Вокруг стояло бесчисленное количество палаток. Их было также много, как грибов в лесу после дождя. С хот-догами, мороженым, игрушками и сувенирами. И из каждой палатки доносился голос продавцов, перебивающих друг друга:
– Покупайте сладкую вату!
– Лучшая пастила и шоколад только у нас!
– Выиграй одну игрушку и получи вторую в подарок!
Этот шум, который доносился со всех сторон, заставил трещать мою голову по швам.
– Не волнуйся, бедняжка в мантии, Джей мне не нравится, – неожиданно сказал Том.
А я-то уже и не надеялся услышать ответ.
– Да мне всё равно, – и, если честно, я не погрешил против правды.
– Давайте по домам разойдемся, – предложил я, отчетливо чувствуя тупой стук в голове.
Кажется, чертово колесо было лишним в списке аттракционов. Надо было уйти домой ещё после американских горок, но я же Вильгельм Вальзер. Либо всё, либо ничего.
И теперь меня тошнит, моя черепушка раскалывается, а рядом ещё и Томас Дильс. Прекрасные выходные.
Я вспомнил, кое-что, о чем хотел сказать Джею после нашего с Томом «приключения».
– Мне жаль твою сестру, – я сочувствующе улыбнулся шатену и похлопал его по лопатке.
– Какую сестру? – вскинул в удивлении брови Джей.
– Ну…она же погибла, выпав из вагона на американских горках, – напомнил ему я, рука замерла где-то на середине его спины. – Это ужасно.
– Я один в семье, – с опасением поглядел на меня шатен. В его черных глазах читалось явное: «Ты сумасшедший?».
– У меня никогда не было ни братьев, ни сестер, – добавил он, всё ещё находясь в замешательстве.
– Попался!!! – запрыгнул на меня сзади Том и обхватил ногами мою талию. – Тебя развести проще простого!
Думаете я разозлился? Нет, ну что вы…я пришел в ярость и бешенство! Я готов был перекинуть черноволосого через голову и ударить его об асфальт с такой силой, чтобы все позвонки прохрустели, и он навсегда остался инвалидом. Но, увы, моя комплекция едва позволяла удержать его на себе, не то что использовать приемы из боевиков простолюдинов.
– Я. Тебя. Сейчас. Убью, – размеренно произнес я, локтями пытаясь сбить Тома со своей спины. Но тот как-то умудрялся извиваться, и мои руки избивали воздух.
– Слезь с меня, убогая жаба! И лучше беги, пока есть ноги!
Придурковатый истеричный хохот снова разодрал в клочья тишину. А я с таким трудом получил покой, когда мы вышли из парка.
– Мерзкая душонка, которую я из тебя сейчас выбью, – кровожадно усмехнулся я и, после долгих стараний, мне воздалось. Я ударил черноволосого в печень. Или селезенку. Не силен я в анатомии. Главное, что ему стало больно, и он согнулся пополам. Теперь Том задыхался от боли, а не от смеха.
Аж на душе полегчало.
– Так чем тебя пугают американские горки? – спросил я, стирая пот со лба. Надо начать делать зарядку по утрам, а то от пары движений устаю, как винтрас после погони за своей жертвой (какой замечательный и подходящий пример, люблю себя). * Ха, кому я вру. Начну, ага, конечно. В следующей жизни.
– Просто боюсь и всё, – пожал плечами Джей. – Как феи боятся веток омелы.
Он шутит или серьезно сейчас сморозил такую глупость?
– Ммм…феи не боятся омелы, Джей, – неловко исправил я его ошибку. – Они боятся магических свойств рябины.*
Почему я посчитал эту ошибку невероятно грубой? Да потому что до 9 лет нам, волшебникам, только сказки о феях и рассказывали. «Приключение феи Лонлесс», «Водный источник Мелюзины», «Волшебный котел Милисанты» – это детство детей, наделенных магическими способностями.
– Да, и ещё их пугает звук церковных колоколов, – добавил Том, присоединяясь ко мне и потирая ушибленное место. – В детстве мы с семьей каждое лето ездили в Рокацию, а эта деревня просто кишит феями.* Наш домик находился неподалеку от церкви и потому он не подвергался нападкам этих маленьких агрессоров.
Досадно. Кажется, Том умнее Джея.
– Ой, да кого это волнует? – отмахнулся шатен, даже не пытаясь вникнуть в сказанное.
– Ну…это же важно, – попытался я привить ему любовь к детской литературе.
– Чем?
– Это важно, дружище. Потому что если ты когда-нибудь будешь в деревне, то, поверь мне, лучше знать, как отделаться от этих назойливых существ. Наша магия против них бессильна.
Неприятно, но мысленно, мне пришлось согласиться с Томом. А чего артачиться и идти против здравого смысла?
Великая нимфа, если бы кто-то сейчас прочитал мои мысли, мне пришлось бы его убить. Ни за что не позволю Тому думать, что я на его стороне.
– Они же мелкие, чего их бояться-то? – строго придерживаясь своего мнения, уперся Джей. – Тем более, они могут сами умереть от горя и усталости. Это так прозаично.
Он сардонически осклабился, явно не считая, что только что выдал очередное глупое предположение.
– Джей, вообще-то, усталостью и горем можно убить эльфа *, – в очередной раз Том доказал свою осведомленность в этой сфере.
– Я же сказал: мне плевать, – Джей спрятал подбородок в кашемировый свитер тёмно-синего цвета и нахмурился. – Давайте не будем умничать. Мы же не в школе.
Я не удержался и переглянулся с Томом. В моих глазах, совершенно точно, черноволосый прочитал разочарование. Я-то верил, что Джей куда умнее заносчивого недомага. Лучше бы он молчал, а я по-прежнему так считал.
Впрочем, возможно, не стоит так жестко его судить. Одна оплошность ведь ничего не значит, правда? Ну, ладно-ладно, пара оплошностей.
Эх, почему когда люди говорят что-то неправильное, то краснею от этого я? Мне всегда стыдно за невежество других людей. Со мной точно не всё в порядке. Надо бы к целителю наведаться.
Я попытался разглядеть в физиономии двиба хоть какие-то эмоции, но его лицо не выражало ничего особенного. Казалось, он привык к тому, что его друг может выдать что-нибудь эдакое.
Вечер того же дня.
Как же я люблю свою кровать. Как я люблю лежать на ней мертвым пластом и никуда не ходить. Не потеть в этой мантии и, тем самым, не позориться перед магическим сообществом. Но я всякий раз обламываюсь в своих желаниях, а кровать вижу так редко…
– Томас Дильс настоящий мастер разрушать отношения, – недовольно взвыл я, устремив взгляд в резной потолок и подложив руки под голову.
Не удивляйтесь, я часто говорю сам с собой. Правда, когда поблизости нет Милли, это выглядит немного странно. Хотя, спорный вопрос. Что более странно: разговаривать с мельзеторой или вести беседу с самим собой?
Я распугаю последних знакомых, которых итак можно пересчитать по пальцам одной руки, если скажу, что иногда я люблю нафантазировать себе образ, который сидит рядом и отвечает на мои вопросы, а также дает советы.
Нет, я не одинок. Не в этом дело. И я никогда не чувствовал себя ненужным и покинутым. Мне просто нравится придумывать людей. Потому что выдуманные люди получаются такими, какими я хочу их видеть, а не такими, какие они есть.
Но вернемся к Тому.
Я считал, что вина, по которой я узнал об узколобости Джея, лежит полностью на черноволосом недоумке. Вот если бы мы пошли гулять вдвоем с Джеем, то речь точно не перешла на фей и эльфов. И ничего, что это я первый возразил шатену, всё равно виноват недомаг!
И, кстати, меня смутило и, я бы сказал, возмутило его полнейшее безучастие в наших с Томом перепалках. Он даже словестно не пытался нас разнять. Это крайне странно. Или ему плевать на своих друзей или на весь мир вообще.
Впрочем, это ведь не моё дело, правда?
Сейчас мне надо всячески сопротивляться симпатии, которая у меня может возникнуть к Томасу Дильсу. То, что он умный, не отменяет того факта, что он заносчивый, надменный, напыщенный павлин. Поэтому, не время быть добрым. Скоро приедет Грант, а он обещал, что мы устроим черноволосому незабываемые две недели.
Глава четвертая.
08.08.2013 г.
После окончания школьного дня, я пошел на железнодорожную станцию, дабы встретить там Гранта.
