– Как прошла ваша неделя?

– Да как обычно…

– Расскажите мне про свой обычный день.

– Ну… я просыпаюсь, умываюсь, завтракаю и еду на работу. Работаю. Вечером еду домой, по дороге от метро до дома любуюсь звёз… – я осёкся.

– В чём дело?

– Два дня назад чуть не подрался с хулиганами.

Кивнула, предлагая продолжать, затем спросила:

– Как вы разрешили ситуацию?

Я засмеялся.

– Вы можете мне рассказать всё, ваши слова не покинут этих стен.

Моё смятение сменилось снисходительностью.

– Я думал, у вас отчётность.

Подловил. Но виду она не подала, улыбнулась и проигнорировала моё замечание:

– Помните, на первой нашей встрече вы дали честное слово говорить только правду, и абсолютно всё, даже незначительные мелочи.

Примерно это же, но в более официальной и расширенной форме оговаривалось в контракте. Но не шантажировать же постоянно контрактом! Вот и сажают в кресло напротив миловидную особу с выразительными глазами, мягким голосом и дурманящим парфюмом.

Что она могла подумать об исходе такой встречи? Вообще она правильно поняла: я не раз удирал, сверкая пятками – особой воинственностью никогда не отличался, тем более, когда я в меньшинстве.

– Надеюсь, властям меня не сдадите, – и достал из-за пазухи нож.

Анна приподняла брови и поинтересовалась:

– Надеюсь, обошлось без крови?

– Что вы, – поспешил объясниться, – просто достал его, брякнул что-то в духе Клинта Иствуда и убежал, когда они уступили дорогу.

Девушка кивнула, и как ни в чём не бывало, продолжила:

– Как давно вы носите его с собой?

– Уже и не припомню.

– Значит, они уступили дорогу. Они были сильно напуганы?

– Не скажу, что напуганы, наверное, просто погрустнели, что не попьют пива вечером.

– Что вы при этом чувствовали?

– Решительность напополам со страхом. И ещё чувствовал, как встают волосы дыбом, даже те, что уже выпали.

– Вы столкнулись возле вашего дома?

– Неподалёку.

Пауза.

– Как бы вы поступили, если бы они не отошли в сторону?

– Перешёл бы сам на другую сторону.

Снова пауза.

– У вас богатое воображение, другие варианты наверняка приходили вам на ум. Попробуйте вспомнить мысли именно того момента.

– Я готов был дать бой, если вы об этом. Но желание, чтобы они просто ушли, было сильнее.

Анна понимающе кивнула.

– Что вы чувствуете сейчас, когда вспоминаете эту ситуацию?

– Немного стыдно: я всё-таки убежал. Да и… не пристало человеку надеяться на оружие, это слабость.

Анна ещё раз кивнула и сменила тему:

– Как вам играется?

Я напрягся.

– Всю неделю был в разных играх, играл не менее двух часов, но… в тот самый вечер что-то случилось с очками, после синхронизации я проснулся уже утром, с болью во всём теле.

– Вчера вы пробовали подключиться? – настороженно поинтересовалась Анна и потянулась прозрачному стеклу столика.

– Не рискнул. Я оставил очки в приёмной.

– Хорошо. Расскажите о вчерашнем случае.

– Проснулся, как после марафона: болело всё тело. Но после красочных галлюцинаций боль как рукой сняло.

Даже бровью не повела. Известие о поломке обеспокоило больше галлюцинаций? Спокойно так спрашивает:

– Что именно вы видели?

– Фрагмент из GF.

– В этой игре вы проводите больше всего времени…

– Да.

Выжидающий взгляд.

– Я увидел вместо своей ванной помещение, похожее на одно из тех, что можно встретить в игре. И… мои руки были как у моего персонажа.

– Как долго это длилось, насколько это вас потрясло?

– Всего лишь мгновение. Сначала оторопел, но потом… как-то быстро пришёл в норму. Наверное, сыграло то, что меня предупреждали о последствиях. Сейчас даже самому странно.

– Вы сохранили монитор?

– Предложите мне поиграть без шлема?

– Нет, – посмотрела на голографический экран, – наши техники разберутся с проблемой, и вы вновь сможете насладиться играми. Я просто хотела узнать, что ещё в последнее время вы делаете в сети.

Снова сменила тему. Узнала всё нужное, или просто не хочет меня стеснять?

– Всё так же смотрю сериалы, но со своей знакомой почти не переписываюсь. Знаете, я пишу ей, когда мне одиноко. Удовлетворяю потребность в общении… но чем дольше я играю, тем меньше мне нужно это общение. Но я и в игре не особо в чате болтаю, вот что для меня странно.

На мониторе забегали строки, Анна пробежалась взглядом и лёгким движением руки смахнула рамку обратно в столик. По симпатичному лицу пробежала тень беспокойства.

– У вас поменялся режим сна?

– Нет, сплю всё так же, примерно по шесть часов. Знаете, на днях я задремал на работе, сидя на грузе, упал и повредил три упаковки.

– Шрам у вас именно так появился?

Потёр щёку. Мужчину должны украшать боевые шрамы, а не полученные по глупости.

– Стало быть, шести часов вам становится мало. Вы хотите что-нибудь добавить?

Я опять слегка смутился. Как мальчишка, ей-богу!

– Я снова спал в очках.

Анна покачала головой и ласково-укоризненно сказала:

– Мы не раз обсуждали это. Корпорации интересны любые данные, и всё же не стоит подвергать свой организм таким испытаниям.

Я развёл руками – мол, виноват, но не исправлюсь.

– Что ж… неделя у вас выдалась весьма насыщенная. Вы хотите ещё что-нибудь добавить? Ну, в таком случае до встречи, ваши очки ждут в приёмной.

Я пожал протянутую руку. Тёплая, с бархатной кожей, и опять оставит на моей ладони приятный сладковатый запах, который продержится до самого приезда домой. По спине пробежали мурашки.

Пожалуй, из-за такого стоит приходить сюда. Одно рукопожатие заставило не задумываться о странном сегодняшнем допросе, который оказался не таким дотошным и намного короче обычного.

В приёмной мне показали на огромную коробку.

– Кроме очков мы упаковали усилитель сигнала и ещё железа по мелочи – для оптимизации вашего ПК. Всё, естественно, за счёт корпорации. Подпишите вот здесь, где галочки.

Что ещё за оптимизация? В контракте не было ничего подобного, свой компьютер я обслуживаю сам, это логично и меня вполне устраивает.

На мой недоумевающий взгляд ответа не последовало. Просмотрел пункты на бумаге. Первый обязует получателя (то есть меня) не передавать оборудование в пользование третьих лиц. Второй извещает, что продукция предоставляется бесплатно и с момента подписания временно переходит в собственность получателя. Ну и дела.

Контракт с корпорацией был скорее похож на сборник поэм Лермонтова, обязательное изучение всех условий заняло два дня, а тут всего два пункта. Я всего уже и не помню, но наверняка там были параграфы насчёт подписания новых бумаг.

– Желаете забрать сейчас? Наш сотрудник должен приехать и установить, он мог бы это всё привезти.

Ну, хоть так, не придётся таскаться в обнимку с коробкой по подземке.

– Да, конечно, если можно.

Вышел на улицу и обернулся. С виду серенькое неприметное здание в таком же унылом квартале, среди строительных магазинчиков и складских помещений, но на этом здании без вывески даже номера дома нет и названия улицы. Когда я вышел отсюда впервые, почувствовал себя героем фильма про шпионов: глубокая конспирация и все дела. А сейчас я стоял с чувством, что забыл сделать что-то важное, но, так и не поняв, что именно, махнул рукой и пошёл к остановке.

*******************

Гуль проснулся от нестерпимого жара в затылке и спине. Солнце, видимо, уже в зените, раз невосприимчивая к мелким раздражителям кожа почувствовала тепло. Перевернулся на спину и охнул: металлические пластины, вшитые в броню, проигнорировали слой дублёной кожи и обожгли спину. Браслет просигнализировал о получении урона. Во всём теле чувствовалась слабость. Но встать всё же получилось. Первый же порыв ветра чуть не сбил беднягу с ног, и тот решил не испытывать судьбу и присел на мешок. Гораздо лучше. Устроившись так, чтобы солнце не слепило, а ветер дул в спину, гуль взялся за браслет.