Теперь Халиду предстояло выбирать между тремя целями: столицей империи, имперской армией в Мусаййахе и арабскими войсками в Санй и Зумайле. Он подумал было о нападении на Ктесифон, но отмел эту мысль по двум причинам. Во-первых, согласно Табари, он боялся, что, атаковав Ктесифон, навлечет на себя неудовольствие халифа.[198 Об иракской миссии Халида см. примечание 4 приложения Б.] Абу Бакр явно не желал этого. Во-вторых, и то было соображение исключительно военного характера, пойдя на Ктесифон, Халид открыл бы свой фланг и тыл сильной группировке, находящейся в Мусаййахе. Тогда эти силы смогут напасть на него с тыла, пока он воюет с Ктесифоном, или же пойти вперед и захватить его опорный пункт в Хйре, отрезав ему путь в пустыню.

Из двух оставшихся целей Халид избрал Мусаййаху. Вторая цель была не столь значительной, и ей можно было спокойно заняться в дальнейшем.

К этому времени лазутчики Халида точно установили местоположение имперского лагеря в Мусаййахе, и для решения своей задачи он придумал маневр, который редко применялся в истории, являясь одним из наиболее трудных как для осуществления, так и координации действий, — одновременное ночное нападение с трех сторон.

Сначала Халид отдал необходимые приказы. Три корпуса должны были выйти из мест своего расположения, соответственно, из Хусайда, Ханафиса и 'Айн ат-Тамра, двигаться по разным дорогам, которые он обозначил между Евфратом и линией Санй — Зумайл, и соединиться в указанную ночь в назначенном месте. Тут же Халид отдал приказ об атаке. Он назначил время атаки и указал три разных направления, с которых три корпуса должны были обрушиться на ни о чем не подозревающего противника. Халид подвергал свое войско суровому испытанию на точность: только прекрасно отлаженная военная машина могла выполнить столь тщательно рассчитанный по времени маневр в ночное время.

И задуманный маневр был осуществлен. Персы и арабы мирно спали, ибо последнее донесение о местонахождении мусульманских войск свидетельствовало о том, что они достаточно далеко и угрозы внезапного нападения нет. Эта ночь в Музаййе оказалась для них последней. Имперская армия узнала о нападении только тогда, когда в лагерь ворвались три ревущих потока мусульманских воинов.

В ночной неразберихе и охватившей воинов панике персидская армия даже не смогла сориентироваться. В лагере воцарился ужас, а воины, убегавшие от одного мусульманского корпуса, напарывались на другой. Тысячи были убиты. Мусульмане напали, чтобы полностью уничтожить это войско, как они уничтожили армию Андарзгара при ал-Валадже, однако, несмотря ни на что, под покровом темноты, скрывшей внезапное нападение, многим персам и арабам удалось бежать.

Ко времени, когда солнце озарило восточную часть горизонта, в Музаййе не осталось ни единого живого воина имперской армии. Нам неизвестна судьба персидского полководца Махбузана, но арабскому военачальнику Хузайлу ибн 'Имрану удалось благополучно ускользнуть и присоединиться к арабскому войску в Зумайле.

Данное событие произошло на первой неделе ноября 633 г. (на четвертой неделе месяца ша'бан, 12 г. хиджры). Маневр дал блестящие результаты: сроки были выдержаны точно!

Среди арабов, погибших при Музаййе, были двое мусульман. Эти люди побывали в Медине незадолго до вторжения в Ирак, встретились с Абу Бакром и, предположительно, приняли Ислам, а потом вернулись, чтобы жить среди сородичей-христиан. Когда в Медине узнали о том, что эти два мусульманина погибли от рук армии Халида, 'Умар пришел к халифу и сердито осудил то, что он назвал тиранией Халида, однако Абу Бакр отмел его обвинения, заметив: «Такое случается с теми, кто живет среди неверных».[199 Ат-Табари: т. 2, с. 581.] Тем не менее он приказал выплатить кровные деньги их семьям. Что касается Халида, халиф повторил ставшие знаменитыми слова: «Я не стану вкладывать в ножны меч, который Аллах направил против неверных».

Из Мусаййаха Халид направился в Санй и Зумайл. Санийй находился ближе и поэтому стал первой целью, и Халид решил повторить там тот же маневр, который он применил в Мусаййахе. Его войску следовало действовать, разделившись на три части, как и прежде. Корпуса должны были пройти из Мусаййах по разным дорогам и соединиться для нападения на Санй в назначенную ночь в указанное время. Халид наступал по прямой дороге, ведшей из Мусаййах, а остальные корпуса двигались на значительном расстоянии от его флангов. В назначенную ночь в указанное время — шла вторая неделя ноября 633 г. (первая неделя месяца рамадан, 12 г. хиджры) — эти три корпуса напали на арабский лагерь в Санй. На этот раз уцелеть удалось еще меньшему числу арабов. Однако женщинам, детям и многим юношам была дарована жизнь, и они были захвачены в плен. Арабский военачальник Рабй'а ибн Буджайр также нашел свою смерть, а его прекрасная дочь стала пленницей, однако она досталась не Халиду. Ее отправили в Медину, где она стала женой 'Алй.[200 Ат-Табари: т. 2, с. 582.]

Теперь Халид с легкостью осуществлял военные маневры, точно занимался передвижением фигур на шахматной доске. Через две-три ночи после событий в Санй он осуществил аналогичный маневр в Зумайле: три корпуса налетели с разных сторон, и арабов в Зумайле не стало, словно их поглотило то же землетрясение, которое поразило

Мусаййах и Санй.[201 В локализации мест этих четырех сражений присутствует неопределенность. Подробнее см. примечание 6 в приложении Б.]

Распорядившись пленниками и трофеями, захваченными в Зумайле, Халид направился в Рузаб, где Халйл, сын 'Акки, собирал новые арабские кланы, чтобы отомстить за смерть своего отца. Однако когда мусульмане прибыли к Рузабу, город оказался совершенно пуст. В последний момент те арабы решили, что дальнейшее сопротивление бесполезно, и растворились в пустыне.

Теперь Халид мог расслабиться и порадоваться собственным победам. Менее чем за месяц он сокрушил крупные имперские силы в четырех самостоятельных сражениях, проведя военные операции на территории, протяженность которой равнялась 100 милям. Халид достиг этого, воспользовавшись мобильностью своего передвигавшегося верхами войска, действуя дерзко и неожиданно, а также благодаря решительным наступательным действиям. Он завершил миссию, возложенную на него халифом: никто больше не оказывал ему сопротивления. Узнав об уходе Халида из 'Айн ат-Тамра, персы осмелились выйти за пределы имперской столицы, однако Халид вернулся и восстановил положение. Ктесифон сжался в своей скорлупке.

Халид провел несколько рейдов в районе междуречья. Места, которые до того времени не почувствовали тяжести военных испытаний, теперь вторили эхом стуку копыт мусульманской кавалерии и возгласам «Аллах — Величайший!» Однако смиренному населению Ирака не причинили вреда. Эти люди оценивали приход мусульман как благословение судьбы; ибо с ними приходили порядок и стабильность, каких они не видели со времен золотого века Ануширвана Справедливого.

Однако не в характере Халида было сидеть и отдыхать. В его характере было не довольствоваться достигнутым, всегда стремиться к новым достижениям и далеким горизонтам. Складывалось впечатление, что персидская столица словно нарочно распаляла в нем жажду сражаться, высылая против него новые армии, и Халиду было приятно, когда ему напоминали, что на Евфрате, в Фйраде (рядом с современным Абу Камалем), по которому проходила граница между Персидской и Восточной Римской империями, все еще находился мощный гарнизон. Это был единственный персидский гарнизон, оставшийся западнее Ктесифона, и, поскольку халиф дал ему указание «сражаться с персами», Халид решил уничтожить и это войско. Он пошел на Фйрад. Подойдя к Фйраду в первую неделю декабря 633 г. (в конце месяца рамадан 12 г. хиджры), Халид застал там два гарнизона, персидский и римский. Эти гарнизоны, представляющие империи, которые в течение двух предшествующих десятилетий вели друг с другом затяжную и дорогостоящую войну, теперь объединились, чтобы дать отпор мусульманам, и для этого к ним также присоединились многие кланы арабов-христиан.