Мир вокруг лихорадочно закружился, запрыгал в разные стороны, словно решил потанцевать. Он здесь! А я тут переживаю, куда он запропастился! Моё ухо слышало бешенный бег его сердца, глубокое дыхание и мелкую дрожь.
Минуты через две я попыталась вырваться из плена рук:
- Лахрет, ты меня раздавишь... мне трудно дышать!
- Прости... - он дал свободу и, отодвинув на расстояние вытянутой руки, заглянул в глаза. - В голове шумит от чувств и желаний...
- Негодяй! - оттопырила я губу. - Я тебе целый день звонила, а ты не отвечал!
- Я знаю. Не мог. Прости... И сейчас меня не должно быть здесь, - он виновато усмехнулся. - Сбежал с работы, как подросток с коннора! Понял, что там от меня толку, как от ниры - яйцо! Вообще перестал соображать что-либо! - он это говорил с таким запалом, словно маленький разбышака о своих шалостях корешам.
Я осуждающе сощурилась и наклонила голову. Нахлынуло волной обиды.
- И ты, значит, бросил работу, чтобы на меня поглазеть? Посмотрел? Что дальше собрался делать?
- Спать! - он блеснул красными, не выспавшимися глазами.
- Спокойной ночи, - и я, вывернувшись из его рук, развернулась идти по намеченному курсу, демонстрируя, что обижена по-поводу неотвеченных звонков.
Бесцеремонные руки снова притянули меня спиной к знакомой груди.
- Ты не поняла, я буду спать у тебя, и хочу, чтобы ты была рядом... Иначе я не засну.
Я повернула ему свой возмущенный профиль и, вскинув брови, прокомментировала:
- Я как бы не против, но ведь нужно вроде бы подписать контракт и... потом... все остальное... - я пару раз махнула ресницами.
Лахрет глухо засмеялся, еще сильнее прижав к себе, и дружелюбно поправил:
- Глупышка, я имел в виду, что ты побудешь рядом и посторожишь мой сон. Гормоны мне не дают спать, а когда ты рядом, то я легче себя чувствую. Поняла? - и он чмокнул меня в висок.
Я сморщила лоб, пытаясь понять смысл его слов. Вышло что-то вроде того, что он так и не спал с нашего первого поцелуя. Это что значит? Неужели и в самом деле у них происходит в голове мощный гормональный взрыв в момент поцелуя? Рядом возле обиды выросло чувство вины. Но пока что сильнее была обида.
- Поняла, - я вывернулась из его рук и шагнула в сторону, - но как же моя учеба? Надо идти на занятия. Мне по рангу положено учиться примерней всех, а выходит все строго наоборот.
- Тебе можно прогулять. Никто тебя не посмеет выгнать из атконнора. Тем более что последний урок у тебя - техника. А по ней у тебя, помнишь, давно уже блат. Так что, - он за плечи развернул меня к комнате, - зови Фию и пой мне колыбельную. Договорились?
Я притворно возмущенно вскинулась.
- Ты посмотри, какие мы! Уже все решил!.. - я смерила его взглядом, потом одарила пленительной улыбкой. - И, кстати, Фия в ванной убирается, так что звать ее не надо, - отворила створку двери и вошла.
Он криво усмехнулся и вошел за мной. Потом ухватил за кисть и, усадив на диван, плюхнулся на него сам. Мои колени разместил у изголовья в виде подушечки, сложил ладоши под щекой и сладко, как младенец, улыбнулся.
- Все! Теперь все как надо! - Лахрет потянулся. - Сон, родимый сон! Как давно я не спал! Кажется всю вечность.
И дорогой гость закрыл глаза. Я не заметила, как счастливо улыбнулась, наблюдая, как умиротворенно он уходил в мир снов у меня на коленях. Было такое уютное чувство, будто это самое лучшее место на свете - быть его мягкой подушечкой и нежно гладить его черный ежик волос. И вышло как-то само собой петь ему колыбельную...
Уносит ветер лепестки цветов,
Это значит - ты рядом.
Уносит ветер обрывки слов,
А ты не отводишь взгляда.
Как долго тебя я ждала
И забыть я не смогла
Как ты обнимал меня за плечи,
Как шептал мне сладкие речи...
Живу я лишь тобой одним,
Ведь в сердце моем любовь поселилась.
Живу я лишь тобой одним,
Мое сердце тебе покорилось.
Хочу, чтобы ты в душе сохранил
Мой мерцающий образ,
Хочу жить тобою одним,
И мой молящий возглас
О том, что я навеки твоя...
Позови, я приду к тебе тотчас...
Фия бесшумно скользнула из ванной, и хотела было уйти, но я жестом остановила ее и указала на кресло рядом с диваном. Она покорно села, кивнув головой, словно спрашивая, чего я хочу. Чтобы не разбудить моего спящего принца, я пальцем указала на него и то, что пока мы не должны по его желанию находиться наедине. Она прекрасно прочитала мою мысль, и я в который раз обрадовалась, что иридане - телепаты.
Лахрет расслабился, задышал ровно и тихо. Выключился сразу. Я сидела, не двигаясь, боясь разбудить его неаккуратным движением. Взгляд скользнул от его широкого открытого лба по линии носа к фигурным, словно вырезанным из мрамора, губам, и остановился на волевом подбородке. Палец несмело коснулся его бровей. Как часто он хмурил их в задумчивости... В этот дивный миг я увидела его совсем другим. Таким родным, своим, близким. Далее палец скользнул к переносице, разгладив серьезную складку меж бровей, и чуть касаясь кожи, прибыл к губам. Там задержался на миг и остановился на скуле. Лахрет словно почувствовал фонтан нежности, захлестывающий меня сейчас, и довольно улыбнулся во сне. И странное дело, меня совершенно не смущало присутствие постороннего рядом.
Хотелось бы мне сидеть вот так неподвижно до тех пор, пока Лахрет впитывал силы через сон, но всем известно такое неприятное ощущение, когда затекает все тело от неподвижного сидения. Затерпают колени, сводит мышцы спины и плеч. Так вот через пару часов мое тело назойливо начало разъяснять мне все прелести этих ощущений. Я пыталась пересесть, поправить, переместиться в более удобное положение, но всякий раз встречала неосознанное яростное сопротивление со стороны спящего. Иногда завистливо косилась на дремлющую в кресле Фию, которая выбрала себе удобную позу и чувствовала себя преспокойно! Зазвонил коммуникатор Лахрета. Попыталась проигнорировать, но после пятиминутного настойчивого жужжания, я достала его из кармана спящего и приняла вызов. По ту сторону говорил знакомый голос куратора. Очень раздраженный знакомый голос куратора:
- Какого ты меня так подставил! Неужели нельзя было хотя бы в курс дела ввести?! Ушел и с концами! Меня спрашивают, а я не знаю, что говорить. Да еще не отвечаешь на вызовы! Ты где?! - ни тебе здрасти, ни до свидания, а сразу с обвинений. Как привычно!
Как видно, не только со мной наш прямолинейный друг так позволял себе разговаривать. Как всегда и слова вставить не дает. Я приложила динамик к уху спящего. Пущай сам слушает ругань друга. Даже веко не дрогнуло, а тирада продолжалась довольно долго без пробелов и запятых. А вот только я шевельнулась, как возмущенно была помещена в прежнее удобное для него положение. Видимо, сейчас у Лахрета существовал только один раздражитель - я. Пришлось отвечать мне, ибо кое-кто не соблаговолил даже замычать в микрофон.
- Это Лана. Лахрет сейчас не может ответить тебе, Наран. Он спит мертвецким сном праведника!
На другом конце пауза. Потом сбивчивое кряхтение и недовольное бубонение.
- Все с ним ясно... Спасибо, друг, удружил, так удружил! Ничего не скажешь... Ладно, вырулю как-нибудь ситуацию сам.
- Спасибо. Ты будешь настоящим другом, - не подумав, ляпнула я.
С какого это перепугу я перешла на такой фамильярный тон с куратором? А! Не важно! Я быстро отбилась, не желая слушать дальнейшие возмущенные возгласы, кои могли последовать после этой фразы.
Знал ли Наран о нашей с Лахретом небольшой трагедии? Ну, если эту неясную ситуацию можно было таковой назвать... Может, он сам догадался или друг поделился? Не существенно! Важно, что он готов выручить в трудную минуту.
Я со вздохом отложила коммуникатор в сторону. Сон начал смаривать и меня. Устало уронила голову на спинку дивана и прикрыла глаза. Не заметила, как и сама задремала.
Посреди ночи меня разбудил скулеж Забавы. Она требовала моего присутствия. Когда на этот раз я попыталась выскользнуть из-под головы суженого, меня благосклонно отпустили. Осторожно положила подушечку вместо себя и скользнула к своей крохе. Сейчас она была для меня более важным объектом. Так и заснула, но только теперь в удобной позе и уже с привычным грузом на себе и возле себя. Сегодня я стала подушкой для двоих. И как так вышло, что они не могут без меня заснуть?
