Неделя перед показом проходила еще напряженнее обычного. В обязанность Кэти Ингланд, которая вела дневник подготовки, вменялся поиск особенных моделей, как мужчин, так и женщин. Они должны были демонстрировать агрессивность. В пятницу 21 февраля она вызвала нескольких моделей и попросила их пройтись.

«Их походка – это очень важно, – говорила она. – Они должны не только быть красивыми, но и соответствовать одежде… Нам нужны сильные, пробивные девушки. С парнями сложнее; нам не нужны модельные типажи, нам нужны парни странные, грубые, особенные». Она поручила своим помощникам искать моделей даже на улицах. Коллекция мужской одежды прибыла из Италии в воскресенье; накануне показа Кэти и Ли «доводили ее до ума». «Ему нравится представлять, как будут демонстрировать его одежду, потому что, придумывая свои вещи, он рассчитывает на то, что их будут носить», – сказала она. Им приходилось еще мириться с присутствием съемочной группы телевидения – канал Би-би-си снимал документальный фильм под названием Cutting Up Rough («Кроим круто») для сериала «Профессии» – и репортера из журнала Details. «В студии было так душно, что мы с Ли то и дело выходили глотнуть свежего воздуха», – вспоминает Кэти. Внешность мужчин-моделей она разрабатывала вместе с Майрой Чей Гайд; они решили подрисовать всем мужчинам синяки и кровоподтеки с помощью лака для ногтей и подводки для глаз. Кроме того, Кэти услышала, что две модели, Эстер де Йонг и Кэролайн Мэрфи, не смогут участвовать в показе, так как их отобрали для работы в Нью-Йорке. «Но Наоми Кэмпбелл обещала быть… Насчет Кейт Мосс я не уверена», – написала она. В тот день от производителя прибыла половина женской коллекции, но все костюмы оказались мятыми.

Во вторник Кэти записала в дневнике: Кейт Мосс решила не участвовать в показе, так как ей нужно было остаться в Нью-Йорке; кроме того, одежда, которая должна была прибыть к утру, застряла в аэропорту Хитроу. «Стелла Теннант через пять минут должна приехать на примерку, а нам нечего на нее надеть, кроме тех костюмов, которые Ли сделал здесь». В ту ночь Кэти вообще не спала, потому что вечером во вторник «Ли страшно рассердился и решил, что мы больше не можем ждать». Маккуин накричал на Кэти и довел ее до слез, но позже, желая загладить вину, купил ей бриллиант за 400 фунтов. Кэти наняла грузовик и попросила своего бойфренда, фотографа Фила Пойнтера, отвезти ее в Хитроу. Они выехали в 22:30, но коллекцию им отдали только в два часа ночи, то есть в студию она вернулась лишь в четыре утра. В среду, по ее словам, началась «лихорадка». «До полудня я подготовила к показу 60 из 80 женских костюмов», – отметила она. Приехавший из Парижа гример Тополино проверял, как лежит грим, на Кэтрин Брикхилл. Кроме того, буквально в последнюю минуту Кэти наняла двух моделей-мужчин, в том числе Максима Реалити из группы Prodigy, «того, с серебряными зубами». В ночь перед показом Кэти удалось урвать всего четыре часа сна. «Мы держимся на кофе и сигаретах, – написала она. – И все очень подавлены». К полудню в день показа она еще не закончила приводить коллекцию в рабочее состояние, и Ли был вне себя. Он устраивал последнюю примерку 100 костюмов из коллекции «Там, в джунглях». В тот день прибудут грузовики и увезут коллекцию на место показа на лондонском рынке Боро.[566] Ли выбрал местом проведения рынок к югу от Лондонского моста, потому что ему нравилась тамошняя суматоха. «Приятно знакомить их [околомодную публику. – Э. У.] с другим Лондоном, где им страшно и хочется то и дело озираться по сторонам», – говорил он.[567] Маккуин и Саймон Костин хотели воссоздать сцену из триллера 1978 года «Глаза Лауры Марс» с Фэй Данауэй в главной роли, когда героиня фотографирует группу моделей на фоне двух горящих машин. Костин подбирал на свалке подходящие старые машины, а затем разбивал их. Кроме того, дизайнер и художник-постановщик воссоздали декорацию в виде изрешеченного пулями амбара из фильма «Бонни и Клайд»: они светили прожекторами на листы перфорированного рифленого железа. Незадолго до показа Маккуин заручился спонсорской поддержкой American Express. По словам Костина, почти все полученные деньги потратили на охрану. Декорации, которые отделялись от зрительного зала черными занавесями, перед показом требовалось охранять круглосуточно. Само событие, начавшееся с почти двухчасовой задержкой, один обозреватель назвал «картиной городского хаоса… как на подиуме, так и вне его». В толпе, устремившейся ко входу, было несколько студентов колледжа Святого Мартина. Пользуясь суматохой, они ворвались в зал, и один из них бросил в сторону машины бутылку с зажигательной смесью. «Зрители визжали и хлопали, когда грузовик загорелся», – вспоминает журналист Грейс Брэдберри.[568] Зрители решили, что пожар был задуман устроителями. Саймон Костин признался, что у него чуть сердце не остановилось, он уже готовился к неминуемому аду. К счастью, пожар вовремя заметил охранник и быстро потушил его. «Каждый раз я превращаюсь в комок нервов, – говорила мать Ли, Джойс. – Я думаю: зачем я на этот раз пришла сюда?»[569] Она не осталась разочарованной. Из плеч модели вырастали рога; спинка мужского пальто перерастала в голову крокодила. «По-моему, это было совершенно безумно, совершенно безумно – торчащие рога на спине пиджака!»[570]

Сам Маккуин как будто заражался хаотической энергией зрелища; он уверял, что такая энергия особенно присуща Лондону. «Вот откуда я родом и вот почему столько людей приезжают сюда, – говорил он. – Им не нужна просто вереница платьев – такое они увидят где угодно, в любом уголке мира».[571]

Некоторым влиятельным зрителям происходившее на подиуме совсем не понравилось. «Я прилетел из самой Америки, а увидел только прически, – сказал Андре Леон Телли, тогда редактор европейской версии журнала Vanity Fair. – Пора кому-то – спонсорам или Британскому совету моды – проявить власть и что-нибудь предпринять».[572] Тамсин Бланчард из Independent написала, что показ «потерпел неудачу», а Кэтрин Беттс, заведующая отделом модных новостей американского издания Vogue, которая писала большую статью о Маккуине, призналась, что она «откровенно не в восторге».[573]

Маккуин посвятил коллекцию «Там, в джунглях» своим родителям. Незадолго до того у Рона нашли рак кишечника. «Сейчас все немного трудно, но мы стараемся держаться», – говорила Джойс.[574] Рон резко похудел; он перенес операцию и курс химиотерапии. «Он был маленьким человеком, но настоящим бойцом, – сказала Джанет. – И постепенно пошел на поправку».[575]

После лондонского показа у Маккуина оставалось всего двенадцать дней на то, чтобы внести последние штрихи в первую коллекцию повседневной одежды для Givenchy. Коллекция, показ которой проводился в парижском «Конном зале», в помещении бывшего рынка, где торговали кониной, – там даже был наклонный пол «для стока крови» – вызывала ажиотаж задолго до того, как ее увидели.[576] Редакторы модных журналов сплетничали о том, как громкая музыка на репетициях взбесила крыс в канализации, и в результате обслуживающему персоналу пришлось заварить трубы, чтобы крысы не выбегали оттуда стаями. «Чушь, – ответил один американский журналист, услышав это.[577] – Будь это правдой, Александр Маккуин, наоборот, открыл бы трубы пошире. Он любит, когда вокруг бегают крысы».