— Да.

Кэмерон снова умолк. Только что в голову ему пришла новая мысль.

— А у индейцев есть какие-нибудь истории о Монстре Моголлона? Вожатый в лагере скаутов говорил, что есть. Но ты сам знаешь, что их могли сочинить специально для нас.

Винс сел на кровать рядом с ним.

— Нет, не знаю. А что?

— Сначала, когда все это стало со мной происходить после смерти вожатого Андерсона, я считал, что все дело в Монстре Моголлона. Что он преследует меня и в Скоттсдейле. Но потом подумал, что это просто легенда, а происходит что-то другое, что-то… Не знаю. А может, это и вправду был Монстр Моголлона, — продолжил Кэмерон, увидев, что ему удалось заинтересовать дядю. — Может, все эти легенды о нем… Я имею в виду, они все волосатые. Тот, кого я видел в доме Джея, был невысоким, но мистер Риджуэй рассказывал об огромном черепе. Может, существует целая раса этих существ, а я видел детеныша или карлика. А древние индейцы, охотники и трапперы сталкивались с ним в лесу, и некоторых оно убивало… И они, наверное, рассказывали о своих встречах, и так появились легенды о Монстре Моголлона, снежном человеке…

— И Саскуоче, — прибавил Винс.

— Ну да. Но если индейцы нарисовали все те картинки, значит, они его тоже боялись!

Винс задумчиво кивнул.

— Я тебе рассказывал, что когда оно проходило мимо моего домика в лагере и когда я видел его на заднем дворе, то не мог пошевелиться, был как будто парализован.

— Оно излучает какую-то силу, — произнес Винс. — Та сила, которая парализовала тебя, сводит с ума животных, диких и домашних, и… притягивает людей.

Кэмерон взволнованно кивнул.

— Я ее почувствовал, когда мы с Джеем подошли к руинам. Ту же самую штуку. И чем ближе подходишь, тем она сильнее, а когда отодвигаешься, то на определенном расстоянии она исчезает, как будто кончается зона действия.

— А когда ты фотографировал это существо? Ведь ты мог двигаться.

— Не совсем. Я чувствовал ее, ту же самую штуку, но она была слабее и не могла меня остановить. Может, монстр израсходовал всю силу, избавляясь от остальных?

Винс ободряюще похлопал племянника по плечу.

— Молодец, Кэм. Похоже, ты прав. Я позвоню мистеру Риджуэю и доктору Маккормаку, поговорю с ними. Вряд ли они об этом задумывались. По крайней мере, доктор Маккормак склоняется к мысли о пространственно-временном туннеле. Пространственно-временной туннель — это…

— Я знаю, что это такое, — усмехнулся Кэмерон.

Винс удивленно вскинул бровь.

— «Звездный путь»[7].

— Конечно. Так вот, он думает, что временной туннель открывается приблизительно раз в сто лет пространственно — и втягивает людей. Но это… слишком неопределенно. Просто общая теория. Она не объясняет все подробности происходящего, все мелочи. Не объясняет то, что я видел в Спрингервилле: парней на вершине плоской горы, одетых в доисторическую одежду, и жителей города, которые следующим утром пришли за артефактами. Но если тот череп обладает силой, о которой ты говоришь… — Винс слабо улыбнулся. — Думаю, мы с тобой на верном пути.

Кэмерон вспомнил, как его родители сидели на диване, глядя на темный экран телевизора, — мама кивала, отец смеялся… Неужели они надеются остановить такое? Как уничтожить эту силу? Она живет тут несколько столетий, а может, и дольше, и она уничтожила целый народ. Что они могут сделать, чтобы остановить ее?

— Мы умрем? — спросил Кэмерон.

— Нет. Конечно, нет, — Винс явно удивился.

— Все остальные исчезли — мои соседи, друзья. Мама и папа. И с нами это может случиться.

— Но ты же здесь, правда? — Винс вдруг умолк, и его глаза широко раскрылись. — Ты здесь, — повторил он и пристально посмотрел на Кэмерона. — А если у тебя что-то вроде иммунитета? Ты был свидетелем инцидента в лагере скаутов. И единственный пережил то, что произошло в твоем квартале. Может, оно не убило тебя потому, что не могло? Что, если ты каким-то образом защищен от этой силы, этого существа, чем бы оно ни было?

Кэмерон почувствовал, как в нем пробуждаются ростки надежды.

— А может, и ты тоже? С тобой же ничего не случилось в Спрингервилле.

Винс задумчиво кивнул.

— Целы остались Глен, Мелани, мы с тобой… И не только остались целы, но и пытаемся выяснить, что происходит, и остановить это, причем события свели нас вместе. Может быть, это наша судьба? Или… нами движет какая-то высшая сила?

— Высшая сила? — Кэмерон почувствовал, что у него пересохло во рту. — Ты имеешь в виду Бога?

— Я просто размышляю вслух. Не воспринимай мои слова как проповедь.

Но Кэмерон чувствовал, что его дядя не просто размышляет вслух. Он верит в это, и на его лице отразилось явное облегчение. Сам Кэмерон испытывал прилив оптимизма. Может, они смогут защититься. Может, у них есть шанс.

Какое-то время они сидели молча.

— Что со мной будет, когда все закончится? — тихо спросил Кэмерон. — Ты меня… усыновишь?

Винс явно не строил планов на такое далекое будущее. Но сумел сохранить самообладание.

— Конечно.

— Значит, ты будешь моим папой?

— Нет. Я останусь твоим дядей. Но буду о тебе заботиться. Буду делать… все, что делал бы твой папа, будь он… здесь.

Кэмерон кивнул. Он вспомнил о мамином зубе внутри фарфоровой морковки, похожей на пыльный вихрь. Винс вместе с полицейскими разбили вторую морковку. Кэмерон сказал, что не хочет знать, что было внутри, но два дня думал только об этом и теперь решился спросить:

— Что там было? В морковке?

Винс долго смотрел на него, словно перебирая варианты и принимая решение.

— Палец твоего отца, — наконец ответил он. — С обручальным кольцом.

Они сидели молча. Эта картина навсегда осталась в памяти Кэмерона, хотя сам он ее не видел и не спрашивал подробности.

Родителей больше нет.

Он смотрел в окно номера на отца, который в мелкой части бассейна ставил сына себе на плечи, а потом сбрасывал в воду. Мальчик, смеясь, поднимался из воды. «Еще! — кричал он, протягивая руку отцу. — Еще!»

И Кэмерон заплакал.

Когда Джордж Блэк вернулся из продовольственного магазина, его дом изменился до неузнаваемости. Нет, снаружи все осталось по-прежнему. Когда он вылез из машины с пакетом, в котором лежали бутылка сиропа, салат, соус для спагетти и апельсиновый сок (все согласно списку, составленному женой), и шел по своей дорожке через свой палисадник и когда отодвинул сетку от насекомых — все было на месте. Но, переступив порог и увидев длинный темный коридор, похожий на трюм корабля, который вез его в Корею, Джордж понял, что это совсем не его дом.

— Маргарет? — окликнул он, понимая, что это бессмысленно. Ее тут нет. Никого нет. Никого из знакомых людей.

Откуда-то издалека донесся глухой и низкий звук, похожий на удары литавр. Джордж выронил пакет с продуктами и обернулся, надеясь, что сумеет выбраться тем же путем, каким пришел, но дверь исчезла. Сзади был только ржавый металл.

Он медленно пошел вперед, мимо луж на полу, маслянистых клякс затхлой воды, которая отражала темноту и превращала в бледную радугу тусклый желтый цвет грязной, закрытой сетчатым колпаком лампочки на потолке.

Почему это с ним происходит? Его это коснулось с самого начала. Бауэр изменился, и он изменился вместе с ним, а когда городской совет начал набирать добровольцев для войны, он сразу же записался — несмотря на протесты Маргарет. Они с Брайаном Бэббитом даже помогали мастерить оружие для воинов, заимствуя конструкцию из рисунков на недавно найденных осколках керамики.

Почему это происходит?

А почему происходит все остальное? Потому что. Миром правит случайность. Неприятности обрушиваются на хороших людей, и наоборот. Верующие думают, что у Бога есть план для каждого и все происходит по воле Божьей, но истина в том, что мир не до такой степени упорядочен. И теперь они в этом убедились, правда? Случились бы все эти события, если б нанятые властями округа рабочие не обнаружили индейские руины и тот университетский профессор не приехал бы проводить раскопки? Вряд ли. Но случайности происходят регулярно, и каждая из них имеет последствия — иногда катастрофические.