Теперь в тайной комнате остались только я и куратор. Я посмотрела не него. Видели ли вы когда-нибудь полностью поглощенного делом муравья? Он занят делом и не видит вокруг ничего. Так и Наран. Отключился от окружающего мира, погрузившись в свои глубокие думы. Трогать его бесполезно, даже вредно для здоровья. Скорее психического, чем физического. Я отвернулась от него, упершись взглядом о стол. Провела указательным пальцем вокруг столешницы, пройдясь кругом. В центре стола я узрела очерченный диск и задумалась о том, что будет, если его надавить? Неслышно потянулась к нему и надавила.

- Ааа! - вырвалось из удивленной меня, когда что-то снизу зашевелилось и стало поднимать меня вверх, прямо на стол, так, что я быстро улеглась сверху.

Наран от неожиданности даже подскочил, и, с муштрой военного, принял боевую позицию, готовый к обороне.

- В чем дело? - его брови полезли на затылок, когда он увидел меня, лежащую на животе, на столе, а вокруг появились стулья из тех самых окружностей, что виднелись на полу возле стола.

Оказывается, когда я надавила на диск в центре столешницы, я стояла на одном из них и, активировав какой-то механизм, подняла их и себя заодно. И вот, лежу на столе и глаза испуганно таращу, не понимая, что случилось. Встретив взгляд куратора, прочитала в них что-то вроде "Опять! Неужели нельзя без эксцессов?"

- Там, где вы, иата! одни неприятности! Неужели нельзя ничего не трогать?! Что вы снова сделали? - сработала его хорошо выработанная привычка костить меня по чем зря.

Я вообще, не понимаю, чего он на меня так окрысился? Я что ему, на ногу наступила? Что бы они тут без меня делали? Еще б сидели и мозги ломали, как дверь открыть. А я вот, быстро решила эту проблему. Да еще и стульчики выдвинула. Ну, подумаешь, на стол забралась. С кем не бывает? А он опять распыхтелся! Как же он меня уже достал! Лучше бы спросил, как я себя чувствую!

- Хорошо, что ваши усилия увенчались лишь этим! А если бы тут была какая-нибудь ловушка? - посыпались из его глаз искры.

Опять психует! Ууу! Как же это мне надоело! Почему Лахрет ушел? Мне он здесь так сейчас нужен. Я даже потерплю его нежные приставания. А этого Нарана я, чем дальше, тем меньше могу выносить. Я, конечно, понимаю его обстоятельства, и то, что стала для него однажды обузой, когда он решил меня уломать лететь в атконнор. Но зачем же так часто меня ругать? Вспыхнув и слезши со стола, я одарила его обиженным взглядом и бросила ему:

- Неужели у вас, господин Наран, для меня есть только одни упреки? Ничего хорошего не можете придумать? Я ведь могла пострадать! Почему вы не спросили прежде, что со мной? Цела ли я? Не надоело меня постоянно одергивать?

Мужчина дрогнул и осекся. Мигнул и пожевал воздух в замешательстве. Я присела на стул.

- О! А как вы это сделали? Откуда взялись стулья? - в проходе возник смотритель хранилища с огромным томом словаря, и изумленно уставился на обновления в помещении.

Зайдя, он уронил книгу на стол и продолжил глядеть на новое чудо.

- Это вы, иата, смогли раскрыть секрет? - ему не нужно было объяснять, кто сделал открытие. - Как хорошо! Теперь будет, где сидеть. А то, я так думаю, мне здесь придется провести немало времени в исследованиях и переводе! - милый человек, этот Зунг!

Я же не сводила взгляда с ощерившегося куратора. Он понял меня прекрасно и еще то, что сказать ему нечего. Я начала защищаться сама. Недовольно дернув рукой, он театрально развернулся к предмету своего предыдущего исследования, продемонстрировав, что не желает о чем-либо сейчас говорить. Зунг подошел и негромко спросил, как мы нашли эту комнату и открыли дверь? Я с удовольствием поведала ему без лишних подробностей наши поиски, после чего Зунг восторженно изрек:

- Как здорово, что вы с нами! Я всегда считал, что участие в исследованиях людей случайных и не сведущих в науке, весьма полезно! Они смотрят на изучаемый объект со стороны и видят то, что ученые не видят, - он искренне улыбался, излучая добродушие и восхищение.

Наран же во время моего негромкого рассказа бросал на нас из-под лба косые взгляды и ворчливо бубнил себе что-то под нос. Честное слово, похож на вечно ворчливого старика из моего неизвестного прошлого! А Зунг - милашка! Мы с ним обязательно подружимся!

Прошло уже около трех часов, как мы открыли комнату. Зунг и Наран успели подсунуть стеллажи так, что скрыли вход. Теперь они сидели и занимались переводом надписей над арками. Все, что я могла сделать, уже сделала и последний час просто сидела и тупенько смотрела на картины. В какой-то из моментов неожиданно заурчал мой желудок.

- Ух! Что-то есть хочется! - потирая живот, лениво протянула я.

- Никто тебя здесь не держит, - проворчал Наран, не отрываясь от шестой арки. - Можешь пойти и поесть.

- Но... - возмутилось было я, но слов не нашла продолжить.

Только и того, что сжала кулачки и вытянулась по струнке. Зунг поднял глаза, отвлекшись от изучения энциклопедии, и улыбнулся:

- О! Иата! Я, думаю, что мы вдвоем с господином Ниасу сами можем справиться. Если, что заходите. Мы вас будем всегда рады видеть.

Понимая, что от меня сейчас действительно мало толку, решила поддаться зову желудка и покинуть данное помещение. Конечно, фраза Нарана задела меня, но уходить все равно надо было. Поэтому подарив затылку куратора красноречивый и негодующий взгляд, я махнула на прощание хранителю библиотеки, и ушла.

На следующий день добросовестно прогуляла физическую культуру, так как моя большая малышка вывихнула себе плечи, и сразу пошла на историю. Там Наран с видом не выспавшегося мученика и с помятым лицом задал нам самостоятельную работу на тему какой-то там войны. Я старательно написала про нее ровно две строчки, поскольку о ней ничего не знаю, кроме того, что между собой воевали два города за месторождение меди. Все. Кто победил, не помню. Сдала и вышла, не сказав куратору ни слова. Сидит, смотрит на меня волком, словно я у него почку украла. Злится. Что? И сегодня на ногу ему наступила? Или не выспался? Выяснять не стала.

Этику промучилась. Пошла на правоведение. В терминах, изрекаемых в аудитории, узнала лишь "имеем право", "запрет" и "закон". В столовой Март усиленно пытался вбить в мою голову, полную опилок и отрубей, несколько понятий типа "кодекс", "статья" и "поправка". Я поняла на второй раз. Прогресс на лицо! Раньше раза с пятого доходила. Думать приходилось с трудом. Что с моим организмом происходит? Наверное, настал период, когда тот самый организм пресыщен информацией и требует отгула.

Лахрета я сегодня не видела, и он мне не звонил, что сильно меня удивляло и нервировало. Наверное, началась любовная лихорадка и у меня. Почему он не звонит и не пишет? Я уже дыру просмотрела в коммуникаторе. Лия ненавязчиво спросила:

- Ждешь его звонка?

- Угу.

- Позвонит.

- Угу, - я силилась не думать о нем. Выходило плохо.

Глядя в окно холла, где остановилась, желая отстраниться от учебы, я отвечала односложно и вяло. Лия с пониманием погладила меня по плечу и произнесла:

- Сейчас у Лахрета критический момент. Если он справится со своей "лихорадкой", значит, он не любит тебя.

- Как это? - я повернулась всем телом к подруге.

- Дело в том, что после поцелуя, мужчин лихорадит около двух суток. Потом, если он не любит женщину, у него все проходит. А если любит... - она пожала плечами.

- Вчера ты говорила немного другое.

- Я весь вечер разговаривала с мамой на эту тему.

- Обо мне? - я напряглась.

- Нет. Просто так. Она мне много об этом рассказала. Так что, если господин Лахрет тебе сегодня вечером или завтра утром не позвонит или не явится сам, делай верный вывод.

Я нервно сглотнула и заморгала. Хочу ли я, чтобы он не пришел сегодня? Да я уже сейчас его хочу видеть! Где его носит?! Как же быстро привыкаешь к хорошему. Его нежности еще вчера меня раздражали, а сегодня их напряженно жду. Забава утешала меня, как могла в своем возрасте. Говорила, что все будет хорошо. Как же она любила повторять мои излюбленные фразочки. Но в этот момент они и в самом деле были мне нужны.