— И даже потом? — надежда в глазах ребенка не позволила сказать ничего иного, кроме как:

— Да. Буду, Арчи.

А потом наступило ужасное время ожидания. Флоренс расстался с каталкой Арчи только у самых дверей операционной, после чего без сил опустился на ближайший стул. Там его нашел Николсон, от души восхвалявший анонимного «щедрого посланца небес». По словам директора, на счет детского дома сегодня рано утром перечислили немаленькую сумму, и даже если ее половина уйдет на оплату налогов и ремонт здания, дети все равно заживут лучше. В ближайшие дни им привезут новую одежду, вкусности, книги и игрушки.

Флоренс заранее пытался смириться с мыслью, что человек, который только что буквально вытащил незнакомого чужого – хотя с какой стороны взглянуть – ребенка с того света, наверняка захочет усыновить его. И какой бы тяжелой ни была эта мысль, Флоренс должен отпустить Арчи. Однако не стоит заглядывать в будущее. Сейчас его волновала только сама операция.

Больше двух часов Флоренс практически не шевелился. Мистер Николсон вернулся на работу, но обещал приехать вечером и проведать Арчибальда. В одно мгновение Флоренс почувствовал прикосновение к своему плечу. Нежное и успокаивающее, заставившее поднять голову.

— Йен?.. Так это ты? Ты спас Арчи?

Не ответив, Йен подхватил Флоренса на руки и под тихое сопение в шею перенес омегу на мягкий диван. На тумбочке рядом стоял поднос с чашкой горячего зеленого чая и плитка шоколада. Не разрешав Флою слезть со своих коленей, Йен, не обращая внимания на протест, накормил его шоколадом и успокоился, только когда омега выпил две чашки чая. Теперь он был порозовевшим, словно вернувшимся к жизни.

— Как ты узнал?

— Я заволновался, когда ты не вышел на работу. Просто у меня уже вошло в привычку навещать тебя… по ту сторону окон. Сначала думал, что ты заболел – в такую погоду простудиться очень легко. В общем, я столкнулся с Тео в кафе, он был очень обеспокоен твоим состоянием. Скажи ему потом что-нибудь ободряющее, а то парень совсем с ума сходил. Он мне рассказал, что ты стал таким после посещения детского дома, а дальше уже было дело техники.

Флоренс мог бы догадаться, что это дело рук Йена.

— Спасибо.

Йен поцеловал Флоя в висок и прижал его крепче к себе.

— Правда, спасибо тебе. Йен, я не представляю, как жил бы дальше, зная, что Арчи… что он… И Гардиан… спасибо, Йен.

Альфа нежно укачивал Флоренса в своих руках, целовал его веки и холодные пальцы ровно до того момента, пока из операционной не вышел уставший хирург и не сказал, что операция прошла успешно. Флоренс после этого крепко прижался к Йену, а тот только сильнее сжал его в объятиях.

***

Вечером Йен отвез Флоренса домой, пообещав завтра заехать за ним самостоятельно и вместе отправиться к Арчи.

— Что мы теперь будем делать? — Флоренс мучился этим вопросом всю дорогу, даже не зная, как поступить и что сказать перед прощанием.

Йен заглушил мотор и медленно повернулся к омеге.

— Хотел бы я знать.

— Ты теперь точно никуда не уедешь?

В глазах Флоренса за всей этой напускной непоколебимостью пряталась тихая нерешительность. Йен долго всматривался в лицо Флоренса, пытаясь не выпустить из своего захвата взгляд напротив.

— Не уеду.

— Хорошо, — и спустя секунду: — Тогда ладно, увидимся, Йен.

Но выйти из машины Флоренс не успел: Йен схватил омегу за руку и потянул на себя, впиваясь в губы и терзая их как никогда прежде – с бешеной страстью и внутренней тоской. Задержав дыхание, Флоренс попробовал увильнуть, но добился только того, что его еще ближе прижали к крепкому телу. Забыв о внутренней борьбе, Флой поддался желанию схватить своего альфу за плечи, обвить руками шею, разъединить губы и впустить горячий язык, тая от уже почти забытых воспоминаний и ощущений. Когда все закончилось – на удивление слишком быстро и внезапно – Флоренсу пришлось быстро сбегать из автомобиля, пряча горящие глаза и дрожь в пальцах.

Дома Тео устроил Флоренсу взбучку, причем настолько шумную и с таким большим разносом, что омега даже удивился и, возможно, посмеялся бы, не чувствуй он вину. Давно пора признать, что Тео уже далеко не маленький мальчик, и нужно перестать скрывать от племянника что-то серьезное, пусть и не касающееся его напрямую.

— В этом доме серьезные разговоры становятся традицией, — проворчал Флоренс, доставая из шкафа корзинку с конфетами и ставя на стол. Разливавший ароматный чай Тео отвлекся и спросил:

— Так разве это плохо?

Флоренс не нашелся что ответить.

Когда Тео и Флой расположились на своих местах, старший омега начал свой рассказ. В общих чертах Тео знал почти все, но сегодня Флой вознамерился исправить упущенное и убрать это «почти». В глазах племянника отражалось море эмоций, и по его лицу можно было запросто понять, что он думал об альфе, причинившем столько боли его дяде – а он ему еще и про Флоренса все рассказал вчера, ух! Знал бы, не помог!

Флоренс рассказал и об Арчи, о его болезни и таком неожиданном лечении, о том, что это дело рук Йена. Поделился тем, как он счастлив, но в то же время несколько опустошен переживаниями последних дней.

Тео понимал, что Флоренс смягчился. Расслабился и перестал хмуриться, и Йен был тому причиной. Парень согласился с тем, что Йен не такой ублюдок, каким показался ему сначала, но кое-что все равно его мучило:

— И ты забудешь о том, что он сделал раньше?

— Я не смогу это забыть, но в любом случае попробую. Я не знаю, что будет завтра, и как все в итоге обернется, но мне очень хочется надеяться, что все будет отлично. И если для этого потребуется забыть о прошлом, я сделаю это, не задумываясь.