Мой парень. Мне нравилось это слово и он не вздрогнул, когда я произнесла его. Мой парень. Грант Делрей был моим парнем. Я хотела сказать это еще несколько раз, просто чтобы почувствовать вкус этих слов во рту.

— У мня нет таких правил, — сказал он, и, не отводя от меня взгляд, он спел первый куплет песни. Если там и были какие-то шероховатости, как он утверждал, я не заметила. Я слышала только его гипнотически прекрасный голос, окружающий меня. В ту секунду у меня не было большего желания, чем петь вместе с ним.

Я найду какой-нибудь способ спеть с ним дуэтом, придумаю оправдание своему изменившемуся голосу. Он наклонился и его губы нашли мои, и никто из нас ничего не говорил несколько минут.

***

Отвозя меня обратно на Родео Драйв, Грант сказал мне, что пришлет мне по почте запись нашей песни, чтобы я могла репетировать. Я ничего не ответило. Моё позитивное мышление начало рассыпаться на части. Не важно, как сильно я этого хотела, я не смогу спеть с ним. Но сколько я смогу откладывать это?

— Я думаю, что должен предупредить тебя о том, что моя мама хочет пригласить тебя на ужин, — сказал он. — Она тренируется готовить вегетарианские блюда, чтобы выбрать то, что тебе может понравиться.

— Правда? — спросила я. Я не хотела знакомиться с его семьёй. Уже достаточно плохо было то, что я лгала ему насчет себя, и я не хотела распространять ложь внутри его семьи. — Ты не думаешь, что для этого еще рановато?

Он пожал плечами.

— Ты уже встречалась с моим отцом, а я встречался с твоим.

— Что? — спросила я. — Когда ты встречался с моим отцом?

Грант послал мне взгляд, который говорил о том, что я должна была это знать.

— Я входил в группу, которую он собрал для концерта перед военными в прошлом году.

— Ох, точно, — сказала я. Слова звучали резко, даже для меня. Я не знаю, почему сказал их в таком тоне.

— Он — хороший человек, — сказал Грант. — Ты иногда напоминаешь мне его своим чувством юмора и манерами.

Со мной очевидно было что-то не так. Нормальный человек не тал бы плакать, услышав это. И я даже не знаю, почему я начала плакать, из-за того, как нечестно было то, что Грант знал моего отца лучше, чем я сама, или потому что это был первый раз, когда кто-то мне сказал, что я похожа на него. Могло ли у меня быть его чувство юмора? Это наследственное?

Я ничего не смогла поделать с собой и подумала с большим отчаянием, чем готова была признать, что если я похожа на него, то он увидит себя во мне и, возможно, полюбит.

Грант посмотрел на меня и резко вдохнул.

— Что? — спросил он. — Что случилось?

Я покачала головой.

— Ничего, — но я знала, что он не удовлетворится этим ответом, поэтому добавила. — Просто между нами с отцом всё не так, как я хотела бы.

Голос Гранта стал мягче.

— Ты можешь изменить это, если захочешь.

— Это не так просто.

— Почему бы тебе не взять телефон и не позвонить ему?

Для начала, у меня нет его номера.

Я подумала, просто чтобы притвориться, что это можно сделать, если ли его номер у Гранта. Сколько друзей, знакомых и почти незнакомцев разговаривали с ним каждый день? Но если у Гранта был номер Алекса Кингсли, я не могла спросить его. Как объяснить парню, что ты не знаешь номер собственного отца, не вызвав подозрений?

Я вытерла слёзы со щёк, злясь на себя, что у меня такая бурная реакция каждый раз, когда я что-нибудь узнавала о своем отце. Он не потратил ни унции нервов, думая обо мне.

— Я знаю. что вы больше не общаетесь, — сказал Грант. — Это глава девять в книге Лорны, но я уверен, что он так же сильно хочет возобновить отношения, как и ты.

Вероятно, нет.

Я надела пару солнечных очков и взяла шляпу с заднего сиденья. Мы прибыли на Родео Драйв, и он собирался выпустить меня. Когда Грант остановил машину, я протянула руку и сжала его ладонь.

— Спасибо, что пытаешься помочь. И песня прекрасна. Она много для меня значит.

Он наклонился и поцеловал меня. Было глупо позволять ему это на людях, но я не отвернулась. Находиться на расстоянии шести дюймов от него очевидно лишало меня способности рационально мыслить. Кроме того, это заняло три секунды. Какова вероятность того, что кто-то направил на нас камеру именно в эти три секунды?

***

На следующий день Грант прислал мне по почте обновленную версию его песни. Он прислал не только ноты, но еще и видео с ним, поющим свою часть, чтобы я могла репетировать.

Марен не было. Она уехала в студию присматривать за Кари. Поэтому я сидела в гостиной, репетируя дуэт до тех пор, пока не запомнила слова. Я старалась петь как Кари. Я пыталась имитировать её сильный, богатый голос. Хорошие новости: я пела довольно хорошо, легко и лирично. Плохие новости: не важно, сколько раз я это повторяла, мое пение не было похоже на Кари. Это всё еще был мой голос.

Что я буду делать в следующий раз, когда увижу его? Он захочет репетировать. Мне придется притвориться, что у меня болит горло, и как долго он будет в это верить?

Забавно, что иногда мы волнуемся о том что все повернется плохо, даже не предполагая, что всё будет гораздо хуже.

На следующий день, когда я делала домашнюю работу, Марен вернулась с одной из встреч с Кари. Не говоря ни слова, она бросила два журнала передо мной.

На первой странице одного из них, я выходила из ресторана бок о бок с Грантом, на другой — я целовала Гранта в его машине. Заголовок на первом гласил: "Тайная связь гранта и Кари!". Второй заголовок говорил: "Кари изменяет Майклу!". Пока я смотрела на них слова Марен упали на меня, как глыбы льда:

— Друзья Кари позвонили ей, чтобы рассказать. Майкл их тоже видел. Представь что у меня был за день.

— Я сожалею...

Она выбросила руку в моем направлении.

— Ох, я отлично преобразила тебя в Кари. Даже её парень подумал, что это она.

У меня сжалось в животе.

— Он правда расстроен?

— Мы узнаем, насколько он зол сразу же, когда он начнет снова с ней разговаривать.

— Я не хотела...

Она положила ладони на стол, наклонилась ко мне и закричала:

— Мне плевать, чего ты хотела! О чем ты думала, прячась по углам с Грантом Делреем?

Я не могла ответить ей. Это было не важно, потому что она не стала ждать ответа.

— Ты позвонишь ему и порвешь с ним. Потом ты больше никогда не будешь к нему приближаться. Ты поняла?

Я не двинулась. Лицо Гранта смотрело на меня с обложки. Точеное лицо Гранта рядом с моим. Марен подошла к шкафу, где я хранила сумочку и вытащила оттуда мой телефон. Она сунула его мне в руку.

— Сделай это сейчас же, или я позвоню ему в качестве твоего ассистента и порву с ним вместо тебя. И я не буду мила.

— Нет, — сказала я. — Вы этого не сделаете.

Её глаза стали жестче, как будто я бросила ей вызов и она открыла мой телефон.

— Смотри.

Я села прямее, настаивая на своем.

— Если вы позвоните ему, я не буду больше работать. Сколько денег Кари еще должна казино и по кредиткам?

Её пальцы замерли на кнопках, пока она обдумывала мои слова.

— Я знаю, что это для вас значит, — сказала я. — Вы не устраивали это все, чтобы помочь Кари. Вы хотите помочь Кари заплатить долги, чтобы Алекс Кингсли понял, какой вы будете для неё чудесной матерью.

Марен закрыла телефон, но выражение её лица было далеко не побежденным. Она неожиданно спокойно начала копаться у себя в сумочке.

— Ты права. Ты знаешь, что для меня важно, но я тоже знаю, что важно для тебя, — она вытащила два листка и подняла их: билет на концерт Алекса Кингсли и пропуск за кулисы. — Я просто не знаю, почему.

Она опустила подбородок, ожидая моего ответа. Я ничего не сказала, и она шумно вздохнула.

— Он годится тебе в отцы.

— Я, я на самом деле об этом знаю.

Она постукивала билетом по своей ладони, наблюдая за мной и просчитывая. Её губы слегка поднялись наверх, это было больше похоже на оскал, чем на улыбку.