С этими словами лорд Уэстон передал Генри лист бумаги. Бросив на него внимательный взгляд, тот обомлел от радости и едва слышно прошептал:

— Да ведь это купчая на Рейвенсфилд.

— Да, тут все подробно указано. Осталось только договориться о встрече с лордом Парром, чтобы он поставил свою подпись. Я говорил с ним на прошлой неделе, и он согласился на продажу, так как считает, что эта земля будет в надежных руках. Ты с лихвой выполнил все свои обещания, и тебе нужен свой дом, где бы ты смог обосноваться после женитьбы. Я подумал: делая предложение, неплохо было бы заодно предложить своей невесте посмотреть на будущее семейное гнездо.

Генри молча и озадаченно, словно не веря в свершившееся, смотрел на купчую.

— Я всегда верил, Хэл, что ты сумеешь добиться своего в жизни. Конечно, ты не всегда был готов трудиться изо всех сил, зачастую отступал перед возникшими трудностями. Однако с возрастом ты становился все настойчивее и упорнее в своих желаниях. Никто из нас не считает тебя идеалом, но я и твоя мать всегда гордились тобой, нам было все равно, сопутствовал ли тебе успех или нет. Главное, что ты хочешь чего-то добиться в жизни. Думаю, ты и сам это понимаешь. Ну что ж, думаю, тебе есть с кем поделиться этими приятными новостями.

— Да, отец, — ответил Генри, еще не до конца опомнившийся от изумления. — Не знаю, как мне благодарить…

— Отблагодаришь рождением внука, — прервал его отец, на что Генри согласно и яростно закивал головой. — Причем не тяните, а чтобы вскоре после свадьбы.

Лорд Уэстон подошел к окну:

— Какая сегодня чудесная погода! Смышленый человек провел бы день в парке с красивой женщиной, а еще более умный спросил бы у кухарки, не осталось ли со вчерашнего дня клубники, чтобы захватить с собой и устроить пикник.

Генри тоже подошел к окну:

— Это шутка или намек на то, что не плохо было бы устроить романтическую поездку на природу?

Отец с притворным удивлением приподнял бровь:

— Разве ты не один из моих семерых детей? В декабре следующего года исполнится тридцать лет нашему браку с твоей матерью. Поверь мне, за столь долгий срок я немного разобрался в том, как устроены женщины.

— Ну что ж, давай поговорим о том, как устроены женщины. Я внимательно тебя слушаю.

— Ум женщины — это ключ к ее поступкам, ее тайным мыслям. Как только ты поймешь его механизм, то сразу обнаружишь, что хочет женщина, и тогда ты сможешь дать ей то, что ей нужно.

Пока кухарка упаковывала легкий завтрак, Генри размышлял над словами отца, пытаясь применить его совет на практике. Итак, Диана хочет быть с сэром Сэмюелем. По крайней мере она недвусмысленно заявляла об этом, тогда как на самом деле ей нужен он, Генри Уэстон. Он задумался над планом дальнейших действий: раньше он намеревался поухаживать за ней еще какое-то время, еще больше раздразнить в ней любовную страсть, но теперь следовало действовать безотлагательно.

Боже, Рейвенсфилд принадлежал ему — это как-то не умещалось в его сознании. Генри был рад и одновременно смущен, ведь охоту на Рейвенсфилд он начал под прикрытием мнимого предлога. Он затряс головой, но разве он не приобрел, благодаря своей хитрости, инвесторов? Начиная ухаживать за Дианой, он не собирался менять привычный для себя образ жизни. Однако теперь в свете новых обстоятельств многое теряло свой прежний смысл и отступало на задний план перед желанием жениться на Диане.

Вернувшись домой, Генри велел слуге заложить коляску. Ему не терпелось показать Рейвенсфилд Диане, вместе с тем он понимал, что эта прогулка не вызовет восторга у матери Дианы. Сколько раз он обсуждал вместе с Дианой все связанное с будущим его конезавода, изменения, переделки, нововведения, которые он намеревался провести и совершить. Он делился с Дианой своими планами, надеждами, мечтами, а теперь попросит разделить с ним его жизнь. Генри живо представил ее удивление, смущение, краску стыдливости и счастья на ее щеках и белой коже. Сколько раз она приводила ему многочисленные доводы, из-за которых они не могли пожениться. Ничего, он разобьет их все до единого, поочередно и до основания, и она, не выдержав, уступит ему и даст свое согласие.

Посвистывая, он залез в коляску, где уже стояла корзинка с завтраком, взял вожжи и погнал лошадей к Беркли-сквер. Время для визита было слишком раннее, но какое это имело значение по сравнению с тем, что он намеревался сегодня сделать? Дворецкий Снеллинг, уже хорошо знавший Уэстона, предложил ему подождать в гостиной. Сколько раз Генри бывал в этой комнате и все никак не мог привыкнуть к ее помпезной обстановке, которая невольно вызывала у него раздражение.

Генри прошелся взад-вперед по гостиной, его распирало от желания поделиться с Дианой приятным известием. Перед его мысленным взором возникали картины перестроенного и усовершенствованного Рейвенсфилда. Раньше он прежде всего думал о лошадях, чтобы им там было как можно удобнее, а теперь пришла очередь подумать и о людях. Дом требовалось отремонтировать и покрасить. Набрать прислугу. Нанять превосходного повара. А помимо всего прочего не стоило забывать о большой, нет, огромной и удобной постели.

Генри так размечтался, что очнулся от сладких грез лишь тогда, когда услышал вежливое покашливание за спиной. В гостиной уже находилась Диана, но не одна — ее сопровождала мать.

— Мистер Уэстон, благодаря какому поводу мы имеем удовольствие видеть вас в столь ранний час?

По кислому выражению лица леди Линнет было ясно видно, что она нисколько не рада видеть Генри Уэстона.

— Прошу меня извинить за столь ранний визит, миледи, но, как говорится в хорошо известной пословице, кто рано встает, того удача ждет.

— И как же зовут вашу удачу? — пошутила Диана, и ее карие глаза задорно блеснули.

— Диана, — с упреком воскликнула мать.

— Мисс Мерриуэзер, у меня и в мыслях не было ничего фривольного. Судите сами, пусть прогулка в парке и посещение кондитерской Гюнтера послужат мне оправданием.

— Чудесно! — Лицо Дианы засияло от радости.

— Совершенно с вами согласен. К тому же это прекрасный повод кое-что отпраздновать.

— Отпраздновать? Что именно, если не секрет? — насторожилась леди Линнет.

— Никаких секретов, миледи! Отныне я счастливый обладатель Рейвенсфилд-Холла. Откровенно признаюсь, мне никогда не удалось бы добиться так быстро успеха, если бы не помощь вашей дочери.

— Что? — Глаза Дианы округлились от удивления. — Когда же это случилось?

Генри улыбнулся:

— Не далее как сегодня утром. Отец отдал мне купчую на поместье.

— Чудесно! Как я рада за вас! — Диана радостно улыбнулась, причем у Генри не было ни малейших оснований сомневаться в ее искренности. — Вы правы. Это событие стоит того, чтобы его отпраздновать.

— В самом деле, почему бы и нет, — согласилась леди Линнет, впрочем, без особого энтузиазма. — Надеюсь, вы получите огромное удовольствие от поездки. Погода по-летнему прекрасная. Уже середина июля, и таких чудесных дней остается не слишком много.

Генри уловил скрытый намек в словах леди Линнет. Она полагала, что сегодня его договор с Дианой будет наконец расторгнут. В какой-то мере он был с ней согласен: прежний договор исчерпал себя; он выполнил свою задачу, позволил ему и Диане познакомиться поближе. Пора заключать новый договор. Теперь он был хозяином Рейвенсфилд-Холла, и сегодня, скорее всего после полудня, как он полагал, Диана также будет принадлежать ему. Ему было безразлично, как отреагирует на это его будущая теща, пусть говорит все, что угодно. Сегодняшний день складывался на редкость удачно и приятно. Генри надеялся, что в будущем, как близком, так и далеком, все будет идти как нельзя лучше.

Вскоре после того, как они тронулись в путь, Диана поняла две вещи, причем ни одна из них ее не порадовала. Во-первых, большинство колясок рассчитано на трех человек, но та, в которой они ехали, явно не подходила под это правило. Диане, зажатой между Генри Уэстоном и своей служанкой, было тесно и неудобно, а дорожная тряска лишь усугубляла ее раздражение. По пути в голову Диане пришла закономерная мысль, которая к телесным страданиям добавила душевные: ей стали ясны последствия приобретения Генри столь желанного для него поместья.