Она обвела класс внимательным взглядом. Все 50 парней ответили ей затуманенными от смертной тоски глазами, не желая вступать в споры.
Приняв молчание за подчинение, наставница попросила продолжить дальнейшее знакомство.
– Джозеф – Моррис – Блэйк, - успокаивающе тихий баритон раздался позади меня. Я повернулся на голос. Передо мной был тот самый Джей, с которым мне выпало счастье познакомиться. – Люблю свой байк и скорость. Ненавижу пирог с черникой.
Сказав это, и заметив, что я на него смотрю, Джей мне подмигнул и почесал большим пальцем подбородок.
Всё-таки он хорош. Надо будет рассказать о нём Гранту в интернете (да-да, мы, волшебники, тоже пользуемся данным видом коммуникации).
Грант – это мой друг из средней школы. После её окончания он перешел в общую старшую школу в Вернасе, а я в старшую школу для мальчиков в Заргалии (видите ли, уже 7 поколений по мужской линии, из семьи Вальзеров, учатся здесь).
Признаться, Гранта мне недоставало. Но, с другой стороны, никто меня больше не сдерживал от ярости и язвительности, а также не внушал, как важен самоконтроль.
Грант – добрейшей души человек. Серьезно, он даже моих родителей оправдывает, а для этого нужно быть самим Белбогом.*
– Томас – Кауэр – Дильс, - представился, наконец, выскочка, в замедленном движении подперев кулаком подбородок.
«Так вот как тебя зовут…» – подумал я, а яркие картинки пыток, промелькнувшие в голове, заставили меня удовлетворенно улыбнуться. – Ненавижу дождливую погоду. Люблю музыку Эрика Кэрри и детективы. А еще, кажется, влюбился в Вильгельма Вальзера.
Я чуть не задохнулся от возмущения, когда это услышал.
– Да ты...да ты…я требую, чтобы его перевели в другой класс, а лучше в другую школу и в другой город! – крикнул я Моргане Вудворд, снова подрываясь с места и угрожающе наставив указательный палец на Тома. – Его же надо в изоляторе держать!
Меня трясло от гнева. Клянусь, я из последних сил сдерживался от нанесения проклятому Дильсу проклятых телесных травм.
– Ты не можешь ничего здесь требовать, Билл, - осуждающе взглянула на меня Моргана. – А тебе, Том, впредь советую следить за своими выражениями.
То есть, мне терпеть эту физиономию ещё 4 года!? Великий Мерлин, за что ты так меня ненавидишь?
– Я постараюсь, - не слишком убедительно пообещал наставнице Том.
– Отлично, - сухо отрезала Моргана и, покончив с представлениями, объявила о завтрашнем расписании. Тритментология, планталогия и анималия – вот такие страшные слова начнут мой день.
Еле-еле дождавшись конца монотонной речи наставницы, я был рад выйти из класса и пойти домой.
Возможно, завтра всё это покажется мне лишь страшным сном.
Я лежал в кровати и размышлял о своём не самом удачном школьном дне.
– Надо же, такая засада! Думал, что отделаюсь только кошмарной одеждой, но нет. На мою магическую голову упал этот плебей несчастный! Видела бы ты его, Милли! Наглый, высокомерный, заносчивый. И постоянная ухмылка на лице, которая так и просит стереть её навсегда.
Я нервно играл пальцами с гривой своей мельзеторы, а та урчала от удовольствия.*
– Милли, я должен заставить его исчезнуть из своей жизни, - вновь заговорил я с животным, крылья которого затрепетали, выражая безудержную радость. – Даже совет никакой не дашь. Толку-то от тебя!
Хотел бы я быть мельзеторой. Лежишь себе, проблем не знаешь. Все вокруг тебя кормят, поклоняются. К тому же, еще и летать умеешь. Вот это я понимаю: жизнь.
Я тяжело вздохнул, вдыхая с кислородом свою непосильную ношу и повернулся на бок. Милли припала теплым тельцем к моей спине, потираясь об неё своей мордочкой.
Значит, дождик ты не любишь, Томас? Что ж, я сделаю так, что он будет преследовать тебя вечно.
Вот такая мысль слабой тенью промелькнула в моем мозгу, когда я почти провалился в сон. Что она значит? Агалиарепт её разберет! * Но, возможно, что эта мысль, когда-нибудь, мне да пригодится.
Глава вторая.
08.07.2013г.
Как оказалось, я сведущ в тритметологии.*
Стоило всего лишь ответить на элементарный вопрос «На кого распространяется действие нарского корня?», и на меня уже смотрели со смесью восхищения и шока. Будто перед ними сам Мерлин. Меня всегда поражали удивленные взгляды глупых людей. Если ты сам деградируешь, то это не значит, что деградировал и весь мир.
Я вовсе не заносчивый и у меня нет мании величия, но ведь подобное действительно раздражает.
Нутром чую, что и в этой школе прослыву Королем Заучкой. Надеюсь, хоть здесь мне выделят трон, корону и пару рабов. И желательно, чтобы в числе последних пребывал этот недомаг: Томас Дильс. Более, чем уверен: его магия годна только для того, чтобы чистить мою обувь.
Кстати, о Томе. Когда я ответил на вопрос, то среди всей группы в 50 человек лишь он один выказал недовольство своим неопределенным хмыканьем. Признаюсь, мне хотелось утопить его в школьном туалете. Но убийство запрещено даже у волшебников. Это обидно. Чем же тогда мы отличаемся от обычных людей?
Зато профессор Уфир, что вёл тритментологию, рассыпался в похвалах, направленных по отношению к моей скромной персоне. Он так часто повторял «молодец, мальчик мой», что моё лицо покрылось красными пятнами раздражения, а класс уже откровенно хохотал. Но, почему-то, профессор Уфир плевать на это хотел (позже я понял, что он, оказывается, просто немного глуховат). Да, кстати, ещё один мой минус: я не знаю, что отвечать на похвалу и комплименты. «Э…», «Спасибо» и робкая улыбка – всё, что я способен из себя выдавить. В общем, со стороны я выгляжу, как тупой тролль с лесов Дкара. Так говорит Грант, а ему можно верить.
К слову о профессоре Уфире. Он выглядел весьма странноватым мужчиной лет пятидесяти с небольшим.
Невысокого роста, но от всклоченных волос казавшийся на пару сантиметров выше. Волосы эти, по-моему, видели расческу ещё в далеком VI веке (возможно, до нашей эры).
Буква «и» в его исполнении получалась какой-то певучей и длинной. А когда он устраивал походы по аудитории, а делал он это часто, его прыгающая походка лишь дополняла образ некоего мага с помутнением рассудка.
Но, несмотря на это, он был умным и знал такие вещи, о которых я даже не читал. Причём рассказывал о них взахлеб и с каким-то дикарским воодушевлением. И это цепляло не только меня, Короля Заучку, но и остальных студентов.
– А кто-нибудь знает целебные свойства эльфийского камня? – прервал мои размышления профессор Уфир и внимательным взглядом осмотрел всю аудиторию. Его глаза пару секунд выжидающе буравили меня, но, к сожалению, на сей раз я не знал ответа.
– Если его растолочь и прикладывать к ранам любого вида и свойства, те затянутся, – разрушил напряженную тишину чей-то голос и Уфир, наконец, оторвал от меня взгляд. Мы одновременно посмотрели в сторону, откуда раздался громкий и уверенный баритон.
Угадайте, какая заносчивая задница отвоевала мои славу и почет?
О, да. Это был Томас Дильс.
– Молодец, мой мальчик, – сцепив пальцы в замок, профессор направился в сторону черноволосого, не прекращая одаривать его похвалой.
Итак. Вильгельм Вальзер, эстафета умника гордым и твердым шагом переходит к Тому.
Том, казалось, совершенно не слушал комплименты, что целым дождем на него обрушились. Он продолжал, как и всегда, лежать на парте и апатично вглядываться в спину сидящего перед ним студента.
«Я тебя ненавижу» - мысленно попытался передать я Тому. Как ни странно, он повернул ко мне голову. Так лениво, словно король соизволил снизойти до своего нерадивого подчиненного. Он также замедленно оторвал одну из своих рук от лица и…послал мне воздушный поцелуй!
– Да когда же ты умрешь и сделаешь мне одолжение!? – взвился я, пытаясь своим криком не перейти на фальцет. Вот и дополнение к моим минусам: когда я ору, то голос часто меня подводит и становится жутко визжащим и писклявым. По-моему, ведьма Банши была создана по моему образуи подобию.
