Она подбежала к ним и вытянула руки в отрепетированном жесте:
- Умоляю, вы же братья, никаких больше ссор!
Профессор непроизвольно вздрогнул. Мужчины продолжили переругиваться, тогда девица упала на колени, закрыла уши руками и принялась раскачиваться, повторяя:
- Братик, не надо, я хочу к маме, уведи меня отсюда…
Рыдала она на все триста галеонов, которые составили её гонорар. Дамблдор сглатывал и озирался. Всё шло по плану, он испытывает сильную жажду. Он очень любил красную икру, я давно это заметила, поэтому поставила её на стол в большом количестве. Икра была несколько солоноватой, так что прохладительные напитки расходились отлично. Настал черёд слуги со специальным лимонадом для Альбуса Персиваля Паразита Дамблдора. Он опрокинул в себя целый бокал ценного зелья. Весёлая ночка ему обеспечена. Бузотёров разняли, девушку увели, вечер подходил к концу. Только не для меня. Моя ночь только начиналась.
Примечание к части * Взято из Поттервики
Глава 20
Камины и аппарация были заблокированы в резиденции Министра по соображениям безопасности, точка аппарации была расположена в конце длинной аллеи, так что гости дружной гурьбой высыпали на улицу. Тем более, в конце был заявлен фейерверк, так что все смотрели в чёрное небо, расцветающее невиданными цветами. Тут-то над ошеломлёнными магами пронеслись три печальных авгура, оглашая вечернее небо хриплыми криками. Кто-то задушено пискнул: «Это плохо, очень плохо! Авгуры чуют смерть!». Один из авгуров спикировал вниз и завис над Дамби, остальные птицы потеряли товарища, тот каркнул, эффектно зарыдал и взмыл в вышину. Ветер донёс далёкий крик: «Смеееерть!» и рассыпался хрустальной тишиной. Разбегались гости скомкано. По моему мнению, вечер удался на славу.
Выждав два часа, я тоже отправилась в Хогвартс. Было довольно поздно, около часа ночи. В своей комнате я активировала амулет с иллюзией внешности зомби-Арианы и полетела к окну Дамблдора. Разумеется, он не спал. Эльфы доложили мне, что он писал что-то за столом, вздрагивал и прислушивался. Идеально. Я не афишировала своё умение летать соло, так что профессор был неприятно удивлён, когда разглядел непонятный силуэт за окном. Я билась кулаками в окно со ставнями и шептала:
- Брат, пусти меня, пожалуйста… Я нашла тебя, наконец-то нашла. Пусти, умоляю…
Дамблдор заметался в комнате, он пытался открыть окно, но оно было закрыто намертво магией эльфов. Ему осталось лишь беспомощно наблюдать, как призрак «сёстры» стонал и рыдал, зависая у окна. Наконец, я эффектно удалилась, на прощание «случайно» оставив сувенир: огрызок батистового платочка. Платок был очень похож на тот, что был у Альбуса в памятный день. Именно на такой платок Дамблдор аккуратно поместил свою задницу, когда «оплакивал» сестру.
На следующий день профессор пропустил завтрак. А зря, потому что подученные мной призраки громко обсуждали «бедняжку», которая просилась в замок. Директор Диппет заинтересовался и требовал подробностей. Их ему любезно озвучили. По словам привидений выходило, что юное привидение просило убежища в Хогвартсе, мотивируя тем, что тут находится её родственник. Полностью безголовый Ник творчески подошёл к процессу и носился по залу, завывая и неразборчиво умоляя о милосердии. Армандо милостиво согласился принять девицу, когда она снова появится, чтобы договориться о ритуале привязки.
Авгуры трижды за следующую неделю летали над Хогвартсом и плакали на Астрономической башне. Мне повезло, стояла их любимая дождливая погода.*
Эти худые, унылые на вид птицы, были немного похожи на недокормленного стервятника, зеленовато-чёрного цвета. На самом деле, они очень пугливы, гнездятся в зарослях терновника или ежевики, питаются крупными насекомыми, предпочитают летать в сильный дождь, а остальное время прячутся в своём гнезде каплевидной формы.
Авгуры издают характерный низкий переливчатый крик. Существовало поверье, что он предвещает смерть. Маги обходили гнёзда авгуров стороной, боясь услышать эти душераздирающие звуки. Утверждают, что не один волшебник скончался от разрыва сердца, неожиданно услышав в густом лесу пение авгура.
Дамблдор занервничал и паршиво выглядел. Он крутил моё фамильное кольцо на пальце за ужином, но мужественно молчал. Разумеется, эльфы позаботились об эксклюзивных добавках в его чае. Целую неделю я пролетала по ночам перед разными окнами и плела ту же историю о брате и убежище. Кроме этого. Я делилась избранными сведениями о любимой семье. Когда я болела, то трижды видела странные сны о несчастном детстве Арианы, поэтому мои стенания выглядели реалистично. В новое привидение поверил весь замок. Все активно высказывали предположения о личности несчастной и начали подбираться чересчур близко к правильной кандидатуре. Замок гудел, ученики и преподаватели делились версиями и сомнениями.
Декан Гриффиндора практически полностью забросил свои обязанности и всё глубже погружался в пучину отчаяния. За ним пристально следили эльфы, на десятый день они доложили мне, что Альбус выкрал амулет изгнания из покоев Директора. Я очень ждала этой новости. Конечно, это было наиболее логичным вариантом для воспалённого мозга профессора. Он не мог допустить, чтобы призрак Арианы поселился в замке и рассказал правду о своей смерти. Тогда бы выплыло много неприятных фактов из его жизни. Все бы узнали, что он – гей, а это было уголовно наказуемо, узнали бы о порочащей связи с тёмным магом Гриндевальдом, выяснили бы, что он замешан в смерти собственной сестры. Я была уверена, что он допустит ошибку и начнёт метаться. Он решил избавиться от назойливого привидения, которое могло помешать его амбициозным планам. Я точно знала, куда он отправится. Как я уже упоминала, ритуал изгнания неугодного призрака можно провести в точке его смерти. Он действительно был сильным и изворотливым колдуном, Дамби рванул на пляж. Там его уже ждали. На камне белел платок с оторванным краем, я тихо скулила за камнем в виде зомби. Дамблдор опустился на пляж, я активировала антиаппарационные чары. Он, крадучись, направился к камню и слегка провалился одной ногой в присыпанную ямку. Аспиды накинулись на него и зависли на тощих волосатых ногах. Он вскрикнул, но продолжал бежать к вожделенному кусочку батиста. Как только он дотронулся до него, то оказался на жертвенном камне в моём мэноре. Его там тоже поджидали. Я отключила запрет на аппарацию и последовала за ним.
Дамблдор оглянуться не успел, как его окатило антимагическим душем. Кандалы застегнулись на руках и ногах, ошейник плотно обхватил шею. Он лежал в позе звезды на жертвенном камне, перед ним парил восковый манекен сестры. Я умылась и переоделась в белое простое платье, взяла приготовленный жертвенный нож и вошла в пыточную.
Всё выглядело именно так, как я задумала. Мощные прожекторы светили в глаза Дамблдору, он щурился от яркого света и мог разглядеть только неясные тени. Единственное, что чётко выхватывалось из темноты – образ Арианы. Он не видел, что три высокие плетённые корзины стоят около алтаря, не видел флакона с ядом убиенных пчёл, не слышал гудения рассерженных насекомых. В подземелье звучала торжественная и мрачная музыка. Аспиды сыто отвалились от жертвы и расползлись по периметру.
