На меня начали заглядываться мужчины. Я машинально отмечала их взгляды, но всегда опускала глаза и старалась максимально подчеркнуть недоступность. Романтические отношения не входили в мои планы. Для этого у меня не было ни сил, ни времени, ни желания. Однако, не скрою, моё женское тщеславие пело от удовольствия. Любая женщина лучше себя чувствует, когда ощущает свою привлекательность. Я радовалась приятным переменам и стала более открытой и раскрепощённой. Я стала петь Корвину, английские песни и русские, мой новый голос был сильным и обладал глубокими модуляциями. Мне нравилось себя слушать, и я пела при любой возможности. Однажды, в начале июня, я сидела на траве в тени деревьев в Гайд-парке и напевала, укачивая сына. Он быстрее засыпал, слушая мой голос, и мне нравилось нежно баюкать малыша. Я пела тихо, но потом увлеклась и сама не заметила, как повысила голос. Корвин долго не засыпал, и я спела песен пять, закончив меланхоличным «Summer time», когда он, наконец, мирно засопел. Я встала, чтобы уложить его в коляску, как вдруг увидела, что я окружена небольшой толпой. Люди сидели в некотором отдалении и молча улыбались. Я приложила палец к губам и показала на ребёнка. Они молчаливо закивали и тихонько разошлись. Мой импровизированный концерт имел неожиданные последствия, в чём я убедилась пару дней спустя.

Глава 3

      Следующие два дня прошли хлопотно. У Корвина полез первый зуб, он злился и плохо спал. Я сбилась с ног, успокаивая малыша. Одновременно начала чудить Татина. Левая голова постоянно огрызалась, средняя обижалась, а правая истерила по любому поводу. Я сдерживалась, но в один момент рявкнула на неё:

- Татина, что случилось? У меня и так голова кругом, а тут ещё твои истерики. Объясни, иначе мы точно поссоримся.

      Головы повинно склонились, правая попыталась было высказаться, но её злобно заткнули соседки и она несчастно вздохнула. Корвин выбрал момент и куснул меня за палец. Чувствительно куснул маленьким крепеньким зубом. Наконец-то я разобралась в причине недовольства сына и минут десять тискала малыша. У нас вылез первый зуб! Какое счастье, мы растём! У ноги раздался сварливый голос:

- Вот, говорю же, нам самец в гнездо нужен! Испортите детей, только и делаете, что милуетесь! Это вредно и Корвину, и Бантику! Детям строгость нужна так же, как и мягкость. Что из них вырастет, если оба за мамок прячутся?

      Правая голова важно смотрела одновременно на меня и сестёр. Левая голова моментально высказалась:

- Отстань от говорящей, видишь, она на самцов не смотрит! Может, у них табу на несколько лет, чтобы самец потомство не сожрал! Что, не знаешь таких случаев?

      Правая голова глубоко задумалась. Средняя голова выступила с альтернативным предложением:

- Ну ладно, говорящая пока не может. А мы на что? Давай нашего самца притащим, выберем постарше да помудрее, пусть за всеми детьми приглядывает!

      Я стояла, открыв рот. Я не справляюсь без «самца»! Вот это да! Бунт на корабле?

- Татина, ты ничего не перепутала? Какой самец? Посмотри на наши «хоромы», еле вчетвером помещаемся! Любой самец, хоть твой, хоть мой, немедленно займёт большую часть пространства и начнёт наводить свои порядки. У меня доходов нет, расходы одни! Вот пройдёт полгода-год, и тогда будем решать проблемы. Пока будем жить как раньше. Если тебе приспичило завести самца, я не против, желательно поменьше и немого. Первое же его выступление, и я не ручаюсь за последствия, ясно?

      Головы слушали меня внимательно. Они извинились и уползли раздумывать. Бантик жалась к Корвину и испуганно моргала. Я обняла детей и занялась домашними делами. Татина до вечера не появлялась, а я, наконец-то, выспалась.

      На следующее утро я решила заняться палисадником. Тут нужно уточнение. Каждый англичанин обязан иметь собственный дом, хотя бы маленькую символическую коробочку, и собственный озеленённый участок. Эти крошечные клочки земли олицетворяют собой крепостной ров и подъёмный мост собственной крепости. Даже в бедных районах есть крошечная полоска земли, отделяющая общественный тротуар от личного пространства, но обычно имеется калитка, а за ней - тропинка, которая ведёт к крылечку в виде одной-двух ступенек перед входной дверью. По обеим сторонам тропинка обсажена зеленью, которую можно условно назвать палисадником. Сад за домом обычно несколько больше, тот сад - приватная зона, перекрикиваться там недопустимо, даже если Вас и соседа разделяет семьдесят сантиметров. Напротив, о зоне перед домом прекрасно говорит английская пословица: «Собственный палисад не для собственного удовольствия». Ограда участка перед домом обычно низкая, чтобы любой мог заглянуть за заборчик, сзади ограда высокая, защищающая сад от посторонних глаз. Палисад обязан выглядеть «чудесно», а вот просто сидеть в нём нельзя, это неприлично.

      Мне давно пора было выдернуть сорняки и подравнять живую изгородь. Я принялась за дело и услышала неуверенное покашливание соседки Трейси, жены польского профессора. Я медленно повернулась к ней, сетуя, что забыла важную вещь – соседи могут вступить с Вами в разговор, если Вы возитесь в своём палисаднике. Трейси завела беседу:

- Сегодня облачно, не находите?

      Боже мой, как я могла забыть! Социальные мостики – важнейшая составляющая жизни настоящих британцев. Ритуальные танцы англичан и погода. С погоды начинается любой разговор. В большинстве случаев погодой он и заканчивается. Существует чёткая иерархия погоды, хотя и не прописанная. Лучше всего тёплая и солнечная (мягкая) погода, хуже всего дождливая и холодная. Там ещё четыре основных и штук двенадцать дополнительных, если считать ветер, промежуточных вариантов, всё остальное – отклонение от нормы. Для того, чтобы продолжить разговор, нужно согласиться. Таким образом я продемонстрирую готовность к продолжению разговора. Если я неправильно отвечу, то эта соседка никогда больше не будет со мной беседовать. При этом я уверена, что ей от меня что-то нужно. Значит, подыграю.

- Да, Вы правы. Немного облачно. Зато после обеда обещали солнышко, - я аккуратно улыбнулась.

      Она ощутимо расслабилась. Согласие плюс оптимизм – лучшее продолжение беседы. Затем мы ещё некоторое время обсуждали погоду, ища удобный момент, чтобы приступить к разговору на интересующую её тему, перешли на цветы, затем на сады, аккуратно на Гайд-парк и моё выступление. Оказывается, совершенно случайно она слышала большую его часть и обратила внимание, что я спела одну песню на русском языке. С многочисленными отступлениями она поинтересовалась уровнем моего знания русского языка. Я скромно ответила, что кое-что понимаю. Мой скромный ответ подразумевал, что я - гуру русского языка, не меньше. Во время пребывания в Лондоне в наше время я своими ушами слышала, как лауреат Нобелевской премии на приёме смущённо мямлил, что он немного разбирается в теме, по которой был награждён.