу лежала циновка, а на ней несколько теплых одеял. Юноша поужинал тем, что оставили ему жрецы на подносе, и лег спать – его ждал тяжелый и долгий день.
Будущих малле поднимали на рассвете и вели в холодную природную купальню, расположенную на высоте в расщелине: вода просачивалась через горную породу в нескольких местах и наполняла небольшую чашу, дно которой, как и темные своды образованной пещеры, покрывал мягкий, светящийся мох. Его споры, кружащиеся в воздухе, казались мелкими горящими песчинками, по какой-то причине утратившими свой вес и воспарившими над землей.
Ассасин был здесь всего дважды, и тогда ему разрешалось лишь умыться водой. Но все было иначе в этот раз: жрецы, напевая молитвы, раздели его и завели в самую середину купальни, где он мог погрузиться в ледяные воды с головой. Позже служители храма растерли шерстяными полотенцами все его тело и отправили вниз, в центральную баню храма, где он должен был как следует прогреться в жаркой, наполненной ароматами трав парилке, принять ванну с молоком, а затем и вымыться. По завершению обряда он считался совершенно очистившимся от всего, что связано с мужской и властной природой. Малле должен был стать мягким и нежным, научиться уступать своему супругу и сопереживать вассалам.
