- Не нужно, - Том мягко сжал плечо Хайми. – Считай это подарком, ты ведь любишь подобные вещи.

На щеках девушки вспыхнул лёгкий румянец.

- Спасибо, - еле слышно прошептала она и прижала к груди книгу. – Хочешь чай? Отец позавчера вернулся, привёз новый, очень – очень вкусный, тебе понравится…

Но Том поднял руку, прерывая поток слов, и произнёс:

- Меня Алекс уже должен ждать, прости.

- Но до вечера ещё далеко, вы успеете доехать.

- Плохое предчувствие, - покачал головой мужчина. – Так что мы поедем, лучше вернёмся засветло, чем застрянем по дороге.

Хайми расстроено опустила голову.

- Да, конечно…

И снова эта тишина, которую никак не нарушить. Том расстроено вздохнул: обижать девушку совсем не хотелась, Хайми ему очень нравилась, но исключительно как друг, не более.

«Придётся видеться с ней как можно реже, - с горечью подумал он. – Не хочется причинять ей боль»

Но язык уже сам начал говорить то, что говорить не стоило ни под каким видом.

- Приедешь на празднование перед Холодом?

Хайми удивлённо поднимает голову.

- Празднованием перед Холодом? – переспрашивает она. – Никогда о таком не слышала.

- Это наши местные сумасшествия, - улыбается Том. – За пару дней до морозов собираемся в чьём-либо доме и закатываем вечеринку, как раньше бы сказали. Там будет весело, обещаю.

- Я не знаю, - Хайми тоже улыбается, но качает головой. – Не уверена, что отец меня отпустит, особенно перед морозами.

- Пусть тоже приезжает, - легко предлагает мужчина. – Если так спешите, то можете уехать на следующее утро, так некоторые делают.

- И всё равно не знаю. Но я спрошу у него, обязательно.

- Ловлю на слове, - Том надевает шапку и несильно щёлкает девушку по носу.

Она смеётся и отскакивает в сторону, словно ребёнок. Мужчина машет рукой и открывает дверь, впуская в магазин холодный воздух. Колокольчик вновь звенит, Хайми поплотнее запахивает вязаную кофту, а мужчина выходит на улицу.

В это время года вообще темнеет рано, но никак не так стремительно. Том быстро застёгивает куртку и, спрятав руки в карманы, спешит к машине, оставленной на соседней улице.

Ноги чуть скользят, кто-то что-то пролил на землю, но Том привычный, легко удерживает равновесие, лишь с тревогой смотрит на часы. До назначенного времени остаётся почти сорок минут, но почему-то мужчина уверен, что Алекс уже сидит в холодном салоне, не включая печку, чтобы сэкономит бензин, и стучит пальцами по рулю. Он всегда так делает, когда волнуется.

Издалека машина кажется огромным пятном в этом чёрно-белом мире. Том почему-то вспоминает, как друг всё порывался перекрасить её в ярко-красный, чтобы всегда было видно, даже в самый мощный буран, но вечно не было то денег на краску, то времени. Вот поэтому она так и оставалась тёмно-синим пятном, хоть не белая и не серая.

Алекс и правда уже сидит на водительском месте, но не барабанит пальцами по рулю, а, закусив губу, колдует над рацией. Том кладёт свою сумку на заднее сиденье, рядом с пакетами Алекса, и садится рядом. Друг лишь кивает, но не торопится заводить машину.

- Предчувствие плохое, - отвечает он на так и не заданный вопрос. – Копчиком чую, что так просто мы домой не попадём. Ещё и рация не работает.

Мужчина убирает бесполезную сейчас игрушку и дышит на ладони, согревая их.

- Едем без печки, - наконец, произносит Алекс. – Не маленькие, не замёрзнем насмерть, а бензина мало, всего одна канистра в багажнике.

- Ты же заправлялся с расчётом дороги в обе стороны, разве нет?

- Говорю же, - предчувствие плохое, - вздыхает Алекс и заводит мотор.

***

Том не любил столь длительные поездки на машинах. Он вообще не любил машины и куда-то ездить. Особенно, когда в машине так холодно, что не чувствуешь собственного носа. И за окном бушует самая настоящая метель.

Алекс сжимает руль и чуть подаётся вперёд: свет фар вырывает из мглы только бесконечную снежную равнину, глазу можно зацепиться только за покосившиеся столбы, которые обозначают дорогу. Алекс бормочет под нос про дурные предчувствия, которым надо верить и всё сильнее жмет на газ: мотор возмущённо ревёт, но машина движется всё так же медленно: слишком тяжёлая, без уже проложенной колеи не может развить нужной скорости.

- Не гони так, - просит Том, в очередной раз стукаясь головой. – Только мотор перегреешь.

- А ты у нас теперь такой эксперт в машинах, - огрызается Алекс, но чуть сбрасывает скорость. – Нужно добраться до Посёлка, пока совсем не стемнело.

Том лишь кивает и смотрит в окно. Даже бесконечному хороводу снега не под силу полностью заслонить собой холодное зимнее солнце, его лучи то там, то здесь прорываются сквозь белую пелену.

- Посмотри на это с другой стороны, - говорит мужчина, доставая из лежавшей в ногах сумки бутерброд. – Жили бы мы севернее, сейчас было бы темно, хоть глаз выколи. Намного хуже, не находишь.

- Ох, просто помолчи, - Алекс закатил глаза и протянул руку за своим бутербродом. – Не нервируй меня, знаешь ведь, как я к подобной погоде отношусь.

Том кивает и послушно замолкает. Друг и правда сильно нервничал, когда дело доходило до метелей и необходимости вести машину. Том никогда не спрашивал причину подобного волнения, но догадывался о его причинах.

Лет пять – шесть назад, когда его и Алекса только-только начали пускать за руль, из Посёлка исчез мальчишка примерно их возраста, прямо накануне Холодов. Нашли его только через четыре дня, в перевёрнутой машине, замёрзшего насмерть. Кто-то говорил, что он не справился с управлением, кто-то грешил на метель, из-за которой мальчишка не заметил торчавшего пня… Были и другие, совершенно дикие и неразумные версии, вроде того, что он прогневал некого Хозяина Зимы.

И Том, и Алекс лишь фыркали, но лёгкое опасение всё равно осталось где-то глубоко внутри, из-за чего они сейчас и чувствовали себя так неуютно. Том вновь перевёл взгляд на окно. Снег налип на стекло, практически закрыв весь обзор, и мужчина со вздохом отвернулся. Дворники ещё справлялись, и сквозь лобовое стекло было ещё что-то видно.

- У нас кончается бензин, - Алекс несильно постучал пальцем по приборной панели. – Остановимся сейчас или дождёмся, когда будет совсем ноль?

- Давай сейчас, - Том натянул перчатки и до конца застегнул куртку. – Кто знает, может, снег ещё сильнее будет. Сейчас хоть что-то видно.

Алекс кивнул и затормозил. Машину тряхнуло, Том по инерции подался вперед и только всё ещё застёгнутый ремень не дал ему стукнуться лбом.