- Том, ты должен или жениться второй раз или найти себе любовницу! – усевшись так, чтобы спиной опереться на подушки, выдавил из себя Сурм.

- Первый раз такую глупость слышу! – усаживаясь рядом с мужем, проговорил Том. – Что за дурацкие мысли? Зачем мне жена или любовница, у меня же есть ты?!

- Я не могу, - затряс головой юноша, - я боюсь!

- Иди-ка сюда! – обнимая и разворачивая к себе лицом, сказал Том. – Чего ты боишься?

- А вдруг я снова забеременею? – Билл уткнулся мужу в шею и прошептал, - Я не хочу больше детей. Я не смогу еще раз. – И Сурм неожиданно даже для самого себя затрясся в истерике. Он сам не понимал, пока не озвучил, как устал носить Агату в себе и как испугался родов. Он вдруг выложил Тому все про боль и страх, и ужас, и даже одиночество, которое не прекращает мучить его с момента рождения дочери. Он рассказал все, что так терзало его в последнее время и от чего он так старательно прятался.

- Ну, что же ты, милый? Я всегда с тобой. – Том прижал к себе внезапно оказавшегося таким беззащитным мужа. – И я тоже не хочу сейчас детей, - успокаивающе поглаживая Билла по спине, признался он. – Мне кажется, что мы сможем повременить с этим. Как ты считаешь?

- Да, и ты можешь делать это с кем-нибудь другим, я не буду против, - глядя на Тома самыми светлыми и чистыми глазами, пообещал Билл.

- Ну, что еще за глупости? Ты когда-нибудь хотел заняться этим с кем-нибудь, кроме меня?

- Нет… - в некоторой заторможенности прошептал Сурм.

- А с чего ты взял, что я хочу?

Этот вопрос, действительно, поставил его в тупик, он пожал плечами, а потом, залившись краской, признался:

- Мне очень не хватает этого, я скучаю по тебе, но я понимаю, что забеременею, и не хочу этого.

- Я думаю, что мы справимся. – Том притянул к себе Билла и широко улыбнулся. – Например, мы могли бы целоваться.

У Билла отлегло от сердца, когда он понял, что муж не станет ругать его и обвинять в эгоизме и плохом поведении, как часто делал его отец.

- Как после свадьбы? –поглаживая мужа по бокам, спросил Сурм.

- Может быть и так!

Том притянул Билла ближе на грудь и впился ему в губы нежным и сладким поцелуем. Его руки принялись все выше и выше задирать рубашку Сурма, но тот неожиданно смутился:

- Я толстый, - растерянно пробормотал он. Теперь, когда он не носил ребенка, его живот казался ему самому ужасающе уродливым. Сам он сильно похудел за последний месяц, но живот никуда не делся.

- Ты чудесный, - прошептал Том, и принялся стягивать мешающую одежду. – я обожаю тебя, так бы и съел.

Он стал осыпать Билла совсем легкими, нежными поцелуями, заставляя последнего фыркать и жаловаться, что ему щекотно. Они сами не поняли, когда их шутливые ласки переросли в долгие и страстные, но оба потерялись с них, вдруг вспомнив, что они не только родители, но и любовники. И их любовная связь доставляет им массу удовольствия и наслаждения.

Сурм вытянулся вдоль тела мужа, жарко выдохнув ему в рот, когда их члены соприкоснулись. Том исступленно покрывал поцелуями нежную кожу скул, шеи, плеч, он наслаждался вкусом, с ума сводящим, сладким и возбуждающим запахом Билла, он принялся лизать и засасывать в рот его сосок, заставляя юношу крепко цепляться за плечи и выгибаться от тоненьких, пронизывающих тело молний наслаждения. Сурм всхлипывал от удовольствия, чувствуя руки мужа чутко исследующие и мнущие его плоть. Его тело, помня прошлое блаженство, охотно отзывалось на каждое прикосновение и движение. Том взял их члены в ладонь и принялся ласкать, двигая рукой вверх и вниз, потирая их друг о друга. Он хотел было отстранится, чтобы покрыть поцелуями живот и пах Билла и еще немного продлить сладкую пытку, но тот в безумном порыве прижался сильнее и впился ему в губы страстным, глубоким поцелуем.

Они одновременно пришли к финалу, хватая ртом воздух и крепко обнявшись. Том уложил Билла на спину и принялся покрывать его лицо благодарными поцелуями. Сурма всегда клонило в сон после оргазма, и этот раз был не исключением, он нежно потерся носом о щеку мужа и улыбнулся:

- Теперь придется мыться.

Его лицо было сонным и удивительно довольным, Том поцеловал его в нос и поднялся:

- Лежи, соня, я принесу полотенце.

Мужчина вернулся с полотенцем и принялся вытирать блаженно развалившегося Сурма:

- Билл, ты только не думай, что ты один. Я всегда рядом, и Ио рядом, и теперь у нас есть Агата. Ты никогда не будешь больше один.

И, свернувшись под теплым одеялом в объятиях любимого, Билл верил в это всем сердцем, ему было легко и спокойно, и на какое-то время сомнения и беспокойство оставили его.

Глава 18

Наоборот

Never cared for what they say

Never cared for games they play

Never cared for what they do

Never cared for what they know

And I know

So close no matter how far

Couldn't be much more from the heart

Forever trusting who we are

No nothing else matters

(Metallica "Nothing else matters")

Через две недели после праздника Благословения Богов настало время для Посвящения Агаты. В этот день малышку должны были отнести в храм, чтобы показать Богам и попросить у них для нее защиты, а кроме того, во время ритуала перед всеми собравшимися отец признавал ребенка своим. Сурмы не участвовали в обряде – они наблюдали его со стороны, стоя со всеми родственниками на ступеньках храма.

Хотя до дня Посвящения ребенка никому не показывали, родственники Тома приезжали один за другим, чтобы поздравить сначала с рождением Агаты, а затем и с днем Благословения Богов. Все они были расстроены, что Том обзавелся дочерью вместо ожидаемого наследника и сочувствовали молодому семейству. Том же только смеялся, говоря, что они просто не видели его малышку, иначе у них бы и мысли не возникло о сожалении.

Все эти визиты очень расстраивали Билла: ему казалось ужасно несправедливым, что его маленькую, хорошенькую девочку с крошечными пальчиками, носиком-пуговкой и очаровательными пухлыми щечками никто на самом деле не ждал и не хотел. Он чувствовал себя глубоко виноватым перед ней за то, что даже он ждал только мальчика, как будто она даже не имела права на существование.

Из всех родственников лишь Елена с Катериной горели желанием поскорее увидеть малышку. Они своими руками наделали множество смешных чепчиков и крошечных пинеточек, с которыми приезжали каждую неделю и, кажется, не могли дождаться, когда уже увидят девочку, чтобы наряжать и баловать ее.

О свадьбе Катерины должны были объявить уже в этом году. Билл догадывался, что она переживает о том, что не сможет иметь детей, и ее муж вынужден будет жениться во второй раз. Сурм внезапно осознал, что выбора не было как раз у нее и, возможно, у его дочери тоже его не будет. Женщины вынуждены были терпеть постоянное присутствие кого-то третьего в своей семье – кого-то, кто может стать больше, чем любящим супругом и хорошим любовником. Билл видел, как Том ждал их ребенка и с каким удовольствием он теперь возится с их малышкой, и ни за что не хотел бы, чтобы его муж был лишен подобного счастья, и тем более, не перенес бы, если бы это счастье подарил ему кто-нибудь другой.

Приготовления к Посвящению шли уже давно, но начиная с утра того дня, за которым следовал праздник, Билл начал метаться по дому. Он прикладывал к девочке то одни, то другие нижние одежды, затем верхние, затем пытался подобрать одеяло, в котором ее вынесут к алтарю. Он не давал покоя парикмахеру и модисту, желая, чтобы его длинные волосы были идеально гладкими, а наряд подобран так, чтобы было не видно недостатков его фигуры.

Модист же уговаривал Билла повременить с окончательным выбором одежды и украшений, ведь муж должен был сделать ему подарок в честь Посвящения их первенца Богам, на что Сурм лишь отмахивался. Он был уверен, Том ничего не подарит ему, ведь он уже получил прекрасные украшения для волос и рук, кроме того, родилась девочка, а ее вряд ли можно было считать первенцем.