}Единственное, что омрачает эту охоту – не проходящая слабость. Мне потребовалось довольно много времени, чтобы привыкнуть к своим замедленным реакциям. Скорость, сила, наблюдательность подводили меня, хоть я и не стал жаловаться на это Тому. У этого до ужаса заботливого человека хватило бы упорства уложить меня отдыхать, так и не поймав достойной дичи.

}Я более чем удовлетворен нашей добычей. Молодой олень. Том отправляется к обнаруженному нами роднику набрать воды, а я остаюсь с тушей. Мой друг говорит, ее нужно приготовить. Я с сомнением смотрю на нее.

}В воздухе витает запах крови. Он не вызывает того голода, что раньше. Но он знаком, в отличие от странно безвкусной воды.

}Может ли человек пить кровь?}

}Я вспоминаю, как Том пил мою. Без удовольствия, но пил.

}Меня не покидает мысль сравнить свои старые вампирские впечатления о ее вкусе с человеческими. Не раздумывая, извлекаю из бока мертвого животного арбалетный болт. Я высасываю немного крови из раны и тщательно стираю ее следы с лица. Я совершенно не испытываю того отвращения, что Том. Видимо, у него это подсознательно, а вовсе не из-за вкуса. Я привык пить кровь. Единственное, что меняется сейчас – она больше не насыщает так, как раньше. Такая же безвкусная жидкость, что и вода.

}Том возвращается с полными флягами и приподнятым настроением. Он споро разводит костерок из собранных мной веток и начинает колдовать над добычей – резать, нанизывать на палки, закреплять над огнем.

}Не могу избавиться от ощущения, что человек только портит продукт. Когда я пробую результат его продолжительных манипуляций, я убеждаюсь в правильности этого впечатления.

}Том внимательно следит за моей реакцией и видит, что я ем без особого удовольствия.

}- Прости, повар из меня не очень, - шутливо извиняется мой друг.

}- Это как охотник что ли? – фыркаю я.

}- Может даже хуже, - не без самоиронии отзывается о своих способностях Том. Что, впрочем, не мешает ему уплетать за обе щеки уже третий по счету кусок. Человек всерьез не равнодушен к мясу.}

}- Смотри, не отрави нас, - пародирую я его вечные ехидные интонации.

}Мой друг испытывающе смотрит на меня. Его брови ползут вверх, словно бы он услышал нечто совершенно удивительное.

}- Да у тебя никак чувство юмора прорезалось? Растешь! – привычно паясничает.}

}Я задумываюсь об этом замечании. А ведь действительно. Теперь у меня получается подстраиваться под манеру общения моего ироничного собеседника. Остаток трапезы проходит без эксцессов. Несмотря на привкус паленого, ко мне все же приходит чувство сытости и умиротворения.

}Нам с Томом некуда торопиться, и обед ненавязчиво перетекает в дневной привал. Я чувствую себя несколько уставшим от насыщенно прошедшей первой половины дня. Мне не хочется шевелиться, хочется просто наслаждаться спокойствием. Для полноты хорошего настроения не хватает коленей под головой и руки на пояснице одного очень ласкового человека, но я отчего-то не решаюсь попросить его об этом. Мой друг снова что-то пишет в тетради. Он сидит на расстоянии от меня, так чтобы мне не был виден текст. Меня разбирает любопытство, о чем он повествует в своих записях, но я уверен, что спрашивать бессмысленно.

}Чтобы как-то отвлечься от предположений о содержании мыслей Тома, вносимых в дневник, я отворачиваюсь от человека и ищу в окружающей обстановке то, на что бы можно было переключить свое внимание. Шелестит листва, переговариваясь с ветром. Трещит костерок, прося еще несколько веток. Поют птицы, прячущиеся в кронах деревьев. Никогда не обращал внимания на эти мелочи. Никогда не слышал беспечное щебетание птиц. Я с удовольствием вслушиваюсь в их мелодичные голоса. Пытаюсь извлечь из своих голосовых связок нечто подобное, поучаствовать в их беседе. У меня получается на удивление быстро. Птицы, услышав мои попытки, удивленно замолкают, а затем начинают громко и быстро щебетать что-то возмущенное.

}- Здорово. Очень похоже, - с восхищением комментирует мои упражнения Том, которого это многоголосое пение отвлекло от его заметок. - Из всех моих знакомых так точно подражать птицам получалось только у Джереми, - немного грустно договаривает.

}Окончание фразы тяжелым ударом выбивает воздух из моих легких, заставляя захлебнуться свистом. Оно на острые осколки разбивает расслабленную послеобеденную обстановку. Сердце заходится в панической пляске. Я вглядываюсь в лицо Тома. Фраза обронена словно невзначай, словно он не придавал ей никакого особого значения… Или нет? Я больше не слышу его эмоций, я больше не могу быть уверен в том, что он говорит то, что думает.

}Он не мог догадаться. Он знает только Первое Абсолютное Правило, не более. Я не позволю, чтобы он когда-либо узнал, что отпечаток его бывшего друга сохранился в моей личности.

}В этот момент я впервые по-настоящему осознаю насколько оказался беззащитным, лишившись возможности подслушивать мысли людей. Сначала я не слишком сильно обращал на это внимание, ведь между вампирами эта способность тоже не работает. Но они – моя семья. Им я мог доверять без оглядки.}

}У Тома невероятно выразительная мимика, даже без способности заглядывать внутрь, понимать его эмоции легко. Но стоит ли так же легко им верить? Я ведь знаю, что иногда человек скрывает одолевающие его мысли. Я слишком привык их понимать. Разве я смогу без этого?

}- Биллиам, что случилось? – встревоженно спрашивает Том, видя мою странную реакцию, - Все в порядке?

}- Да, в порядке, – кривлю душой, надеясь, что мой друг не станет продолжать расспросы.

}Я не возобновляю свист. Никогда больше не буду разговаривать с птицами. Понимаю, что уж они меньше всего виноваты в терзающих меня сомнениях, но не могу отделаться от необоснованной злости на них.

}Третье Абсолютное Правило гласит, что после обращения вампира в человека, он перенимает доминирующие черты личности убитого им.

}Каким человеком был Джереми? Был ли он похож на своего друга? Или являлся полной его противоположностью? Я не знаю. Я не знаю, какие еще сюрпризы себе преподнесу.}

}* * *

}Под вечер раздражающая слабость усиливается. Тело наливается свинцом, мне тяжело шевелится. В мыслях царит полный сумбур – они горячие и текучие. От их мельтешения кружится голова.

}Том пробует мою температуру, кладя холодную ладонь мне на лоб. Хмурится, недовольный результатом, и обеспокоено рекомендует мне отдохнуть. Я не возражаю, ведь на большее у меня все равно нет сил.

}В глазах периодически темнеет. Кожу пробивает холодный пот. Внутренности невыносимо болят, словно бы внутри все разорвано в клочья.

}Мой друг, видя мое стремительно ухудшающееся состояние, безостановочно крутится около меня, расспрашивает о симптомах. Пытается как-то помочь. Поит водой, а позднее и каким-то травяным отваром. Он считает, что я отравился и очень переживает по этому поводу. Нервно шутит, что это я сглазил. По его словам, если в мясе было что-то несъедобное, плохо должно быть нам обоим.