И говоря откровенно, Флоренс уже окончательно расслабился в присутствии Йена. Совсем немного, но он чувствовал себя хозяином положения – если он захочет уйти, он это сделает, и никто ему не помешает. Повода, конечно, ему не давали, но на всякий случай Флой старался об этом не забывать.

Но с каждым днем ему все больше и больше хочется начать все сначала.

***

— Йен.

— М-м-м?

— Скажи, почему ты не женился? Прошло много времени, а к тридцати годам часто уже хочется завести полноценную семью.

— Ты смеешься? Я тебе еще на твое девятнадцатилетие сказал все по этому поводу. Помнишь мои слова?

— Эм, ну, вроде…

— Я сказал, что скорее отрежу себе самое драгоценное, нежели найду тебе замену. Мое сердце – только твое, и без тебя оно зверски болит и иссыхает. Тогда же мы друг другу пообещали, что вместе подадим заявление на брак, как только ты закончишь учебу. Ты, правда, забыл об этом?

Пристыженно опустив взгляд, Флоренс оперся локтями на невысокий забор, ограждающий их от городской речушки. День клонился к закату, когда Флоренс предложил выйти на прогулку. Сегодня погода позволяла ходить по улицам в легкой одежде и даже провоцировала на пассивный отдых в тени. Купив всем по рожку мороженого, Йен повел омегу и ребенка в парк. Там было удивительно тихо: лишь негромко заливались трелью птицы, разнося по всей округе свои чудесные песни, слышался шорох мелких листьев под ногами, нежно подхватываемых свежим потоком воздуха, раздавались веселые детские крики и редкий лай выгуливаемых хозяевами собак.

— Значит ли это, что ты от своих слов не откажешься вовек?

— Даю слово, — серьезно ответил Йен, глядя вдаль, туда, где прямо под лучами закатного солнца вода радостно искрилась.

Арчи сладко дремал на плече Йена, поддерживаемый сильными руками. Мальчик утомился еще в середине прогулки, и Флоренс, заметивший осоловелый взгляд, предложил поторапливаться домой. Йен, также не упустивший из вида усталость сына, с легкостью подхватил его и продолжил идти вдоль тропы, ведущей вглубь парка. Дойдя до перепутья, где мост соединял две части города, разделенных длинной речкой, Флоренс вдруг вспомнил, что у Гардиана заканчивался корм. Примерно в ста метрах на той стороне виднелся зоомагазин, и Флоренс предложил Йену остаться на скамейке и передохнуть, пока он сходит за провизией для питомца. Альфа возражать не стал и с некоторым облегчением присел на деревянную скамейку недалеко от моста. Все-таки с полчаса носить семилетнего ребенка – руки устанут.

Возвращавшийся через пятнадцать минут Флоренс резко остановился на спуске с моста и зло просверлил глазами неизвестного омегу в ярких коротких одеждах, расслабленно развалившегося подле его альфы на скамейке! Стало обидно до закипевших в глазах слез, что недавний разговор – не более чем новая уловка, приманка. Хотев было плюнуть на все и отправиться обратно, оставшись до позднего вечера на той стороне города с диким желанием заставив этого лгуна Йена поволноваться, Флоренс внезапно кое-что заметил. В том числе и недовольное выражение лица альфы, и то, как его голова дергалась при разговоре с тем омегой – создавалось впечатление, что он огрызался.

Поудобнее перехватив пакет с кормом, Флой быстрым шагом направился к парочке. В десяти шагах от них он уже стал терять ту решительность и забыл гневную речь, потому что услышал отрывок разговора:

— Не скорее, чем в следующей жизни.

Затем Йен встал и повернулся к мосту, как увидел остановившегося невдалеке Флоя. Ласково улыбнувшись, он протянул к нему руки, словно приглашая в объятия, и Флоренс, подгоняемый непривычной и неожиданной ниточкой ревности, на полной скорости влетел в кольцо рук, вырывая из Йена громкий смех.

За спиной послышалось покашливание. Флоренс несколько раздраженно обернулся и натолкнулся на понимающий взгляд того ярко одетого омеги.

— Вы, стало быть, Флоренс? Здравствуйте, — омега поднял подбородок и мельком глянул вбок, — мое имя Крис.

Флоренс нехотя кивнул.

— Думаю, всем нам пора домой, время уже не раннее, — вздохнул Крис и снова обернулся. — Шун, иди ко мне!

Все посмотрели в одну сторону. Из-за деревьев вышел симпатичный маленький мальчик с раскосыми глазами, светлыми, практически белыми кудряшками на голове, одетый в бриджи и футболку с рисунками. Прямо за ним выскочил и Арчи, энергично махавший руками и что-то рассказывавший. На вид оба ребенка казались ровесниками, хотя, возможно, светловолосый мальчик был чуть старше.

— Это мой сын Шун, — представил мальчика Крис, хватая его за протянутую ручку. — Рад был встретиться, Йен, Флоренс. Пока, Арчибальд.

Кивнув на прощание, Крис удалился. Арчи же остался под впечатлением и долго смотрел вслед уходящим.

— У Арчи первая любовь? — засмеялся Флоренс и смех его был подхвачен Йеном, когда маленький альфа не отреагировал. — Шун омега, я правильно понял? — поинтересовался уже у старшего альфы Флой.

— Да, ему восемь, он совсем немного старше Арчи. Надеюсь, они подружатся. Хотя с Крисом мне бы не хотелось иметь дел.

— Кстати, что это за Крис такой? — тут же нагнал на себя грозный вид Флой.

— Мой старый знакомый, — Йен глубокомысленно прижал палец к подбородку. — Он вдовец. Уже пару лет пытается вытрясти из меня всю душу, но больше из-за природного упрямства. Сам Крис понимает, что ему ничего не светит, и места для другого омеги у меня в сердце не найти.

— То есть он пытался сорвать большой куш, захватив тебя в лапы семейной жизни, — прокомментировал омега.

Не дождется!

Только что Флоренс ощутил то долгожданное, чего ему все это время не хватало. Та непоколебимость, постоянство и твердость в отношении Йена к нему стали лекарством, даже скорее противоядием от его неуверенности в альфе. А окончание подслушанного разговора и эти слова о том, что Флоренс – единственный, сделали все за него.