Билл в первый раз пил что-то крепче отвара аски, он быстро захмелел и без стеснения принялся приставать к мужу. Усевшись верхом на развалившегося на кабинетном диване Тома, Билл принялся осыпать его поцелуями и игриво гладить живот и грудь под рубашкой. Сурм потерял голову, забыл обо всех страхах и условностях, он понимал лишь, что хочет раствориться в своем муже, обладать им, разделить с ним свою страсть.

Том же старался не мешать и пошел у него наповоду, подчиняясь его настойчивости. Захватив бутылку с настойкой, они, громко смеясь, поднимались по лестнице, время от времени останавливаясь и жадно целуясь.

Добравшись до кровати, оба на какой-то момент замерли, глядя друг другу в глаза. Билл принялся гладить бедро Тома, медленно подбираясь к паху, игриво проходясь тонкими пальцами по выпирающему бугорку и сжимая его. Также медленно, не отводя взгляда, Сурм принялся расстегивать пуговицы, чтобы проникнуть в разъем ширинки и сжать твердый член ладонью. Том судорожно втянул в себя воздух, откинул голову назад, и Билл тут же приник к открывшейся шее губами. Оба понимали, что сегодня пойдут до конца, и это распаляло их еще сильнее. Возбуждение пульсировало в венах горячей густой волной. Том с силой прошелся руками по спине Сурма и скользнул за пояс брюк, на гладкие половинки. Билл, прикрыв глаза, со стоном выгнулся.

А он когда, тяжело дыша, опять взглянул Тому в глаза, оба поняли, что время игр и медленных ласк кончилось, и принялись срывать друг с друга одежду, сталкиваясь в сумасшедших, жестких поцелуях, кусая друг друга, сжимая руками и прижимаясь. Раздетые, они задыхались от возбуждения, и Том, взяв руку Билла, вылил ароматное масло ему на ладонь.

- Давай, - жарко прошептал он мужу на ушко, - ты же знаешь, как сделать хорошо.

Билла обдало волной жара. Он, действительно, знал, но сомневался, что тело Тома устроено так же, как и его. Поэтому, расположившись между его ногами, Сурм принялся вылизывать его член и яички, одновременно одной рукой лаская его бедра, а другой аккуратно смазывая проход. Несмотря на опьянение, волнение охватило Билла. Он робко и нерешительно ввел указательный палец, а затем, ощутив, как муж быстро расслабился, добавил второй. Он осторожно гладил бархатные стенки, боясь сделать хоть одно неверное движение.

- Поласкай меня, так же, как себя, - срывающимся шепотом попросил Том, и Сурм принялся действовать смелее, разводя и сгибая пальцы. Ему нравилось, как тугая плоть расступается, а затем опять плотно обхватывает его. Билл целовал мужа везде, где только мог дотянуться, иногда сталкиваясь с его губами в глубоком поцелуе. Все происходящее казалось Сурму нереальным: он, тяжело дыша и не отводя глаз от лица Тома, ввел третий палец, и принялся сильно двигать ими внутри. Он осмелел настолько, что проник еще глубже и нашел заветный бугорок, совсем такой же, как и у него. И едва он надавил на него, как Том со стоном удовольствия выгнулся и совершенно расслабился, пытаясь впустить пальцы мужа глубже внутрь, насадиться на них, чтобы судорога удовольствия опять скрутила его тело.

Глядя на изнемогающего от наслаждения Тома, Билл задыхался и не мог больше сдерживаться. Когда рука мужа обхватила его член, смазывая, он с готовностью приставил головку и пульсирующему входу. Сурм слишком резко подался вперед, и оба, зашипев от боли, замерли. Том перевел дыхание и принялся поглаживать взмокшего Билла по спине:

- Тшш, не торопись, - мягко шепнул он, - я помогу тебе.

И когда Билл вновь начал движения, они были уже более плавными и размеренными, он стал задавать темп, с восторгом чувствуя, как Том движется ему навстречу.

Обоим казалось, что они уже целую вечность не испытывали этого искрящегося единения, когда тела как будто сами подстраиваются друг под друга, двигаются в унисон, и важными становятся лишь запахи, вкус губ, ухваченный мимолетным поцелуем, звуки стонов и вскриков, ощущение твердой плоти, двигающейся внутри и трущейся об живот…

Том достиг оргазма первым – слишком сильно он был возбужден и слишком необычным для него оказался его первый опыт. Билл же двигался еще некоторое время в нем, и Том, едва отошедший от оргазма, улыбался, глядя на его сосредоточенное лицо над собой. Мужчина немного выгнулся, скользнув руками по спине Сурма, и принялся сильно мять и сжимать его ягодицы, заставляя двигаться резче. Вскоре Билл, громко простонав, обмяк в его объятьях, содрогаясь от настигшего его удовольствия.

- Я люблю тебя, - тихо шептал Том, разворачиваясь, зарываясь в его волосы и целуя куда попало.

- Посмотрим, что ты скажешь завтра, - съехидничал Билл, нежно поглаживая мужа по бокам и спине.

Они долго мылись, потом прокрались к колыбельке своей дочери, чтобы посмотреть, как она спит, а после, вернувшись в свою спальню, уснули сами.

Утром Том был разбужен хныканьем Агаты, которую Билл принес к ним в спальню, чтобы покормить. Мужчина из-под полуприкрытых век наблюдал за суетящимся над дочерью мужем. Он придвинулся ближе, ложась так, чтобы Билл мог кормить ребенка и устроить голову у него на плече, и с улыбкой увидел, как девочка, обхватив пухлыми губками соску, тут же затихла и удовлетворенно зачмокала. Супруги лежали, не говоря ни слова, слушая это довольное причмокивание и наслаждаясь каждой секундой, которую проводили вместе.

Их жизнь вступила в пору тихого семейного счастья, которое не опишешь словами, а даже если и попытаешься, то выйдет так скучно и неинтересно, что читатель надолго забросит рассказ, поэтому оставим наших героев в столь светлый момент и вернемся к ним немного позже.

*Аска – растение, листья которого при употреблении внутрь оказывают опьяняющее действие.

Глава 19

Пари

Listen to me,

Looking at me,

I am think of you.

I am whispering,

I am singing

This my song for you.

So sad…

You must be think about

I waiting for your love…

Just look around.

I need…

To be with you tonight.

I want be with like!

So not give up!

(Lalo Project feat. Aelyn – Listen to me, Looking at me)

Нет ничего прекраснее вида меняющего краски неба в тот момент, когда красная луна покидает пределы нашей планеты, чтобы на утро вернуться вновь. Небо становится волшебно-глубоким, вспыхивая оранжево-желтым вслед уходящей звезде. И мир приобретает совсем иные оттенки: прозрачно-голубое небо становится бездонно-синим, у предметов остается лишь одна тень, а листва кустов и деревьев, отражая свет белой луны, серебристыми волнами колышется на легком ветру. Тут и там в садах знати вспыхивают фонарные сгустки, призванные осветить садовые дорожки и столбики беседок, сплошь увитые благоухающими розами, знаменующими своими дивными яркими бутонами, конец жаркого лета.

Мир поистине прекрасен в те моменты, когда происходят ежедневные и необходимые перемены, ведь если бы не было ночи, мы бы не знали, как прекрасно своей свежестью утро, и каким ярким бывает день, мы бы не видели красочных закатов и пастельных восходов, мы бы даже не догадывались, что мир прячет в себе множество загадок, проявляющихся только в ночи.

До конца светского сезона оставалось два месяца, и сейчас, когда жара спала, каждое знатное семейство спешило устроить светский прием в своем доме. Что не день, то бал или маскарад собирал всю знать столицы в одном месте. Увеселения часто продолжались до поздней ночи. Блеск этих светских сборищ вполне мог затмить бы свет обеих лун, в прочем для пресыщенных повес и умудренных опытом глав семейств, все, что происходила на этих балах, не было в новинку, многие были пресыщены, как и Билл.