- А ты сомневался? – малле устало опустился на лежащие на полу шкуры.
- Я думал, ты не упустишь случая отомстить мне, – сказал Том уже значительно тише, не сводя взгляда с мужа.
- Таким гнусным способом? – Билл чуть-чуть наклонил голову, будто его и правда волновал ответ.
Трюмпер глубоко вздохнул и потер виски. Он принял решение, вот только исполнить его оказалось не так-то просто. Он даже вспотел каким-то холодным, отвратительным потом и ненавидел себя за это.
- Прости меня, – наконец, выдавил он. – Я был не лучшим мужем с тех пор, как мы приехали сюда. Я знал, что поступаю неправильно, но не мог остановиться, а теперь я просто не могу понять, как выпутаться из всего этого. И как мне просить прощения, за что бы сам никогда не простил? Я не представляю, что мне делать. Я не хочу до конца жизни натыкаться на твои колени в постели, не хочу строго по расписанию обсуждать вопросы руководства хозяйством, и не хочу, чтобы ты ненавидел и презирал меня, – Том закончил и сглотнул комок в горле.
- Я тоже этого не хочу, – тихо ответил Билл.
Он смотрел на разбитого мужа, и понимал, что, если он хочет жить дальше и стать счастливым, рано или поздно ему придется принять и мужа, и его измену. Но сейчас его сердце не готово было простить, а его душа – довериться.
- Помнишь, когда мы были детьми, твой брат рассказал родителям, что мы ходили на запрещенный перевал? Если бы он тогда не заложил нас, никто бы не догадался. А так тебя сильно наказали, и на ярмарку вместо тебя отправился он.
- Помню, – кивнул Том.
- Ты тогда сказал, что долго не мог его простить. Ты головой понимал, почему он поступил так, но сердцем не мог принять его поступка, и что-то внутри мешало тебе относиться к нему по-прежнему.
- Да. Я долго не мог доверить ему ни одного своего мальчишеского секрета, – Том улыбнулся, вспомнив себя и брата детьми.
- Мне кажется, что я сейчас чувствую тоже самое… Я знаю, что ты сожалеешь, но не могу перестать обижаться и злиться.
- Я подожду, – мужчина кивнул, будто соглашаясь с малле, и принялся раздеваться. Но вдруг, будто вспомнил что-то, резко обернулся. – Только, пожалуйста, ляг ко мне хотя бы спиной… – состроив умоляющую рожицу, протянул он.
Билл лукаво стрельнул на него глазами и, с трудом подавив смех, заметил:
- Это самое беззащитное место!
- Я тебя прикрою, – эти слова звучали, как обещание, и ассасин решил рискнуть.
Глава 10 Двор
Том проснулся ранним утром и, отрыв глаза, увидел самый прекрасный затылок на свете. Волосы его супруга немного растрепались, открывая знак ассасинов, и мужчине показалось, что он не видел ничего великолепнее молочно-белой кожи с темным знаком на ней. Он лежал, боясь пошевелиться и неосторожным движением спугнуть это легкое и нежное мгновение счастья, которое накрыло его в этот момент. Ему грело душу понимание, что Билл хочет примирения с ним не меньше, чем этого желает он сам.
Том еще не определился с названием того чувства, что согревало его изнутри и заставляло тянуться к мужу, но принял его и теперь покачивался на волнах внутреннего спокойствия. Почему это так пугало его раньше, зачем он отказывался и сопротивлялся?
Вчерашний вечер они провели в суете и сборах. А надоедливый Анис всюду совал свой нос, поторапливая их. Поэтому ужинать Том сел уже порядком разозленный, но стоило ему подняться в спальню и обнаружить, что Билл улегся на своей половине кровати спиной к нему, как его раздражение пропало без следа. Он любовался этой красивой спиной с ровными, чуть выпирающими позвонками пока не уснул, и сейчас был готов пролежать целую вечность, вновь наслаждаясь этим зрелищем.
В какой-то момент его посетила шальная мысль о том, чтобы прижаться всем телом к малле и поцеловать его в затылок, но он быстро отбросил ее прочь: Билл просил дать ему время, и он даст, ведь сам не понаслышке знает, как долго заживают душевные раны.
Малле вздохнул и обернулся к Тому.
- Король в замке Сэвой, туда добираться больше трех дней. Как же ему приспичило видеть нас, что он отправил аж самого Аниса в сопровождающие? – ассасин недовольно поджал губы и сел в кровати.
Том широко улыбнулся и выдал:
- Как же я соскучился по тебе и твоему ворчанию!
Билл взглянул на мужа сначала удивленно, а потом, смутившись, ответил на его улыбку – ему тоже казалось, что он целую вечность не делился ни с кем своими мыслями.
- Я тоже скучал, – тепло кивнул он.
Между ними еще чувствовалась некоторая натянутость, да и Том не спешил проверять, насколько близко Билл разрешит подойти, он радовался тому, что малле разговаривает с ним на равных.
Три дня пути через горные перевалы и долины вымотали всех. В воздухе густым облаком висело напряжение. После того, как Том перевел всю группу через последний горный перевал, командование на себя как самый старший взял Булле. И дорога по равнинному лесу превратилась в настоящее испытание.
И если Анис был просто недоволен вся и всем, то у четы Трюмперов были реальные причины волноваться. Их поездка в неизвестность не обещала ничего хорошего. Билл прекрасно помнил, как погибли его отец и братья, и поэтому был напуган своим путешествием ко двору, где было полно неизвестных ему врагов, просто недоброжелателей и завистников.
Он ощущал, как зыбка почва под его ногами и как близок он к осуществлению своей мести. У него не было плана, но он чувствовал, что подходит к границе, когда необходимо будет действовать стремительно и четко. Все его существо находилось в напряженном ожидании. Когда было совсем невыносимо, он оглядывался на Тома и на время заражался его спокойствием. В отличие от него самого, Трюмпер совершенно не умел скрывать свои эмоции, а беспокоиться и волноваться начинал, только сталкиваясь с какой-то конкретной проблемой. И сейчас ассасин мерил по нему степень опасности, так как его собственные сенсоры были более неспособны на разграничение.
Когда их группа оказалась на опушке, с которой открывался прекрасный вид на замок Сэвой, Билл понял, почему именно сюда затребовал их король.
Замок был великолепен. Ни один из замков горных долин не мог сравниться с ним по красоте и величию. Собственно это и не был замок в понимании горца: отсутствовали какие-либо крепостные укрепления, здесь не было ни толстых оборонительных стен, ни рва, ни бойниц. Стены замка, расположенные типичным квадратом и украшенные в углах башнями, имели огромные окна, а на крыше красовались каминные трубы изумительной работы. Здание будто парило над землей, сверкая стеклянными окнами и позолоченными шпилями.
Такое богатство показывало полное превосходство короля над любым из своих подданных. Он будто ставил на место зарвавшихся и возомнивших слишком много о себе горцев.
Во владении короны были еще три замка, и все они считались официальными резиденциями. И когда земли вокруг очередного опустошались от постоянных охот, а крестьяне начинали покидать насиженные земли, не в силах прокормить жирующий за их счет двор, король и его свита паковали свои вещи, забирали из замка казну и отправлялись к следующей резиденции. Но, построенные намного менее требовательными монархами, остальные три замка имели весьма скромный вид и больше подходили для постоянного проживания. Сэвой же являл собой, скорее, красивую обертку, под которой скрывался гигантский лабиринт из неудобных, холодных и тесных комнат.
