- Билл, ты все еще любишь меня? Хоть немного?

У Сурма сжалось сердце. Он сам не понимал, почему ему до боли жалко своего глупого мужа, который ударил его, угрожал разводом и назвал их ребенка отродьем, почему его не менее глупое сердце все еще тянется к нему, и почему простил ему все просто за то, что он приехал.

- Дело не в том, люблю ли я тебя. Я не знаю, могу ли я тебе верить, – его взгляд блуждал по комнате и потом остановился на чем-то. Том оглянулся и увидел, что в углу стоят собранные вещи.

- Ты собирался куда-то? – пораженно спросил он.

- Домой, - пожал плечами Билл и, указывая на свой живот, пояснил, - я не в том положении, чтобы жить одному.

У Тома сжалось сердце от внезапной догадки: муж думал, что ему наплевать, и он не ищет его.

- Билл, - заторопился он, - я не приехал раньше только потому, что сорок отрядов Вормаров не могли найти тебя.

- А как же Алика Форш? – ехидно выгнув бровь, осведомился Билл.

- Я как-то справился и без ее участия, – резко ответил Том.

Они надолго замолчали, не зная, что еще сказать друг другу. Оба ощущали себя неуютно. Софит не хотел говорить о своем романе, он желал бы забыть свое предательство, как страшный сон, и никогда больше не вспоминать.

- Шелдон назвал меня идиотом, – Том закрыл лицо руками и глубоко вздохнул. – Так и есть.

- Ты ездил к Шелдону? – внезапно прыснул Сурм.

- Надо же мне было на ком-то сорвать злость! – с неожиданной и робкой надежной признался Том.

- Очень необдуманный выбор! – Билл посмотрел мужу в глаза совсем по-другому – мягко, по-доброму, и тот задохнулся, понимая, что Сурм не злится на него. Софит осторожно притянул к себе Билла, жадно вдыхая его аромат, шепча ему в волосы тихое «прости» и испытывая головокружительное облегчение оттого, что муж обнимает его в ответ.

Их ласки были совсем невинными, они будто изучали друг друга, заново узнавая, что им можно, а чего нельзя, наслаждаясь теплом и взаимностью.

- Папа! Ты снова любись папоську? – раздался звонкий радостный голос. Супруги как по команде отпрянули друг от друга, поворачиваясь к дочери, которая, не долго думая, залезла к отцу на колени и крепко обняла, обхватив маленькими ручками.

- Я всегда люблю папочку, - нежно обнимая ее в ответ, уверил Том. – И тебя, мое солнышко, я всегда люблю очень сильно. Не надо сомневаться в этом.

- А у папоськи скоро будет малысь! – поспешила поделиться новостями Агата.

- Да что ты? – сделал удивленное лицо Том.

- Да! – девочка активно закивала, вызывая улыбку обоих родителей. – Он живеть у папоськи в животике! Но скоро он вылезеть, и ты его увидись!

Агата еще долго радовала родителей своей беззаботной болтовней. Убедившись, что они по-прежнему неравнодушны друг к другу, девочка стала вести себя, как обычный счастливый ребенок, и от ее молчаливой настороженности не осталось и следа.

Они все улеглись на кровати в комнате. Уложив дочь к стене, Билл, устроившись между ней и Томом, неожиданно быстро заснул, а его муж все лежал с открытыми глазами, обнимая Сурма и поглаживая тугой, круглый живот. Софиту было страшно даже думать, что его маленькая дочь переживала за них, что она все видит, все чувствует. Он вдруг понял то, что все время крутилось у него в голове, но ускользало от осознания: его семья – это Билл и их дети, и не может идти речи о разводе, женитьбе и прочих глупостях. Сурм – не игрушка и не средство для производства детей. Он его муж, его половинка. И необходимо распрощаться с иллюзией свободы выбора, самостоятельности и самодостаточности. Том удивлялся, почему эта мысль пришла ему в голову только сейчас, почему только сейчас он ощутил себя и Билла одним целым, единым организмом, где ни один не может без другого.

Том был так благодарен Биллу, не прогнавшему его прочь, что готов был целовать землю, по которой он ходил. Весь следующий день мужчина старался угадать каждое его желание – любым способом загладить свою вину и заслужить прощение. Они играли с дочерью у ручья, когда Билл, неудачно поскользнувшись на мокрых камнях, упал и промок. Том принялся вытирать его с таким заискивающим видом и старанием, что Сурм не выдержал:

- Том, перестань! – он поймал руки Тома и сжал их, не давая ему продолжить. – Не надо. Я люблю тебя такого, какой ты есть, – Билл обхватил мужа двумя руками, прижимаясь и совсем тихо шепча. – Мне ничего не надо, просто береги меня, пожалуйста.

- Я постараюсь, милый, очень-очень, - Том поцеловал Сурма в висок, но обниматься долго им не позволила расшалившаяся Агата, она обрызгала их обоих с ног до головы и, визжа, кинулась в сторону домика.

Они провели на парящей скале еще две недели, потихоньку восстанавливая доверие, учась жить дальше. И Тому нравились их новые отношения. Он вдруг в полной мере ощутил, что может положиться на Билла абсолютно, может не только доверить ему свои мечты и желания, но и вручить самого себя, и тот не отвернется, потому как знает его даже лучше, чем он сам.

Они оба больше не стремились к идеалу, будь это идеальный брак или идеальные отношения. Все, чего они хотели – это взаимность и осознание того, что в тебе по-настоящему нуждаются.

Через четыре месяца после того, как они всей семьей вернулись домой, прямо в начале нового сезона Билл подарил Тому маленького сына с родимым пятном в виде звездочки внизу живота. Вопреки опасениям обоих, роды прошли быстро и довольно легко, и оба смеялись, что этот мальчик знает, что к чему, и поэтому не стал долго мучить папочку.

Удивлению Агаты не было конца – слишком уж ее братик отличался от нее самой, а вот мантикор, казалось, совсем не видел отличий и был готов часами дежурить около кроватки малыша, разглядывая его и мурча.

Шелдон долго смеялся, когда узнал, кто пополнил семью Каулитцев: он сам недавно подарил Георгу Сурма и уверял, что в случившемся виноваты только их совсем разленившиеся мужья.

Знать же ехидно хихикала: их новоиспеченный правитель не мог даже родить наследника, что же можно было сказать о государственных делах? Но вся эта болтовня мало волновала супругов – они были уверены, что их ждет долгая совместная жизнь и у них обязательно еще будут дети.

Эпилог

Hiho de la luna Tonto el que no entienda.

Cuenta una leyenda

Que una hembra gitana

Conjuró a la luna

Hasta el amanecer.

Llorando pedía

Al llegar el día

Desposar un calé.

"Tendrás a tu hombre,

Piel morena, "

Desde el cielo

Habló la luna llena.

«Pero a cambio quiero

El hijo primero

Que le engendres a él.

Que quien su hijo inmola

Para no estar sola

Poco le iba a querer.»

Luna quieres ser madre

Y no encuentras querer

Que te haga mujer.

Dime, luna de plata,

Qué pretendes hacer

Con un niño de piel.

A-ha-ha, a-ha-ha,

Hijo de la luna.

De padre canela