}К ночи меня выворачивает наизнанку.}

}Кровью.

}Она грязным пятном расползается по траве. Меня скручивает и выламывает болью. Раз за разом.

}Едва мне удается остановиться, я ищу глазами Тома. Он рядом. Бледный как никогда. Испуганный как никогда.

}- Биллиам…

}Он помогает мне подняться. Я висну на нем, пачкая его одежду, не в состоянии держаться на слабых ногах. Том подхватывает меня и бережно укладывает на шкуру. Стаскивает с меня рубашку и в первую очередь осматривает бок.}

}- Болит? – спрашивает, надавливает на место, где когда-то была глубокая рана от кинжала.

}- Везде, - сквозь зубы говорю я, почти теряя сознание.

}- Биллиам, стой! Не закрывай глаза. Скажи, это могут быть последствия того ранения? – мой друг паникует, у него отчетливо дрожат пальцы, дрожит голос.

}- Не знаю.

}Это может быть последствием обращения при смерти. Это может быть неприятием человеческой еды. Это может быть неприятием вампирской еды. Это может болезненным окончанием моей недолгой людской жизни.

}Том негромко цедит очень экспрессивное ругательство сквозь зубы, которое помогает ему взять себя в руки.

}- Биллиам, сосредоточься, мне нужно понять, чем тебе можно помочь. Ты ел что-нибудь в мое отсутствие? Может быть, решил попробовать какие-то незнакомые ягоды?

}- Кровь, - лаконично отвечаю, чувствуя, что к горлу снова подступает дурнота.

}- Что кровь? – недоуменно переспрашивает, а затем понимает, – Ты что, пил сырую кровь? Вампиром себя возомнил? Идиот! – как-то неуместно счастливо восклицает Том, а затем разражается долгой тирадой, состоящей из цветастых характеристик моих умственных способностей, чуждых литературному языку, - Нельзя ее пить, мало ли в ней всякой дряни. Конечно, от нее отравиться можно… - наконец вычленяю я из его речи суть обвинений.

}Я – идиот. Облегченно вздыхаю. Все в порядке. Или, во всяком случае, ничего смертельного.

}- Нельзя же так пугать. Ты хоть понимаешь, что я просто не могу потерять еще и тебя?.. – зло приговаривает Том, протирая мне лицо прохладной водой. От его голоса, от ощущения его заботы становится немного лучше. Мне все еще слишком плохо, чтобы вслушиваться в его упреки. По правде говоря, мне все еще кажется, что я умираю. Никогда не думал, что людские болезни так сильно выматывают тело.

}Сейчас мне остается только ждать, когда все это закончится. Эта мучительная слабость ужасна. Но все же и я, и Том заметно успокаиваемся от понимания того, что серьезной угрозы она не несет.

}Мы справимся. После тяжелой бессонной ночи завтра будет новый день моей новой жизни.

}Через три дня после

}Моя голова лежит у Тома на коленях. Его рука зарывается в мои волосы, приятно массируя кожу головы. По сравнению со вчерашним кошмаром, мне уже значительно легче, но я чувствую себя абсолютно выпотрошенным и не способным ничего делать. Никогда бы не подумал, что болеть так ужасно тяжело. Я даже мысленно отдаю дань уважения людской расе. Нужно быть сильными, чтобы регулярно переносить нечто подобное.

}Том пытается отвлекать меня различными забавными рассказами. В конце концов, я сворачиваю его болтовню в интересное мне русло:

}- Том, а тебе нравится быть человеком? – коварно спрашиваю.

}- Да, нравится, - без тени сомнения отвечает мой друг.

}- А почему тебе нравится быть человеком? – усложняю я вопрос.

}Том задумывается. Я уверен, что он произнесет длинное и развернутое пояснение, но он ограничивается лаконичным:

}- Потому что лучше так, чем быть вампиром.

}- Что плохого в вампирах? – чувствую я обиду за свою родную расу.

}Мой друг неопределенно пожимает плечами, словно избегая ссоры со мной. Мне хочется настоять на ответе, но в голову приходит еще более животрепещущий вопрос:

}- То есть тебе не нравилось, когда я был вампиром?}

}- Не то чтобы не нравилось, - медленно проговаривает Том. - Это было… интересно. Но знаешь, я бы и врагу своему не пожелал подобного, - не давая мне возможности обидеться, он смягчает свои высказывания. - Тебе больше идет быть человеком.

}- Почему? – с неподдельным интересом спрашиваю я.

}- Ты как будто бы проснулся. Стал живым, - отвечает, сбивая меня с толку.

}- А по-моему, я превратился в неуравновешенное бедствие, - с сарказмом описываю я свои собственные впечатления об изменениях, произошедших во мне.

}Том, заливисто смеется. Так заразительно, что я непроизвольно составляю ему компанию.}

}Успокоившись, мой друг сворачивает разговор на народную сказку, где рассказывается о девочке с трудным характером и резкими сменами настроения. Она все пыталась найти смысл жизни, а от ее поисков страдали окружающие.

}- И в чем же смысл человеческой жизни? – заинтригованно интересуюсь я.

}- А его нет… - беспечно говорит Том. - Вернее, каждый определяет его сам. Для кого-то это работа, для кого-то семья, для кого-то творчество. Здорово же иметь право выбора.

}Кажется, мой собеседник не замечает, насколько сильное впечатление оказывают на меня его слова. Смысл жизни? Я никогда не задумывался о нем. Наверное, на Эпсилоне моим смыслом было охранять свою семью от людей. Но я предал этот смысл. А раньше?} }

}- И что же ты выбрал?

}- Я тоже еще только ищу, - со свойственной ему непосредственностью отвечает мой друг.

}Человек начинает рассказывать следующую сказку, но я целиком погружаюсь в мысли о смысле жизни. Я не могу с ходу ответить, что бы я хотел. Но, наверное, Том прав. Неограниченность вселяет надежду, что этот смысл будет мне приятен.

}Мои рассуждения прерывает звонкая трель, раздавшаяся, казалось бы, почти над моим ухом. Я вздрагиваю и оглядываюсь в поисках проказника. На ближайшей ветке сидит маленькая невзрачная птичка и, склонив голову набок, с интересом наблюдает за мной. Я тут же передразниваю ее забавный голосок. Она восторженно поддерживает начатый диалог.

}Том картинно прокашливается, привлекая мое внимание и спугивая непрошенную гостью.

}- Какое вопиющее неуважение к наставнику! Предпочесть мне… Мне! Какую-то птицу, – издевательски осуждает меня этот ходячий сборник народного фольклора. – А если накажу? – игриво подмигивает мне.

}Почему-то этот незатейливый жест и ироничная угроза необычайно сильно будоражат мое воображение. У меня возникает непреодолимо сильное желание впиться поцелуем в губы этого ужасно обаятельного человека. Почему?}