И наверняка никогда бы о ней не вспомнила. Но сегодня, направляясь в сад, я услышала странные звуки, доносившиеся из библиотеки. Настолько странные, что я остановилась и попыталась понять, откуда они исходят.
Это был Уолтер. Он смеялся.
Я открыла дверь. Уолтер сидел за столом, глядя на «Куатерли ревю». Увидев меня, он встал и протянул мне газету.
Я поначалу не поняла, чем он так заинтересовался. А потом увидела рецензию на книгу Уолтера Торнбери «Жизнь и переписка Д. М. У. Тернера».
Я попыталась прочитать; ничего существенного, кроме витиеватых выражений.
Но Уолтер указал на последний абзац:
«Если бы Тернер, предоставив необходимые сведения, попросил бы компетентного друга составить скромное описание своей жизни, то, скорее всего, он избавил бы себя от худшего из посмертных испытаний: пасть жертвой такого биографа, как мистер Торнбери. Возможно, появление этой жалкой книжки все-таки подвигнет одаренного литератора изучить личность художника и его творчество, чтобы добраться до правды и поведать нам то, что должно».
Слова признательности
Я хотел бы поблагодарить Диану Оуэн из Национального фонда, которая показала мне помещения Петуорт-хауса, обычно закрытые для публики, и поведала о том, как жили там в девятнадцатом веке. Благодарю за гостеприимство Филиппа и Пэт Троуэр, Кэвина и Венетию Янг. Благодарю Пэт Хант и Кейт Армитедж из музея Отли, которые провели для меня тщательные разыскания; Марка Промероя, архивиста Королевской академии, — за советы. Благодарю профессора Гарольда Ливермора, который великодушно открыл двери своего дома Сэндикомб-Лодж для посетителей. Я благодарен Доминику Пауэру, Эндрью Хилтону и Питеру Лорду, обсуждавшим со мной эту книгу на первых стадиях ее написания и давшим полезные рекомендации. Моя особая благодарность — Николасу Элфри, работающему в университете Ноттингема, в отделе истории искусств. Он не только поделился со мной своими огромными знаниями о Тернере и его литературном наследии, но подарил мне дружбу и терпеливо выслушивал, как я пытаюсь разобраться в сложностях биографии и творчества Тернера; он читал многочисленные версии написанных мною текстов и делал точные — и всегда вдохновляющие — замечания.
Мне очень повезло с моим замечательным редактором Джоном Рили, который с присущей ему беспристрастностью и вниманием к мелочам провел меня через все сложности писательского и издательского процесса. Мне повезло и с великолепным агентом, Дереком Джонсом, без проницательного участия и неослабной поддержки которого «Игра с тенью» не была бы даже задумана.
Хочу воздать должное поддержке моей семьи. Все мои родные, каждый по-своему, внесли большой вклад в написание книги: Пола вдохновляла меня и поддерживала; Том проявлял к моей работе искренний интерес, далеко выходящий за пределы требуемого; Кит легко мирился с моими эксцентрическими занятиями. А мама передавала мне энциклопедические знания социальной истории и упорно трудилась, став исследователем (сократив длительность моей работы по меньшей мере на полгода), критиком и вдохновителем.
И наконец — я благодарю Уилки Коллинза и Д. М. У. Тернера.
Список источников
Это, конечно, беллетристическое произведение, и мне не нужно приводить длинный список книг, к которым я обращался во время работы над «Игрой с тенью». И все же, отдавая должное серьезности темы, считаю нужным указать: существует (насколько я знаю) семь биографий Тернера. В разной степени я обращался ко всем этим биографиям, но особенно часто — к первой из них, написанной Уолтером Торнбери, спорной, но увлекательной (и, полагаю, достаточно проницательной): «Жизнь и переписка Д. М. У. Тернера: опыт критической биографии»; изложенные в ней психологические и политические наблюдения бесценны. Кроме того, я пользовался более современным исследованием Джеймса Гамильтона — «Тернер: Его жизнь». Большое впечатление произвела на меня виртуозно написанная книга Джона Гейджа «Д. М. У. Тернер: Удивительный склад ума»; эта книга выходит за рамки биографии и дает яркое представление о взаимосвязи творчества Тернера и культурного, интеллектуального универсума, в котором он жил.
