Впрочем, Полину это сейчас не пугало. Она кликнула на ссылку, и в браузере открылось окно. Какое-то время работал кэш, скачивая потоковое видео, после чего появилось изображение.
«Это временная веб-камера, специально для тебя. Смотри же!»
Полина увидела больничную палату. На койке, укрытый зеленым покрывалом лежал человек, подключённый к аппаратуре. Он еле дышал – его грудь едва заметно сокращалась. Маска, одетая на лицо и плохое качество картинки не позволяли Полине узнать человека. На мониторе электрокардиографа прыгали, жалобно попискивая, сполохи сердечной деятельности. На столике рядом с капельницей стояли коричневые пузырьки с лекарствами.
У Полины появилось очень дурное предчувствие. Ей бы потребовалось всего пять секунд, чтобы понять масштаб открывшейся трагедии, но её опередила медсестра, внезапно возникшая в поле зрения камеры. Вероятно, кто-то ещё стоял за кадром, так как сестра, обращаясь к нему, стала докладывать о состоянии больного:
«Довлатов Игорь Дмитриевич, тысяча девятьсот восемьдесят третьего года рождения. Автомобильная авария. Поступил двенадцатого августа ночью сразу в терапевтическую реанимацию. Тяжелая открытая черепно-мозговая травма, отёк головного мозга, ушиб головного мозга. Общая потеря крови из-за небольших, но многочисленных ранений».
«Общее состояние?» – спросил голос.
«Состояние больного крайне тяжёлое, сознания нет. Реакция на внешние раздражители отсутствует. В течение суток пациенту проводится искусственная вентиляция лёгких под контролем параметров деятельности сердца и мозга. Пациент подключен к кардиомонитору. Пульс в пределах пятидесяти восьми, шестидесяти четырёх ударов в минуту. Артериальное давление под действием вазопрессоров в пределах девяносто на шестьдесят, сто десять на семьдесят. Суточный диурез в норме».
«Сердце?»
«Динамика слабая, большая кровопотеря. Сделано вливание кровезаменителя, плазмы, глюкозы из расчета. Донорскую кровь сразу не нашли, поэтому был заменитель. Метазон, кордиамин – стандартно».
«Терапия?»
«Пациенту проводится в течение суток интенсивная инфузионная терапия препаратами уменьшающими отёк головного мозга, а также стабилизирующими показатели гемодинамики».
«Можно определить как травматическую кому третьей степени?»
«Скорее всего, так и есть».
Полина замерла от ужаса. На койке, находясь в коме, лежал Игорь. Какое-то время она просто смотрела на экран. Из её глаз потекли слёзы, руки задрожали. Полине казалось, что сейчас она взорвётся от чудовищного внутреннего напряжения.
«Только не делай резких движений, – вновь напомнил о себе Инвайдер. – Он сейчас в безопасности… пока в безопасности. Врачи ещё толком не знают, что там с ним происходит, но я могу тебя заверить: жить пока будет».
Полина коснулась клавиатуры, пальцы её дрожали:
«Какая же ты сволочь!»
«Спокойно, спокойно, без эмоций, – изображение пропало, и браузер печально объявил о потере сигнала. – Его жизнь только в твоих руках. Чтобы спасти её, ты должна ответить мне на вопрос! Ответить! Сама! Поэтому я даю тебе последний шанс! Слушай меня!»
Полине захотелось взять в руки ноутбук и швырнуть его из окна, чтобы он разлетелся на куски, на кусочки, на атомы! Чтобы вместе с ним разлетелся на части и этот мучитель, поселившийся в её жизни.
Однако, глубоко дыша, она осталась сидеть на месте. Руки её не двигались, зависнув над клавиатурой.
«Слушай меня, – повторил Инвайдер. – Сегодня ровно в тринадцать сорок пять ты должна снять трубку таксофона на Пречистенском переулке. Он не длинный, таксофон найдёшь быстро. В это время там никого не будет, аппарат окажется свободным. Никаких кнопок нажимать не надо! Просто сними трубку и внимательно слушай разговор. Он произойдёт на самом деле в это же самое время. Это – четвёртый ключ, твой последний шанс, дальше уже некуда! После этого ты должна ответить мне на поставленный вопрос: что объединяет эти четыре истории. Если ответишь, то первая печать откроется. И помни: четыре ключа для неё – предел! Если провалишь этот шанс, твой Игорь умрёт! И не ходи больше по этой ссылке, она не работает, это была разовая демонстрация».
Контакт Инвайдера погас.
Что делать, когда тебя загоняют в угол, все выходы из которого заведомо не годятся? Полина никогда не представляла себе, что сможет попасть в подобную паутину, когда противостоять преступнику хотя и возможно, но цена у такого противостояния ставит это самое противостояние под сомнение.
Идея обращаться в милицию Полину не привлекала, поскольку откроется её роман. Артём со своими «чеченцами», конечно, тоже сила, но в данном случае – самоубийственная. Разумеется, существуют частные детективы, но где взять на них деньги? К тому же Полина не представляла себе, как всё это работает, куда надо идти, что говорить. Да, интернет, конечно, поможет, но что дальше? А главное, где взять денег? «Папа, дай денежек на частного детектива, мне нужно спасти своего любовника из лап маньяка». Угу, ничего более нелепого и придумать нельзя. Нет, нет, всё это не годится…
Потом, не факт, что эта камера реальна. Во-первых, как могло оказаться, что она установлена в палате? Кем? Ну, предположим, что спецслужбами, они, как говорит Артём, могут всё. Допустим… А если, нет? Если эта палата – декорации, сестра, доктор и пациент – актёры? Ведь по лицу трудно было определить Игоря, при такой степени сжатия видео не поймёшь. Но, а если на самом деле? Нет, рисковать нельзя.
Взгляд Полины наткнулся на Piggy. exe.
«А ведь это же хакер, – пронеслось у неё в голове. – Может, попросить его помочь мне? Но что он может? Определить IP6 негодяя по его номеру? Или это невозможно? Ну, хорошо, определит, а дальше что? А дальше уже будет, с чем идти к детективу».
Сказано, сделано. Полина быстро напечатала сообщение:
«Боря, привет! У меня к тебе дело на миллион баксов. Ты можешь установить что-нибудь о человеке по номеру его „аськи“?»
Боря, он же Piggy. exe, ответил быстро:
«Ну… Много, чего можно. Всё зависит от навыка ищущего и сложности защиты того, кого ищут. Если без лишней философии… А зачем тебе?»
Полина ненавидела такую манеру общения. Но сейчас – не время разбираться с культурой речи.
«Есть один номер. Я хочу, чтобы ты узнал, где живёт этот человек. Откуда он пишет. Вообще, как можно больше информации. Сделаешь?»
«Не знаю, если время свободное будет… А ты так поищи, наверняка, где-то засвечен».
Полине ещё не пришло в голову просто поискать номер Инвайдера через поисковики, но, едва решившись это сделать, она сразу поняла, что это бессмысленно.
«Ничего не находится» – соврала она.
«Ну, ладно, давай номер… Но я не гарантирую ничего».
Полина отправила Борису номер. Может быть, он сможет что-то сделать.
Борис трудился на благо безопасности Родины. О своей работе он не распространялся, говорил лишь, что числится в каком-то отделе по сбору информации на десятых ролях. Официально он в структуре не состоял, да и вообще, с органами связывать свою жизнь не хотел. Отличное знание компьютерных технологий и навыки хакера сулили ему сладкую жизнь. Но как-то раз он совершил серьёзный промах.
Попался Борис поистине театрально. В октябре 2008-го года он написал простенькую условно-бесплатную программку, которая генерировала понятные логины и сложные пароли, всячески её разрекламировал на сайте, посвящённом утилитам подобного рода. Программа быстро разошлась и была использована всеми желающими для создания сложных паролей, на взлом которых у злоумышленников могли бы уйти месяцы, если не годы. Кроме того, на что и был расчёт Бориса, её решил выкупить некий фонд, имеющий множество внешних аккаунтов в интернете, которые и необходимо было максимально защитить.
Но Борис был не так прост! В программе он использовал чрезвычайно сложный и запутанный алгоритм, который даже для пытливого исследователя выглядел как генератор случайных символов, основанный на принципе белого шума. Более того, хитрый Борис в начале генерирования «рекомендовал» сгенерировать и логин, мол, это повышало индивидуальность соотношения связки логин/пароль, и взломать такую связку будет сложнее, нежели в случае, если логин будет придуман самим пользователем (якобы исключался человеческий фактор). Борис даже вставил опцию «ввести логин самостоятельно на свой страх и риск», чем заметно понизил подозрения доверчивых пользователей.
