Корвин рос смышлёным папиным любимцем. Если я хотела найти Корвина, то шла в кабинет Генри. У него накопилось множество нерешённых дел за пять лет болезни, и у нас постоянно сновали «казённые» личности: какие-то стряпчие, гоблины из банка, арендаторы, матросы, и конца им не было видно. Муж принимал посетителей, а Корвин сидел у него на руках или рисовал за его столом. Я точно знала, что с финансами у нас всё в порядке, так что не вмешивалась в дела мужа. Он сам мне рассказывал, что починил крыши во всей ближайшей деревне, что пересмотрел вложения в различные бизнесы, помог старому другу выкупить корабль, открыл детские вклады на обоих мальчишек, что придумал, как улучшить маневренность какого-то вида морского судна, и договорился о строительстве пробного экземпляра…
С Малфоями и персиком получилось вообще смешно. Они устроили грандиозный бал тридцать первого июля. Арабелла очень его ждала, потому что собиралась танцевать первый раз после родов. Наследник рода Фоули, малыш Эдгар Гектор Фоули, находился под опекой небольшой армии слуг, так что Арабелла активно возвращала свою форму и тренировала танцы с тем же учителем-французом. Он прижился у нас с Генри и собирался жениться на дневной няне Корвина, милой бездетной вдове. Так вот, насчёт бала. Бал был заявлен «фруктовым», гостям надлежало явиться в нарядах растительной гаммы, особо приветствовался персиковый оттенок.
Не знаю, появятся ли белые павлины Малфоев, а вот персиковая роща у них уже была. Персиковые цветы распускались на зачарованном потолке, в вазах благоухали сочнейшие и свежайшие плоды, слуги сновали с бокалами персикового вина и сока для дам, мужчинам предлагалась персиковая настойка на спирту. Мне вспомнилась лимонная водка «Кеглевич», запах примерно такой же. Как позже выяснилось, это была именно она, рецепт был выкуплен у официального производителя и улучшен магически.
Ярвуд Малфой вместе с сыном, Финисом Малфоем, и его глубоко беременной супругой встречал меня, как потерянную первую любовь. Я уже ко всему привыкла с этой магической прессой, так что совершенно не удивилась, что «нелепая размолвка лучших друзей привела к недопониманию», и торжественно приняла в дар огромный налитой персик. Я осмотрела плод со всех сторон, громко заявила, что не вижу ни единого пятнышка, и церемонно пожала руку старшему Малфою. Оказывается, тот лорд Малфой (торговец Малфуа) рассылал любимым друзьям персики из сада, совершенно бесплатно, конечно, из большущей любви к друзьям и от всего честного Малфоевского сердца, а развозил их нанятый торговец на ослике, магией те персики переправлять было почему-то нельзя, уж больно нежные плоды. Так вот (со слезой): торговец не уберёг корзинку с лучшими персиками для лучшего друга, Слизерин получил немного помятые плоды и расстроился. В результате случилось проклятье, ой, что Вы, недопонимание. Зато потомки, нежно дружащие с детства (ага, добро пожаловать в папин гарнизон, так и вижу растерянную Арабеллу и обалдевшего Малфоя на железной горке), решили возродить былые традиции и ритуально примирить прародителей. Я варю для друзей зелья (ладно, сварю и белобрысым), Арабелла устраивает праздники (это она умеет), а Малфои снабжают всех вином и фруктами (уговорили, сволочи, вино действительно шикарное). Позже я тихонечко проговорила папину фразу насчёт яйца, мы дождались фиолетового свечения в нужном месте, и Ярвус доверительно сообщил, что решил ещё раз жениться. Он выразил искреннее сожаление, что я уже замужем, но Генри так на него зыркнул изумрудным глазком, что Малфой спешно сбежал танцевать. Бал был чудесным, Арабелла блистала, я объелась персиков, Генри тоже. Как только мы зашли в дом, я помчалась варить зелье от проблем с кишечником, варили мы в четыре руки, вместе с Октавиусом. Я приготовила много, выпила сама, напоила Генри, отправила хорошим людям (Людвигу с женой, Слизнортам, семейству Фоули, Чарис Блек и хозяевам праздника). Все прислали благодарственные записки, написанные с большим чувством. М-да, персики…
Неумолимо приближалось первое сентября. Меня вызвал к себе директор Диппет, он был на нашем судьбоносном вечере и возвращение наследницы основателей в школу только приветствовал. Мне ужасно не хотелось оставлять семью, но бросить без внимания просьбы Слизерина я тоже не могла. Он вернул Генри зрение и признал своей дочерью на глазах у всей элиты Магической Британии. Моего отца на свете нет уже больше десяти лет, а я всё ещё по нему скучаю. Теперь же самый могущественный маг объявил меня «доченькой», как же я обману его ожидания? Решено, еду в Хогвартс. Диппет предложил мне зельеварение, я попросилась ассистентом Слизнорта. Я буду вести предмет с первого по третий курс, Слизнорт будет проводить уроки у четвёртого по седьмой. За год я сдам ЖАБА, привыкну и приму факультет Гриффиндор, буду деканом. Дамблдор займется административной работой и останется преподавателем Трансфигурации, а деканство передаст мне. Ох, весёлое время меня ожидает…
Глава 14
Зал был освещён тысячами и тысячами свечей, плавающими в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели ученики. Столы были сервированы сверкающими золотыми тарелками и кубками. В противоположном конце зала стоял ещё один длинный стол, за которым уютно устроились в креслах преподаватели. Профессор Дамблдор провёл к нему новичков и выстроил их в линию лицом к ученикам и спиной к преподавателям. Сотни лиц, в мерцающем свете свечей похожих на тусклые фонари, были повёрнуты в их сторону. Там и тут между учениками туманным серебром сияли фигуры привидений. Вместо нормальной крыши видно было бархатисто-чёрный потолок, усыпанный звёздами. Было сложно поверить в то, что там вообще был потолок, и что Большой Зал не находится прямо под открытым небом.*
Я сидела между профессором ЗОТИ, Галатеей Вилкост, и Слизнортом, за ним располагался кентавр Пелефроний, который преподавал астрономию. Со всеми профессорами я познакомилась накануне на большом собрании в кабинете директора. Их было около пятнадцати человек: предметов было больше, чем указано в каноне. Например, маговедение вела симпатичная молодая ведьма-полукровка, Пенелопа Ридгебит, смешливая и язвительная. Она же вела факультатив ВМХ, то есть ведение магического хозяйства. Маггловедение вёл тоже полукровка, Урик Джонс, он же преподавал нумерологию. Бетильда Биббик вела сложный, но очень интересный предмет - древние руны. Рядом с Дамблдором сидела молоденькая Роланда Трюк, она два года назад завершила спортивную карьеру и жалась к любимому декану. Мне понравился Герберт Бирри, декан Пуффендуя. Он был другом Генри и устроил мне экскурсию по замку. Игнатий Уилдсмит был деканом Равенкло, он преподавал чары, являлся прямым потомком волшебницы, которая изобрела летучий порох, и очень этим гордился. С ним у нас завязалась увлекательная дискуссия по некоторым фамильным заклинаниям. Прорицания спихнули мне в качестве дополнительной нагрузки. Этот предмет никто всерьёз не воспринимал: все сходились на том, что дар либо есть, либо его нет, а научить детей баловаться предсказательным шаром или разложить Таро на пару вопросов способен любой взрослый маг. Так что любой новый преподаватель немедленно получал в нагрузку факультатив по прорицаниям. Учителя на этом предмете сменялись каждый год, но никакого проклятия на должности не было, просто директор считал, что ученикам будет полезно получить разный опыт понимания, что же такое прорицания с точки зрения разных взрослых волшебников.
